4 сентября 1834 года Винченцо Беллини в письме из Пюто, неподалеку от Парижа, адресованном Франческо Флоримо в Неаполь, сообщает: «Он [Россини] приехал сюда. Он принял меня с большой теплотой; я слышал, что он хорошо обо мне отзывался... Он сказал [графу Карло] Пеполи, что мой искренний характер нравится ему, а моя музыка говорит ему о том, что я обладаю глубокими чувствами. Пеполи ответил, что мой величайший дар – хорошо отзываться обо всех без исключения музыкантах... а затем говорил и о других вещах, с которыми Россини согласился. Я попросил его дать мне совет как брат брату (мы находились наедине) и умолял его очень любить меня. «Но я и так очень люблю вас», – ответил он. «Да, вы очень любите меня, – согласился я, – но вы должны любить меня еще больше». Он засмеялся и обнял меня».
Следующая фраза Беллини так же характерна, как и его фальшивое изображение своего отношения к другим музыкантам: «Что ж, подождем, обстоятельства покажут, правду ли он говорит!» Испытывая острую ревность к Пачини и Доницетти, Беллини в тот момент работал над партитурой «Пуритан» и, естественно, делал все возможное, чтобы обеспечить интерес и поддержку со стороны Россини. 24 ноября 1834 года он писал их с Россини общему другу Филиппо Сантоканале в Палермо: «Надеюсь, что не получу отказа, обращаясь к вам с просьбой присмотреть за делами Россини 14 ; умоляю вас серьезно ими заняться, так как он очень хочет, чтобы кто-то раз и навсегда взял на себя заботу о них, чтобы ему не пришлось больше терпеть плохое настроение жены, которая является хозяйкой. Россини сейчас относится ко мне бесконечно вежливо, защищает меня и желает мне добра, а я могу отплатить ему только тем, что обращаюсь к вам с этой просьбой, о которой он ничего не знает. Но в то же время, испытывая уверенность в том, что вы выполните мою просьбу, я ощущаю удовлетворение при мысли, что смогу отплатить с лихвой за ту дружбу, которую этот замечательный человек демонстрирует по отношению ко мне; вы понимаете? Если его покровительство станет еще сильнее, моя слава тоже возрастет, так как в Париже он пользуется славой музыкального оракула». И в письме за письмом с почти патологической настойчивостью Беллини описывал, как он завоевывал Россини, на доброжелательном отношении которого он надеялся построить свою будущую карьеру.
Премьера «Пуритан» в театре «Итальен» 24 января 1835 года 15 прошла с большим успехом. Это порадовало Россини, который 26 января написал Сантоканале: «Зная, сколь сильную привязанность вы испытываете к нашему общему другу Беллини, имею удовольствие сообщить вам, что опера, которую он сочинил для Парижа [«Пуритане!!!»], была встречена самым доброжелательным образом. Певцов и композитора дважды вызывали на сцену, а следует вам заметить, что подобные проявления симпатии довольно редки в Париже, и только самые достойные добиваются их. Вы увидите, что мои предсказания реализовались и даже превзошли самые большие надежды. Эта партитура продемонстрировала значительный прогресс в оркестровке, но я ежедневно убеждаю Беллини не увлекаться слишком сильно немецкими гармониями, но всегда строить структуру на простых, но по-настоящему эффектных мелодиях. Прошу вас сообщить моему доброму Казерано [?] об успехе Беллини и сказать, что я заверяю его: партитура «Пуритан» представляет собой самое законченное из всех его произведений, написанных до настоящего времени».
В течение нескольких лет Россини писал песни и дуэты для концертов и по случаю различных событий. Участники труппы донимали его просьбами позволить опубликовать собрание этих сочинений. Россини, наконец, согласился, и в 1835 году вышли в свет «Музыкальные вечера». Они были снабжены подзаголовком «Cобрание из 8 итальянских ариэтт и 4 дуэтов с фортепьянным аккомпанементом». Помимо того что им была суждена долгая жизнь в качестве салонных развлечений, эти произведения также получили известность в транскрипциях. Рихард Вагнер оркестровал последнее из них («Матросы») и дирижировал им в Риге в марте 1838 года. Радичотти пишет: «Сочинение Россини, в высшей степени выразительное, но очень простое по форме, много приобрело в колорите и выразительности благодаря новому оркестровому обрамлению; но если даже Вагнер придал что-то свое работе пезарца, вполне вероятно, что и тот, в свою очередь, оказал определенное влияние при создании «Летучего голландца», так как нечто подобное явно слышится в сцене из этой оперы».
Более продолжительную жизнь по сравнению с переложением Вагнером единственного дуэта из «Музыкальных вечеров» имели опубликованные Рикорди тоже в 1838 году в «Музыкальном сборнике» подготовленные Листом «Музыкальные вечера Россини в переложении для фортепьяно»; некоторым из них суждено было обрести длительную широкую популярность среди пианистов-виртуозов и получивших хорошее образование любителей 16 . В марте 1835 года Россини преподнес юной дочери парижского импресарио Луизе Карлье (впоследствии мадам Беназе) собрание рукописей вокальных произведений с фортепьянным аккомпанементом восемнадцати композиторов, включая его самого, – «Музыкальный альбом, преподнесенный Д. Россини мадемуазель Луизе Карлье / Март 1835».
К 1835 году театр «Итальен», руководство которым осуществлял Россини совместно с Робером и Северини, стал демонстрировать свои самые блистательные вечера. В 1832 году сезон открылся «Матильдой ди Шабран» (с Рубини в роли Коррадино и Луиджей Боккабадати в роли Матильды). В тот же сезон публике были предложены «Золушка» (Фанни Экерлин, Тамбурини); «Семирамида» (Джулия Гризи, Розмунда Пизарони, Марко Бордоньи, Филиппо Галли, Тамбурини); «Чужестранка» Беллини (Джудитта Гризи, Рубини, Тамбурини); «Моисей», «Отелло»; «Анна Болейн» Доницетти (Джудитта Паста, Эуджения Тадолини, Рубини, Лаблаш). Три года спустя (24 января 1835-го) итальянские зрители услышали премьеру оперы Беллини «Пуритане»; 12 марта они принимали специально для них написанную оперу Доницетти «Марино Фальеро» (Джулия Гризи, Рубини, Тамбурини, Лаблаш – четыре певца, которых с тех пор стали называть «квартет пуритан»). С другой стороны, в «Опера» влияние Россини практически сошло на нет; более того, почти все его французские оперы ушли из репертуара к тому вечеру, когда состоялось сенсационное выступление Дюпре в роли Арнольда, благодаря которому «Вильгельм Телль» сохранился в репертуаре. У многих французских любителей оперы вызывало негодование отношение дирекции «Опера» к произведениям Россини.
23 сентября 1835 года Беллини умер в Пюто при столь непонятных обстоятельствах, что сразу же возникли необоснованные слухи, будто бы его отравили. 3 октября Россини, который относился с большой симпатией и покровительствовал тщеславному и высокомерному молодому сицилийскому гению и приложил значительные усилия для того, чтобы привести в порядок его имущественные дела, написал их другу Филиппо Сантоканале в Палермо: «С печальным удовлетворением сообщаю вам, что похороны нашего покойного друга сопровождались выражением всеобщей любви, проявлением чрезвычайно большой заботы со стороны всех артистов и с пышностью, достойной короля; хор в двести голосов исполнил заупокойную мессу, к хору присоединились ведущие солисты; после мессы они отправились на кладбище (где тело бедного Беллини будет покоиться до тех пор, пока не будут предприняты все необходимые меры); кортеж сопровождал военный оркестр в составе ста двадцати музыкантов; каждые десять минут раздавался удар тамтама, и уверяю вас, такая масса народа, печаль, отражавшаяся на всех лицах, производила неописуемое впечатление; я не в силах выразить, какой огромной любовью пользовался наш бедный друг. Сейчас я в постели, полумертвый; не стану скрывать от вас, мне очень хотелось присутствовать при том, как последнее слово будет произнесено у могилы Беллини, а так как погода была ужасная, весь день шел дождь, хотя это никого не отпугнуло, даже меня, ведь я уже несколько дней неважно себя чувствовал, то, что я оставался в течение трех часов в грязи и под дождем, плохо отразилось на моем здоровье...»
