— А зачистить следы не могли?
— Слишком сложно, да и зачем? Понимаешь, тут все как-то… криво. Почти не связанные друг с другом крупные куски структур. Причем в большинстве случаев не хватает как раз вот этих связей и узлов. Создается впечатление, что это все создавалось кем-то, у кого есть пара книг с описаниями разных шаманских практик и ритуалов, и он художественно скомпоновал их в одно. Впрочем, нет, он не совсем бездарен, кое-что понимает. Такие самопальные структуры, к тому же насыщенные жертвенной кровью, с большой вероятностью могут убить создателя, взорвавшись. А тут все хоть и сумбурно, но с гарантированным отсутствием печальных последствий. Впрочем, допускаю, что неизвестному просто повезло. Но мне все равно непонятно, зачем такие сложности? А если это какой-то сумасшедший, как он сумел справиться с Пограничным? — Ойша состроила скептическую гримасу.
— Чтобы сбить следствие с толку, — медленно пожал плечами я. — Что обидно, у них это успешно получилось. Ты уверена?
— Грай, я, конечно, понимаю, что в это трудно поверить. — Усмехнувшись, Нойшарэ отложила бумаги и переключилась на незаслуженно забытый бутерброд. — Точнее, поверить в то, что задача, вызывавшая множество вопросов у именитых магов, оказалась на поверку не такой уж сложной. Обратиться к оружейнику твои коллеги, конечно, не догадаются, но рано или поздно все это попадет к специалисту, и мои предположения подтвердятся. Ты просто попытайся вспомнить, скольких специалистов по ритуалам и прочим архаичным техникам ты знаешь. Таких, которые не просто помнят готовые конструкции и умеют их комбинировать, а изучили самые основы построения. И сразу поймешь, почему они так долго тянут с ответом. — Она беспечно пожала плечами и с видимым наслаждением вгрызлась в сочную ветчину на мягкой булке. Я тут же испытал приступ черной зависти.
— Пожалуй, — согласно вздохнул в ответ и поднялся с места. Чем мучиться низменными эмоциями и истекать слюной, лучше приготовить себе такую же замечательную конструкцию.
Ойша снова оказалась права. Очень мало существовало энтузиастов, предпочитающих подобное полноценной магии. Учитывая, что возможности практического применения традиционной магии весьма узки, частично эти самые ритуалы запрещены, и при всем этом сложны и трудоемки в изучении, еще на стадии обучения отсеиваются все, кроме преданных фанатов. За время учебы я встречал всего двоих: преподавателя соответствующего предмета, энергичного пожилого мага, и девушку, учившуюся на четыре курса младше меня. Причем мне совершенно непонятно, чем она руководствовалась, выбирая именно это направление, но училась на совесть и даже, кажется, получала от процесса удовольствие. После учебы, правда, мне попадался еще один специалист, но для него это было любимым увлечением, а не профессией.
— Наверное, на это и рассчитывали. Сначала попытаются разобраться сами, потом пока еще найдут нужного человека, — рассуждал я, сооружая себе бутерброд. — Но все равно непонятно, зачем нужно было кого-то от чего-то отвлекать. Либо я благополучно упускаю какую-то мелочь, способную все поставить на свои места, либо неизвестный зачем-то тянет время. На ум приходит только астрономический фактор — завтра же как раз равноденствие, к которому приурочен весенний бал, — продолжил я, дирижируя себе аппетитно пахнущей конструкцией. Ойша, невозмутимо жуя, с любопытством наблюдала за моей жестикуляцией и периодически согласно кивала. — А еще мне не нравится, что меня так настойчиво туда приглашают, — заметил и вкратце пересказал историю с приглашениями. — Особенно мне все это перестало нравиться после знакомства с той сущностью, что обитает у вас в ратуше. Как-то она уж больно неласково меня встретила. Она настолько враждебна к полусфере Хаоса или вообще к магам?
— Не знаю, ко мне оно вполне дружелюбно. — Нойшарэ пожала плечами.
— А ты знаешь о ней хоть что-нибудь? — насторожился я. — Просто до сих пор про нее никто не упоминал.
— А что упоминать? Все привыкли, что оно есть, своих никогда не трогает, только от Серых защищает. Его туда, говорят, заточил Кавираш Л’Амишшар, давний предок нынешнего лакката. Сильный маг был, с помощью этой сущности защитил город от Серых, и только потом уже стены возвели. А ощущаю я его… странно. Так же, как Серых или что-то неведомое в Таллии, или даже простых животных. В нем есть что-то такое же примитивно-первородное. Оно вполне разумно, но, кажется, почти все время спит. Не думаю, что оно тебе всерьез угрожает. — Девушка недовольно поморщилась. — Во всяком случае, на моей памяти эта сущность еще никого не убила и даже не покалечила.
— Все когда-то случается впервые, а мне еще на этот праздник идти, — хмыкнул я в ответ.
— Так не ходи, — рассудительно заметила Ойша.
— Это, конечно, очень здравая мысль, но ее оставим на крайний случай, — со смешком решил я. — Пока надо с коллегами пообщаться и узнать их мнение насчет столь странного соседа. И выяснить, почему до сих пор никто не то что не пытался исследовать, а даже никак не описал это явление. Или описал, но информация просто не дошла до столицы. В любом случае, я надеюсь, вы с Ларом согласитесь прикрыть мне спину на празднике? Имею в виду, в ратуше, если я туда все-таки пойду.
— Куда ж мы денемся! — Она махнула рукой, а потом нахмурилась. — Только, раз ты намереваешься злоупотреблять нашей компанией, предупреждаю сразу: не пытайся ухаживать за мной и изображать из себя кавалера, ладно? Ты не представляешь, как это раздражает.
— Почему? — ошарашенно уточнил я, запоздало сообразив, что вопрос может показаться бестактным.
— Не поверишь, я просто чувствую себя в таких случаях абсолютно беспомощной. — Она развела руками и бессильно уронила ладони. — И эти пляски вызывают отвращение. Понимаешь, я прекрасно знаю, каково это: в сознательном возрасте заново учиться владеть своим телом. Когда не получается открыть дверь, когда не получается выдвинуть стул, когда вилку в руках держать не получается, и даже поход, прошу прощения, в туалет представляет собой огромную сложность. И мне противно, когда здоровые взрослые женщины вдруг изображают или вынуждены изображать беспомощность. Я знаю, что такое беспомощность на самом деле, и я не хочу в это играть, даже в малой мере. Это, если угодно, последствия все той же моральной травмы. Если я действительно с чем-то не справляюсь, я спокойно прошу помощи, но не в таких же мелочах! Потому и хожу всегда исключительно в компании Лара: его просить ни о чем не надо, а глядя на него, и остальные не суются.
— Понимаю, — медленно кивнул ей. Что же, объяснение более чем логичное, хотя с этой стороны я вопросы этикета прежде не рассматривал. — Я обещаю постараться, но ты, если что, одергивай. Просто это в большей степени рефлекс, включающийся независимо от сознания, — пояснил в ответ на изумленный взгляд. — Задумаюсь, увлекусь разговором, и воспитание попрет из всех щелей. В меня это с раннего детства вдолбили, так что…
— Понимаю, договорились, — серьезно кивнула Ойша. Кажется, взаимопонимание было достигнуто, и это не могло не радовать.
А через мгновение девушка вдруг захихикала.
— Ты чего?
