Получалось, что если он, Давыдов, возьмёт Дрезден — то тем самым прославится. Если же это сделают Блюхер или Винцингероде, то они, реально не получив особой славы, здорово накажут «поэта-партизана». О том, что меньший отряд встретит гораздо большее сопротивление противника, Давыдову как-то не думалось…
Что ж делать, командиры на войне нередко преследуют свои личные интересы. Ну а на какой работе этого не бывает?
Орлов согласился с Давыдовым. Партизаны решили, что отряд Михаила переправится через Эльбу и будет угрожать городу с левого берега, тогда как отряд Дениса атакует Дрезден в лоб. На том они и разъехались…
Вскоре Денису стало известно, что неприятель уже почти очистил от своих войск Новый город — ту половину Дрездена, что лежит на правом берегу реки, и укрепился в Старом городе, на левом берегу. В этой ситуации, понял он, «можно с надеждою на успех постучаться в ворота». То есть захватить хотя бы часть города — и уже тогда имя его загремит… Памятуя договорённость, он сообщил о своём решении Орлову и устремился с отрядом к Дрездену. На своё счастье, Михаил был занят устройством переправы через Эльбу, так что во взятии города не участвовал, хотя и прислал в помощь своему другу сотню казаков.
Давыдов применил военную хитрость: представив себя командиром какого-то громадного воинского формирования, он сумел заморочить противнику голову:
«8 (20) марта. Полковник Д.В. Давыдов заключил с дивизионным генералом П.Ф. Дюрюгтом договор, по которому российские войска 10 (22) марта 1813 г. должны были занять предместье города Дрездена Нейштадт, а французы без боя оставить Дрезден. До сдачи города под Дрезденом заключено перемирие»
.
Но, как мы помним, император Александр I был решительным противником каких-либо переговоров с французами, и к тому же Денис, как и ожидалось, «наступил на мозоль» нескольким старшим начальникам. В итоге для Давыдова всё закончилось весьма печально: за допущенное своевольство он был отстранён от командования отрядом.
Зато Михаил Орлов в очередной раз оказался в фаворе. Главнокомандующий докладывал императору:
«1813 года, марта 23.
Войски Вашего Императорского Величества очистили от неприятеля все земли между Неманом и Эльбою лежащие, вступили марта 15-го к неописанной радости жителей в Дрезден, столицу Саксонии. Быстрая переправа через Эльбу флигель-адъютанта Вашего Императорского Величества ротмистра Орлова, учинённая при Дебельсдорфе марта 13-го, а равно и другие переправы… и наконец, прибытие пехоты нашей в Нейштадт, или часть Дрездена, лежащую на правом берегу Эльбы, принудили неприятеля оставить Дрезден и всю линию по Эльбе от Торгау до Богемской границы. Переправа лёгких войск произведена была с такой быстротою, что неприятель счёл её за общую переправу армии через Эльбу, что свидетельствуют захваченные у него бумаги…»
25 марта «за отличие, оказанное в действии против неприятеля», Михаил Орлов был произведён в полковники гвардии. В тот самый день ему исполнилось 25 лет. Свой предыдущий день рождения он отмечал в чине поручика.
Вскоре, 17 (29) марта, отряд Орлова разбил в местечке Кольдиц баварский арьергард… Полковник, ранее зарекомендовавший себя замечательным квартирмейстерским и штабным офицером, успешно выполнявший не только разведывательные, но и дипломатические задания, прославившийся как публицист, теперь выказывал себя отважным и опытным боевым командиром. Воистину несть числа талантам этого незаурядного человека!
* * *
Русская армия наступала, освобождая европейские города, громя бегущего неприятеля, отторгая от Франции её недавних союзников. Победы кружили головы. Всем верилось, что путь до Парижа будет недалёк и не слишком труден…
Всё переменилось после смерти светлейшего князя Михаила Илларионовича Голенищева-Кутузова-Смоленского. Русский главнокомандующий скончался 16 (28) апреля 1813 года в Бунцлау (Болеславец, Польша).
На его место Александр I назначил генерала от инфантерии графа Петра Христиановича Витгенштейна, командира 1-го отдельного корпуса, «Спасителя Петербурга». Славу этому деятельному и отважному военачальнику принесли взятие Полоцка, сражения при Клястицах, Полоцке, Чашниках… Думалось, что лучшей замены Кутузову было не найти, однако вскоре стало ясно, что уровень командира корпуса оставался для Витгенштейна «потолком», руководить действующей армией он не смог. За те два неполных месяца, что граф командовал соединёнными русскими и прусскими войсками, они потерпели поражения при Люцене 20 апреля (2 мая) и при Бауцене 8–9 (20–21) мая… Хотя про Бауцен французские историки написали: «…победа была спорная и отнюдь не решающая».
Уточним, что на Бауценской позиции, левее левого фланга первой или авангардной линии войск, которым командовал генерал Милорадович, только что возведённый в графское достоинство, «летучие» отряды генералов Кайсарова, Эммануэля и полковника Орлова «наблюдали пространство» до Богемской границы на случай внезапного нападения неприятеля… Паисий Кайсаров в недавнем прошлом был дежурным генералом штаба Кутузова. Теперь он начальствовал авангардом казачьего корпуса, куда волонтёром вступил его брат Андрей… Через неделю после Бауцена Андрей Сергеевич Кайсаров, организатор и руководитель «летучей типографии», погибнет при взрыве зарядного ящика.
Потерпев два поражения, союзная армия повсеместно отступала… Ещё 26 апреля (8 мая) французы вернули себе Дрезден, взятие которого так дорого стоило Денису Давыдову.
17 (29) мая граф Витгенштейн уступил место главнокомандующего российско-прусскими войсками генералу от инфантерии Барклаю де Толли. Великое счастье, что к этому времени Михаил Богданович уже находился при армии: покинувший её «по состоянию здоровья» вскоре после сдачи Москвы, он сумел пережить все несправедливые обиды и вновь возвратился к войску по просьбе царя. В начале февраля 1813 года Барклай возглавил 3-ю Западную армию, добился нескольких побед, был отмечен высшей наградой империи — орденом Святого Андрея Первозванного. Человек долга и чести, Михаил Богданович, следуя воле государя, принял на себя руководство всей армией — однако после произошедшего в апреле — начале мая даже он не смог сразу же повести войска к новым победам. Требовалась передышка…
Пожалуй, что ещё больше — после похода в Россию, первых проигранных боёв 1813 года, да и двух побед, давшихся весьма нелегко, — передышка была нужна французам. Более того, отдых был необходим и лично их предводителю!
«Наполеон за это время сильно постарел; им часто овладевала непреодолимая сонливость: он уснул под гром орудий в траншее при Бауцене и во время страшной битвы при Лейпциге (но это будет позже. — А. Б.). Верховая езда утомляла его; болезнь желудка, ставшая впоследствии причиной его смерти, часто причиняла ему жестокие страдания…»
В общем, неудивительно, что противостоящие стороны с готовностью согласились на предложение австрийцев (Александр I чётко заявлял, что никаких переговоров и соглашений с французами у него не будет; хотя Австрия пока ещё оставалась союзником Франции, но уже готовилась переметнуться на сторону России и Пруссии) о заключении перемирия для созыва большого европейского конгресса, должного решить вопрос подписания всеобщего мира.
