Айрис улыбнулась ему, в ее душе проснулся ниоткуда взявшийся демон кокетства.
– Пожалуйста! – промурлыкала она.
– Тебе будет хорошо. – Его свободная рука погладила ее по ноге, стиснула бедро. – Обещаю, тебе будет очень хорошо.
– Но и я хочу сделать тебе хорошо.
Ричард на секунду закрыл глаза. Айрис показалось, что от боли. Зубы у него были крепко сжаты, лицо напоминало застывшую маску. Она потянулась к нему, коснулась его щеки и почувствовала, что он молчаливо с ней согласился. Айрис скользнула рукой за пояс бриджей, туда, где внизу живота густо росли волосы, и подняла на мужа глаза.
– Не останавливайся, – простонал Ричард.
Она была бы рада, однако его бриджи тесно прилегали к бедрам. Тогда Айрис, не торопясь, расстегнула застежки и выпустила его на свободу.
И задохнулась.
Это было совсем не то, что она видела у статуй в музеях.
Многое из того, о чем говорила мать, начало обретать смысл.
Айрис вопросительно посмотрела на мужа, и он коротко кивнул. Задержав дыхание, она робко дотронулась до его естества и отдернула руку, когда тот дрогнул от ее прикосновения.
Ричард лег на спину. Айрис же свернулась рядом в комочек, чтобы просто понаблюдать. И как только эта штука смогла так вырасти?
Еще одна вещь в этом мире, которую ей не дано понять.
Айрис снова дотронулась до него, но теперь провела пальцами по удивительно шелковистой коже. Ричард затаил дыхание, содрогнувшись всем телом, но она уже поняла, что это от удовольствия, а не от боли. А если даже и от боли, то только от сладостной.
– Еще, – простонал Ричард.
На этот раз Айрис взяла его в руку и снова посмотрела на мужа, чтобы убедиться, правильно ли она поступает. Глаза мужа были закрыты, дыхание участилось и стало неровным. Она двинула рукой вверх, но Ричард остановил ее. На миг ей показалось, что она сделала ему больно. Но нет, сообразила Айрис. Зажимая ее руку своей, он просто показывал ей, что нужно делать. После нескольких движений вверх и вниз Ричард предоставил Айрис самой контролировать ситуацию. Когда до нее дошло, какой властью она теперь обладает над ним, ее охватила дрожь.
– О господи, Айрис! – застонал Ричард. – Что ты со мной творишь!
Она закусила губу, почувствовав, что готова расплыться в горделивой улыбке. Ей захотелось довести его до предела, как он доводил ее. После стольких одиноких ночей Айрис нужно было доказательство того, что он хочет ее, что она – женщина, которая вполне может удовлетворить его, что он больше не будет прятаться за целомудренными поцелуями в лоб.
– Могу я поцеловать тебя туда? – шепотом спросила она.
Ричард открыл глаза.
– Нет, – быстро ответил он охрипшим голосом и повторил, словно ощущая легкую панику: – Нет.
– Почему?
– Потому что… Потому что… – Выругавшись в полголоса, муж приподнялся на локтях. – Потому что я не хочу. Не могу…
– Тебе будет больно?
Застонав, Ричард закрыл глаза. Вид у него был страдальческий. Айрис снова взяла его естество в руку, одновременно наблюдая за мужем. Тело Ричарда вновь содрогнулось. Его сдавленное дыхание возбуждало ее, а выглядел он так… как она это ощущала. Переполненным чувствами.
Голова Ричарда была запрокинута назад, и Айрис поняла: когда наступит тот момент, он окончательно сдастся. Его тело оставалось все таким же напряженным, но что-то подсказывало ей, что сейчас он ведет борьбу с самим собой. Она снова посмотрела на него, чтобы удостовериться, что его глаза по-прежнему закрыты. Ей почему-то не хватало смелости сделать то, что она задумала, если муж будет наблюдать за ней. И все-таки Айрис наклонилась к нему и поцеловала мужское естество.
Ричард задохнулся, втянул в себя живот, но не остановил ее. Осмелев, Айрис поцеловала его еще раз и еще. Муж дернулся, и Айрис отстранилась, взглянув на его лицо. Он не открыл глаза, но, вероятно, понял ее колебания, потому что опять кивнул и произнес единственное слово, от которого у нее запела душа.
– Пожалуйста!
Это было так странно. Всего несколько недель назад она была мисс Айрис Смайт-Смит, которая пряталась за виолончелью на кошмарном семейном музыкальном вечере. А теперь ее мир кардинально изменился. Как будто Земля качнулась на оси и закинула ее сюда в качестве леди Кенуорти, в постель этого роскошного мужчины, чтобы она целовала его в ту часть тела, о существовании которой раньше и не подозревала. По крайней мере, в таком качестве.
– Как тебе такое? – спросила Айрис себя.
– Что?
– О, извини, – вспыхнула она. – Это так, пустое.
Ричард взял ее за подбородок и повернул лицом к себе.
– Скажи.
– Мне просто стало интересно. – Она собиралась опять поцеловать его туда, потому что ей страшно хотелось убедиться, что это на него действует.
– Айрис… – Голос мужа был как подогретый мед, полностью обволакивал ее.
Не глядя ему в глаза, она показала на естество.
– Он все время такой? – И подумав немного, добавила: – Или нет?
Ричард напряженно рассмеялся.
– Господи, нет, конечно. Я бы тогда умер.
Айрис озадаченно захлопала ресницами.
– Это из-за желания, – сказал муж вдруг охрипшим голосом. – Желание делает мужчину вот таким. Твердым.
Айрис потрогала его. Под нежной, шелковистой кожей он действительно был твердый, как гранит.
– Он желает тебя, – сказал Ричард, а потом признался: – Я хожу вот так уже целую неделю.
У нее удивленно округлились глаза. Она не произнесла ни слова, но поняла, что муж заметил вопрос в ее глазах.
– Да. – Ричард усмехнулся, словно посмеиваясь над собой. – Это больно.
– Но тогда…
– Нет, это не то, что боль от раны. – Он погладил ее по щеке. – Эта боль сродни разочарованию или неосуществленному желанию.
«Но ты ведь мог взять меня!» Эта мысль пронеслась в ее голове. Муж наверняка не предполагал, что она уже готова. Может, он считал, что нужно проявить деликатность. Но она не желала, чтобы к ней относились, как к хрупкому украшению. Люди, судя по всему, думают, что она изящная и изнеженная – это все из-за ее бледности и худого телосложения. Но она совсем не такая. И никогда такой не была. Внутри нее бушует пламя.
И она готова это доказать.
Глава 17
Ричард не понимал, где находится – на небесах или в аду.
Его жена, с которой он по-настоящему даже еще не разделил супружеское ложе, сейчас… Да, сейчас она целовала его… Господи Боже, она прижималась губами к его естеству и, несмотря на отсутствие сноровки, делала это с энтузиазмом и…
