– Так почему вы опоздали?
– Не разговаривай во время еды, ты человек или свинья?
– Свиньи во время еды не разговаривают.
– Вот и поучись у них, – невозмутимо посоветовал Кагерант. – Мы не опаздывали, а прибыли в назначенный срок, и было нас почти тридцать вооруженных до зубов демонологов. Но леса мы не нашли, его просто не стало до первых лучей солнца. Когда же лес вернулся, я послал на твои поиски тех, кто остался со мной. Остальные рассредоточились по землям провинции, искали, куда мог перенестись беглый лес. Пока мы с тобой говорим, они прочесывают его в поисках зацепки и, думаю, пытаются объяснить архаддирским магам, какого ахога делают в их стране.
Кагерант Копыто встал, накинул на плечи алую мантию, стряхнул с нее засохшие лепестки роз и вышел из беседки.
– Судя по всему, обратно в Ривен ты возвращаться не торопишься, отступник?
– У меня другие планы.
– Что ж, на твоем месте я бы тоже бежал и прятался. Перед уходом загляни в гости к местному клирику, я перекинулся с ним парой слов, очень интересный человек.
Из широкого рукава мантии появился кусок оранжево-белого оникса, который Кагерант поднес было к губам, но замер. Голова старика втянулась в плечи, он резко обернулся вокруг своей оси, подозрительно всматриваясь в залитый солнцем двор.
– Ты это слышал?
– Ваше могущество?
– Стук копыт… цок-цок-цок, цок-цок-цок… ты слышал?
– Нет.
– А… хорошо.
Камень, поднесенный к губам, вспыхнул, а когда его бросили наземь – раскололся и выпустил некую едва различимую сущность, распахнувшую мерцающий портал.
– За мной, ученики! А тебе, отступник, я могу пожелать лишь удачи!
Один за другим волшебники скрылись в бреши пространства. Последним шел Орландо, который что-то выронил. Прежде чем Тобиус успел окликнуть его, демонолог скрылся, портал исчез, а осколки оникса растаяли.
Магистр поднял клочок смятой бумаги, несший в себе послание:
«Кто-то в Академии склонен считать, что Вы и ренегат одинаково стрижете бороду
[38], но есть и те, кто не сомневается в Вас. Мы знаем, что Вы достойный человек и маг. В Академии Ривена у Вас есть друзья».
Белые брови магистра сошлись на переносице. Будучи зажатой в бронзовых пальцах, бумажка мгновенно воспламенилась и сгорела дотла.
Опустевшую обитель семьи Летье Тобиус покидал в смешанных чувствах, накинув на голову капюшон. Ему пришлось немного подождать конца службы в одном из проулков близ церкви, чтобы затем войти в почти пустой молельный зал.
– Прекрасный день, чтобы славить Господа, не правда ли, отче? – спросил маг, неслышно приблизившись к Эмилю Сарге со спины.
Священник вздрогнул и быстро обернулся.
– Хотя один мой знакомый монах говорил, что абсолютно любой день хорош, чтобы славить Господа. Вы виделись с моими… друзьями, отче?
– Теми, что носят красное и отпускают смешные бороды? Виделся… Давайте выйдем в сад, а то здесь душно.
В крохотном садике при храме легче дышалось. Священник опустился на лавку в тени плодоносящей яблони.
– Когда вы пришли, – собравшись с силами, сказал отец Эмиль, – я узнал вас почти сразу. Пять лет назад Инвестигация распространила ваше описание во все приходы Вестеррайха. Возможно, вы изменились за эти годы, но главная-то примета осталась – не каждый день можно встретить человека с такими глазами.
– Вы отослали весточку, когда удалились для переодевания?
– Да. Я написал письмо и отослал голубя в столицу, где находится главная штаб-квартира Инвестигации Архаддира, и я…
Тобиус без разбега запрыгнул на забор, отделявший зеленую вотчину отца Эмиля от краснокирпичных улочек Шем-ду-Махгритэ.
– Простите меня! – крикнул клирик вдогонку.
– Вы не сделали ничего дурного, отче, – отозвался тот, – наоборот, исполнили свой долг. Мне решительно не за что вас прощать.
– Я знаю! Но мне плохо! – взмолился Эмиль Сарга. – Как будто… как если бы я предал хорошего человека!
– Глупости. Помолитесь за меня при случае.
– Но ривы сказали, что девочка выкарабкается лишь вашими стараниями! Скажите, это вы побороли демона?
– Нет. Он сам ушел.
Тобиус спрыгнул с забора и уже внизу, отряхивая с сапожных чехлов пыль, услышал:
– Постойте! Вы забыли костерок! Вы забыли святыню!
– Пусть его носит Сабина Летье. Я не найду этой вещи лучшего применения. Прощайте.
– Я буду молиться за вас всю жизнь!
Следовало поторапливаться. Хотя маг не знал, чем провинился перед Святым Официумом, выяснять это у него не было ни малейшего желания.
