Глава 1
Плейнсворт-Хаус,
Лондон,
весна, 1825 год
Если вспомнить книгу, которую его сестра прочла уже раз двадцать, то в ней, как о непреложной истине, говорилось, что любой холостой мужчина, обладавший приличным состоянием, должен хотеть обзавестись женой.
Сэр Ричард Кенуорти был холост, правда, приличным состоянием не обладал. А вот что касается жены… тут имелись кое-какие сложности.
«Хотеть» – было не правильное слово. Кому хочется обзавестись женой? Можно предположить, что это должен быть мужчина, который влюблен. Но Ричард не был влюблен сейчас, не влюблялся прежде, и у него даже предчувствия не возникало, что подобное может случиться с ним в обозримом будущем.
Не то чтобы Кенуорти являлся противником данной идеи. Нет, у него просто не было на это достаточно времени.
Он неловко заерзал в кресле и взглянул на программку, которую держал в руках.
Сердечно приветствуем Вас
на 19-м Ежегодном музыкальном празднике Смайт-Смитов
c участием высокопрофессионального квартета в составе двух скрипок, виолончели и фортепиано.
Кенуорти вдруг стало неспокойно.
– Благодарю тебя еще раз за то, что составил мне компанию, – обратился к нему Уинстон Бевелсток.
Ричард скептически посмотрел на давнего друга.
– Мне даже неудобно, Уинстон, – заметил он, – от того, как часто ты благодаришь меня.
– Я известен своими безупречными манерами. – Уинстон пожал плечами. Сколько Ричард его знал, он всегда ими пожимал, словно безмолвно восклицая: «Ну, что тут поделаешь!»
«На самом деле это не важно, если я забуду сдать экзамен по латыни. Я всего лишь второй сын». – И пожал плечами.
«Гребная шлюпка перевернулась, когда я был уже у самого берега». – То же самое.
«За все хорошее в жизни нужно благодарить мою сестру». – Опять пожатие плечами. А также дьявольская усмешка в дополнение.
Когда-то Ричард был тоже легкомысленным, как и Уинстон. На самом деле ему даже понравилось бы вновь ощутить себя таким.
Но, как уже было сказано, у Ричарда не оставалось на это времени. «Всего лишь две недели. От силы – три, – прикинул Кенуорти. – Четыре – это уже предел».
– Ты их знаешь? – спросил он Уинстона.
– Кого их?
Ричард помахал программкой.
– Музыкантш.
Уинстон откашлялся и виновато отвел глаза.
– Я бы не назвал их музыкантшами…
Ричард посмотрел в дальний конец бального зала, где устроили импровизированную сцену.
– Так ты знаком с ними? – повторил он. – Тебя им представили? – Сейчас Уинстон, по своему обыкновению, скажет что-нибудь загадочное. Ну и ладно! У Ричарда был свой резон находиться здесь.
– С девушками из семейства Смайт-Смитов? – Уинстон пожал плечами. – С большинством из них, да. Дай-ка подумать, кто играет в этом году? – Он заглянул в программку. – За роялем леди Сара Прентис. Это странно, она уже замужем.
Вот дьявол!
– Обычно в концерте участвуют только незамужние леди, – объяснил Уинстон. – Как только они выходят замуж, им дают отставку.
Ричард в этом не сомневался. Собственно, именно по этой причине он и согласился прийти сюда. Вряд ли это сильно удивило кого-то. Неженатый джентльмен двадцати семи лет от роду появляется в Лондоне впервые после трехлетнего отсутствия… Не нужно быть мамашей, озабоченной тем, как побыстрее выдать дочку замуж, чтобы понять, что это означает.
Просто он не ожидал, что придется так торопиться.
Нахмурившись, Ричард оглядел фортепьяно. Отличный инструмент! И дорогой. И звучит, вне всякого сомнения, намного лучше, чем тот, что стоит у него в Мейклифф-парк.
– Кто тут у нас еще? – пробормотал Уинстон, читая имена в программке. – На скрипке играет мисс Дейзи Смайт-Смит. О, да, я с ней знаком. Она ужасна.
Дважды дьявол побери!
– А что с ней не так? – поинтересовался Ричард.
– Полное отсутствие чувства юмора. Само по себе это не так уж плохо, особенно, когда все вокруг только и делают, что умирают со смеху. Но у нее это… весьма очевидно.
– Как может быть очевидным отсутствие чувства юмора?
– Понятия не имею, – признался Уинстон. – Однако это так. Хотя она очень мила. Белокурые кудряшки и все такое. – Он покрутил рукой возле уха, и Ричарду стало интересно, почему его друг решил, что таким же жестом нельзя показать брюнетку.
– Леди Херриет Плейнсворт. Эта тоже играет на скрипке, – продолжал Уинстон. – Не уверен, что мы были представлены друг другу. Должно быть, она младшая сестра леди Сары. Только-только вышла из классной комнаты, если мне не изменяет память. Вряд ли ей больше шестнадцати.
Трижды дьявол побери! Возможно, Ричарду нужно развернуться и уйти.
– А на виолончели… – Уинстон провел пальцем по плотно набранным строчкам программки, пока не нашел нужного места. – Мисс Айрис Смайт-Смит.
– С ней тоже что-то не так? – поинтересовался Ричард, уже ни на что не надеясь.
Уинстон пожал плечами.
– Ничего такого. Насколько мне известно.
Это могло означать, что она поет йодлем на досуге. Когда отдыхает от набивки чучел.
Он не может быть таким невезучим. Ни в коем случае!
– Девица очень бледна, – сказал Уинстон.
Ричард поднял глаза на друга.
– Это недостаток?
– Конечно, нет. Просто… – Уинстон замялся, брови сошлись на переносице в видимом усилии сосредоточиться. – Если честно, я больше ничего о ней не помню.
Кенуорти медленно кивнул, его взгляд остановился на виолончели, которая стояла прислоненной к пюпитру. Инструмент тоже показался ему ценным, хотя он мало что знал о том, как производятся виолончели.
– Откуда такое любопытство? – удивился Уинстон. – Я понимаю, тебе приспичило жениться, но ведь не на Смайт-Смитах.
Еще две недели назад так и было бы.
– Кроме того, тебе нужно приданое, не так ли?
– Нам всем нужны невесты с приданым, – мрачно заметил Ричард.
– Это верно, – согласился Уинстон. Хоть он и был сыном графа Радленда, однако всего лишь вторым сыном. В будущем его не ожидало солидное наследство. Тем более что старший брат Уинстона был жив, здоров и к тому же имел двоих сыновей. – Вероятнее всего, за Херриет дадут тысяч десять. – Друг бросил оценивающий взгляд на программку. – Но как я сказал, она еще молода.
