Все вздохнули с облегчением, когда пролив Ломбок остался позади. Впереди блестела в лунном свете бескрайняя гладь Яванского моря. Мы без труда могли спрятаться на его просторах. Моря и проливы, заливы и бухты, большие глубины и мелководье – вот что было нашей привычной средой, сферой деятельности. Тут же, рядом, днем и ночью ходили японские суда.
Лодка отошла от пролива на милю, когда кто-то сказал:
– Посмотрите, нас преследует какое-то судно.
Действительно появился сторожевой катер, но он прошел в стороне и исчез в синей дымке. Японцы не заметили нас. Можно сказать, нам здорово повезло. Впереди теперь было чисто. Мы замедлили ход и направились на север. На рассвете, когда горизонт на востоке позолотился, а светло-зеленое небо сулило жаркий день, лодка погрузилась под воду, оставив в одиночестве следовавших за нами птиц.
В первый же день в Яванском море нам встретился небольшой конвой, состоящий из двух торговых и двух эскортных судов, направлявшийся на восток, скорее всего к острову Борнео. Мы поплыли под водой, рядом с конвоем, намереваясь атаковать его. Поверхность воды была зеленоватой и ровной, как стекло, – не лучшие условия для атаки. Тем не менее мы сделали торпедный залп, погрузились на двести футов и стали ждать.
Можно было представить, что происходило в тот момент наверху. Востроглазые японские наблюдатели, скорее всего, заметили наши торпеды, и конвой теперь пытался избежать столкновения с ними. Раздавались визг рулей и возбужденные крики японцев. По следу торпед эскортные суда могли приблизиться к нам и бросить наугад несколько глубинных бомб.
Должно быть, именно так все и было. Мы услышали звуки разрывов в стороне. Суда сопровождения некоторое время носились у нас над головой и затем ушли на север. Очень осторожно мы поднялись на перископную глубину и осмотрели поверхность моря. Оказалось, конвой нашел убежище среди группы островов. Эскортные корабли патрулировали воды перед ними. Мы дождались вечера, приблизились и пригляделись повнимательнее. Отсюда были видны мачты торговых судов. Сопровождающие эсминцы находились рядом, хотя теперь выглядели не так агрессивно.
На закате мы были в двух милях от этих островов. Не уверен, что у нас имелся какой-то конкретный план, но ясно было, что мы должны попытаться обнаружить и потопить вражеский конвой. Наступила ночь. В темно-зеленом небе ярко сверкали звезды. Вдали проступали темные очертания островов. Мы тихо всплыли и встали наблюдать.
К несчастью, на эсминцах имелись какие-то очень чувствительные радары, от сигналов которых не могли спасти темнота и тишина. Японцы обнаружили нас, вероятно, сразу, как только подлодка всплыла. Помню, черная громада эсминца неслась на нас, а мы оставались на месте, надеясь, что он нас не видит, а просто лавирует. Эсминец приближался, из его дымовой трубы вырывались искры. Командир опустил бинокль, он больше не нужен. Противник приближался к нам со стороны кормы. Мы ждали, затаив дыхание.
Японцы открыли огонь из пушки. Когда раздались глухие хлопки и над нашими головами пронеслись синие трассирующие снаряды, командир бросил:
– Пора нам уходить отсюда.
И мы быстро и тихо погрузились в теплую темную воду. На поверхности остался только белый круг от наших винтов, который тоже вскоре исчез.
Вражеский эсминец сбросил несколько глубинных бомб и спокойно кружил над нами. Японцы не торопились. Вероятно, они собирались продержать нас под водой до рассвета и дождаться подкрепления. Они знали, что наши батареи скоро сядут. Мы израсходовали много электричества, когда преследовали конвой, и теперь двигались на одном моторе. Заряда батарей оставалось часа на два.
Передо мной лежала карта. К северу от нас находился остров, а на юго-западе – мелководье. Впереди открытая вода и пролив Каримата, через который мы должны были пройти на пути в Бангкок. Но до этих мест еще далеко, а сейчас мы ползли со скоростью полтора узла.
Около десяти часов решили подняться на перископную глубину и осмотреться. К этому времени луна должна быть высоко в небе. Звуков вражеских судов не было слышно, но это ни о чем не говорило. Очень медленно и осторожно мы приблизились к поверхности. Командир следил за показаниями глубиномера. В целях экономии выключили все освещение. Горели только компасные лампы рулевого и зеленые лампочки работающих приборов. В этой темноте и духоте мы чувствовали себя не очень уютно.
Командир поднял перископ и увидел вражеский эсминец, который стоял прямо на лунной дорожке и ждал нашего появления. Капитан эсминца был опытным моряком. Возможно, раньше сам служил подводником. Во всяком случае, он понимал, что сбрасывать наугад глубинные бомбы не имеет смысла и что таким образом подводную лодку едва ли потопишь. Заряд наших батарей иссякал. Через полчаса мы все равно должны были всплывать.
Мы быстро всплыли, включили двигатели и понеслись на запад. Радар врага немедленно обнаружил нас, и эсминец погнался за нами. Гонка началась.
Было что-то нелепое в этой ночной гонке. Небольшую британскую субмарину в Яванском море преследовал старый японский эсминец. Мы представляли, как капитан эсминца клянет в машинном отделении старшего механика, а радист передает сообщение о ходе преследования в штаб японских ВМС в Сингапуре. Искры лавиной вырывались из дымовой трубы эсминца и поднимались в небо. Если поблизости находился местный рыбак, он, должно быть, с открытым ртом наблюдал за происходящим.
Постепенно японское судно стало нас настигать. Двигатели лодки работали в полную силу, но тех 14 узлов, что она могла развить, было явно недостаточно. Мы погрузились, свернули направо и через какое-то время опустились еще глубже. Дальнейшее можно было легко предугадать. Враг, как водится, сбросил пару глубинных бомб и остановился в том месте, где мы погрузились. Ситуация становилась менее нелепой.
Неподалеку находился небольшой остров. Не помню его названия, знаю только, что он располагался восточнее архипелага Каримон. Мы медленно направились к этому острову с намерением укрыться за ним от японского радара. Эта игра в догонялки порядком надоела. Жара в лодке была невыносимой. Мы еще не ужинали. Привычный распорядок жизни нарушен.
Снова поднялись на перископную глубину. Враг находился примерно в двух милях от нас. На севере виден остров и его заросли. Поверхность моря покрыта белыми бурунами. Нужно уходить и заряжать батареи. Весь экипаж знал об этом. Погружение было связано с серьезным риском, однако командир выглядел беззаботно, как будто нам предстояла веселая прогулка.
Примерно в полночь мы всплыли рядом с островом и пошли вдоль берега. Следующие десять минут тянулись очень долго, но в конце концов подлодка обогнула остров и оказалась на другой стороне. Моряки вздохнули с облегчением, и повар поинтересовался, можно ли подавать холодный ужин. Все уже успокоились, и перспективы стали казаться вполне радужными, когда впереди неожиданно появилось неизвестное судно. Наша лодка сразу остановилась, и то судно стало. Какое-то время мы продолжали стоять и наблюдать друг за другом, словно два пса, готовящихся к схватке. Затем судно вдруг исчезло, словно растворилось в воздухе. Позднее, обсуждая это странное исчезновение, мы пришли к выводу, что это была американская подлодка, охотившаяся за тем небольшим японским конвоем, и выразили надежду, что она не столкнется с поджидавшим нас эсминцем.
