Книга Михаил Орлов, страница 90. Автор книги Александр Бондаренко

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Михаил Орлов»

Cтраница 90

Вожди Северного и Южного тайных обществ предлагали Михаилу Фёдоровичу стать руководителем-координатором обеих организаций, но он отказался, зная, что за ним наблюдают. Потому и все его общения с заговорщиками носили как бы личный характер — по старой памяти, дружбе и родственным связям… Зато в письмах он не отказывал себе в удовольствии высмеивать «героев» и события, очередные благоглупости правительства. Адресаты этих писем копировали их для своих друзей, те — для своих, и крамольные послания Орлова разлетались по всей России…

Правда, генерал ещё искал применения своим силам и опыту на службе государству или обществу.

Мы помним, что в 1820 году Орлов на собственные средства основал в Киеве «учительскую школу при военно-сиротском отделении», о чём было подробно рассказано в его письме графу Аракчееву. Это был апрель 1824 года, граф Алексей Андреевич тогда был не только главным начальником Отдельного корпуса военных поселений, но и руководил его «военно-сиротской частью». В том фрагменте письма, который мы представили, говорилось об «истории вопроса»: как, когда и зачем была организована школа. Затем следовало совсем нерадостное подведение, говоря канцелярским языком, «итогов деятельности»:

«…С начала существования оной школы воспитывалось в ней 83 человека, из коих выпущено в поселённые войска 3-й и Бугской уланских дивизий 10 человек, в Новгород 29, в корпус топографов 1, и в учители Киевского отделения 7, всего 47 человек.

Остальные 36 продолжают и теперь своё воспитание в сей школе…

Из сего краткого обозрения Вше Сво [222] изволите усмотреть, что то самое заведение, для коего я учредил сию школу, именно Киевское военносиротское отделение менее всех других пользовалось моим пожертвованием и хотя оно нуждалось и нуждается в образованных учителях, но из числа 47 выпущенных человек получило только 7…»

Выражая надежду, «что сия школа получит законное существование… и что выходящие воспитанники не будут иначе определяться, как учителями в Киевское военно-сиротское отделение», и радость, «что теперь военно-сиротские отделения поступили в ведение начальника справедливого», Михаил Фёдорович подтверждал свою готовность «платить означенную сумму до истечения 10-ти лет» и спрашивал, «кому и в какие сроки приказано мне будет вносить сумму?».

Ответ от Аракчеева пришёл сразу — в числе его положительных качеств была привычка незамедлительно отвечать на письма, просьбы и жалобы.

Письмо — сама вежливость и любезность:

«Милостивый Государь мой

Михаила Фёдорович!

Я получил письмо Вашего Превосходительства от 26-го Апреля, и приношу вам благодарность за сообщённые мне сведения на щет [223] учительской школы, учреждённой при Киевском военно-сиротском отделении. По материалам, какие ныне согласно Высочайшей Его Императорского Величества воли, принимаются, содержание и обучение военных кантонистов в отделениях доведено будет до лучшего против прежнего положения, и впоследствии отделения будут иметь более способов. Посему Государю Императору угодно, дабы взнос жертвуемой вами суммы для учреждения в Киеве учительской школы вы прекратили с 1-го мая сего года в том внимании, что казна может обойтись без сего постороннего пособия…

Ответствуя сим на письмо ко мне ваше, Милостивый Государь мой, с истинным почтением имею быть

Вашего Превосходительства покорный слуга

Граф Аракчеев» .

В общем, обойдёмся без твоих денег! И это при том, что граф Аракчеев не был казнокрадом и соблюдал казённый интерес. Наверное, от кого-то другого подобное пожертвование принял бы с удовольствием и благодарностью…

* * *

День 11 января 1825 года был последней праздничной датой на долгие годы: в Киеве обвенчались князь Сергей Волконский и Мария Раевская.

«Я вышла замуж в 1825 году за князя Сергея Григорьевича Волконского… достойнейшего и благороднейшего из людей; мои родители думали, что обеспечили мне блестящую, по светским воззрениям, будущность. Мне было грустно с ними расставаться: словно сквозь подвенечный вуаль, мне смутно виднелась ожидавшая нас судьба» , — писала Мария в сибирской ссылке.

Таким образом, Орлов и Волконский породнились — по-русски они назывались свояками. По-французски, что им было более привычно — beaufrere.

Сватовство осуществлялось через Орлова. Князь Волконский вспоминал:

«Давно влюблённый в неё, я, наконец, в 1824 году решился просить её руки. Это дело начал я вести через Мих. Орлова, но для очищения всякого упрёка, что я виною тех испытаний, которым подверглась она впоследствии от последовавшего впоследствии опального моего гражданского быта… я положительно высказал Орлову, что если известные ему мои сношения и участие в тайном обществе помеха к получению руки той, у которой я просил согласия на это, то, хоть скрепясь сердцем, я лучше откажусь от этого счастья, нежели изменю политическим моим убеждениям и долгу моему к пользе отечества. И ввиду неполучения согласия и чтоб вывести себя и их из затруднительного положения, взял по причине вымышленной о расстройстве моего здоровья [отпуск] и поехал на Кавказские воды с намерением, буде получу отказ, искать поступления на службу в Кавказскую армию и в боевой жизни развлечь горе от неудач в частной жизни» .

Орлов преуспел в своей миссии. Что он говорил Раевским — неизвестно, однако служить на Кавказе князь не остался. О том, что он возглавлял Каменскую управу Южного общества (вместе с Василием Давыдовым), невеста не знала. По крайней мере так утверждала она: «…я не имела понятия о существовании Тайного общества, которого он был членом. Он был старше меня лет на двадцать, и потому не мог иметь ко мне доверия в столь важном деле» .

* * *

27 ноября 1825 года в столице стало известно, что в Таганроге внезапно скончался император Александр I. Наследовать бездетному государю должен был следующий по старшинству брат — Константин. Однако ещё летом 1819 года Александр подписал завещание, передавая трон Николаю. Цесаревич Константин от престола отказывался.

Осторожный и мнительный Александр, явно опасаясь, чтобы никто не попытался ускорить «естественный ход событий», утаил завещание не только от русского народа, но и от своего ближайшего окружения и даже от самого наследника. И всё сложилось наихудшим образом: внезапная кончина царя смутила Россию. Сокрытие завещания вызвало сомнения в его подлинности, в отречение цесаревича не верили. В придворных кругах сложилась серьёзная оппозиция происходившему, что привело к междуцарствию: одного брата от трона не отпускали, другого — не пускали на трон. Ситуацией решили воспользоваться руководители Северного общества.

Вечером 12 декабря в доме Российско-Американской компании на Фонтанке, в квартире отставного поручика Рылеева, собралось большое общество — в основном офицеры гвардейских полков; ещё среди них были отставной гвардии поручик Иван Пущин, егерский полковник Булатов и кавказский герой драгунский капитан Якубович. Обсуждался план выступления…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация