Ночь прошла в прямом смысле в обнимку с ведром воды. Постоянно хотелось пить, а с духотой помогала справиться только холодная влажная тряпка на лбу. Проклятый климат.
К рассвету, правда, стало полегче. Весенние ночи здесь, на взгляд местных, достаточно прохладные, а на мой — вполне комфортные. В основательных каменных домах в это время года и днем не жарко, но верхний этаж гостиницы, где я временно проживал, стены имел тонкие, в один кирпич, и за день они успевали прогреться целиком. К утру же — вполне остыли, лишний жар вытянуло через открытые окна. Так что, когда в комнату начало заглядывать солнце, я закрыл ставни, погрузив комнату в темноту, и сумел выспаться.
Однако накидку стоит вернуть поскорее, наплевав на вчерашние события. Это не жизнь, это в полном смысле слова выживание! Днем я на улицу, понятно, не выйду ни за какие сокровища, а вот ближе к ночи можно будет прогуляться.
Увы, заменить накидку какими-то подручными средствами я не мог. Если бы дело было только в изоляции тела от внешней среды, можно было бы банально завернуться в одеяло. Но снежные коты — существа непростые, пропитанные магией, и шьют эти шубы отнюдь не простые люди, так что в результате получается совершенно особенная, очень сложная вещь, которая работает тогда, когда касается кожи, то есть совершенно необязательно ее полностью надевать, достаточно накрываться или даже лежать на ней. Тары называют такие предметы артефактами.
Проснулся я к середине дня от подступившей духоты. Остаток дня обещал быть долгим и мучительным, и я решил провести его неподалеку от ванной комнаты: периодическое погружение головы в холодную воду заметно проясняло рассудок.
К вечеру жара снова спала, и я открыл окно, снаружи опять стало прохладнее, чем в помещении. Уже почти собрался выйти наружу и попытаться добраться до лавки мастера-оружейника, когда на пороге возник сюрприз в лице старого знакомого, о визите которого сообщил коридорный.
— Ну привет, ушибленный на всю голову, — весело поприветствовал меня Тагренай.
— Неужели ты решил справиться о моем здоровье? — спросил иронично, пропуская его в комнату.
— Бери выше, я пришел не просто справиться, а принес лекарство и гостинцы! — сообщил он, вручая мне холщовый мешок. Внутри обнаружилась та самая накидка, о которой я грезил весь день, и заодно — камзол.
— Приятно, конечно, но почему именно ты все это принес и именно сейчас? — прозвучало настороженно и напряженно. Предположений было несколько, от личной инициативы Грая (надо отдать должное этому человеку, своей обязательностью и благородством он заслуживал уважения) до категорического отказа Нойшарэ пускать меня на порог собственного дома под любым предлогом. По понятным причинам первым пришел в голову самый мрачный вариант.
— А с кем мне еще обмывать победу над эпизодическим врагом, как не с врагом постоянным? — весело подмигнул Тагренай, одну за одной выставляя на стол из сумки, висевшей через плечо, четыре бутылки вина. Следом за вином появилась закуска в виде сыра и копченого окорока. Я наблюдал за процессом с возрастающим недоумением.
— Ты уже поймал своего преступника? — задал другой вопрос, игнорируя предыдущее замечание: правды оно явно не содержало.
— Нет, но вышел на след, — сообщил Грай. — Весь день занимался непрофильной деятельностью, но зато теперь могу точно сказать: тварь из ратуши, Серые, перевертыши и странные способности Ойши — это все звенья одной цепи. И я ставлю на то, что первым и главным в этой цепи является та самая сущность, именно на ней все это завязано и, кажется, скоро развяжется. Помнишь, ты говорил, что оно пробуждается? Я сегодня доказал это практически и выяснил, что оно стало гораздо активней, чем было в первое мое с ним знакомство. Как будто просыпается.
— И, выяснив это, ты ничего не предпринял? — спросил я осторожно. — А если оно окончательно проснется и решит разнести город по камешку?
Маг совершенно не походил на того себя, которого я знал, и это вызывало опасение. Он выглядел чрезвычайно оживленным и взбаламученным, как будто бутылок совсем недавно было пять, и одна уже находилась у него внутри. Хотя на пьяного при этом Анагор не походил.
— Не думаю, в нем нет агрессии, — отмахнулся Тагренай. — Кроме того, все, что мог, я сделал: срочно отписал начальству. Понимаешь, я, конечно, чрезвычайно умен, силен и опытен, но, увы — не всемогущ. В подобных сущностях и ритуалах совершенно не разбираюсь, тут как минимум нужен заклинатель духов. Очень хороший заклинатель духов. А я специализируюсь на уничтожении всего подряд, в крайнем случае — поисках и дознании, вот только уничтожить это я даже теоретически не способен. Поэтому решил, что имею право немного отдохнуть, выпить и поговорить за жизнь.
— А если тебе придет такой же срочный ответ? — уточнил я, пытаясь понять, что не так с гостем и что именно настораживает меня в его поведении.
— Я все равно увижу его только утром: отделение связи сегодня не работает.
— Грай, что случилось? — уже всерьез встревожился я, заметив, что у него банально дрожат руки. Маг замер на мгновение, аккуратно поставил бутылку и обессиленно рухнул на стул.
— В общем-то я уже все сказал, — пожав плечами, проговорил он гораздо сдержанней. — Честно говоря, просто пытаюсь не впасть в панику и сохранить оптимизм до прибытия подмоги. Надеюсь, подходящий специалист найдется где-то поблизости, потому что иначе…
— Ты же сам только что сказал, что в нем нет агрессии? — Нахмурившись, я взял бутылку и откупорил ее уже сам.
— Нет. Пока что. Но… Ты же сам почувствовал, что оно оказалось в ратуше не по своей воле и такое заточение ему не нравится, — медленно начал Тагренай. Теперь я отметил, что, вдобавок к общему нервному состоянию, он выглядит чрезвычайно усталым и вымотанным. — Ты в курсе того, что случается, когда агний вырывается на свободу? Вся немалая магическая энергия, составляющая клетку, и часть силы, вложенной в самого духа призывателем для воплощения в нашей реальности, высвобождается одномоментно. Это взрыв, очень сильный взрыв. Если что-то подобное случится при освобождении из башни того существа… Боюсь, Приграничье перестанет существовать как таковое, — резюмировал он, забрал у меня бутылку и сделал несколько судорожных глотков прямо из горла.
— Ты не преувеличиваешь? — спросил я растерянно и все-таки плеснул себе немного рубиновой жидкости в стакан из-под чая.
— Надеюсь, что преувеличиваю, но… Клетка шатается. Явно. Даже моих обрывочных знаний достаточно, чтобы это понять. Вчера, когда она еще была стабильна, нельзя было определить, сколько туда вложено силы и какой именно. Я даже толком не мог ее рассмотреть и только логически предполагал возможность ее существования. А сейчас… Честно говоря, я даже примерно не представляю, откуда ее создатель взял столько силы. Вернее, нет, представляю, и мне это не нравится. Тут способно помочь только человеческое жертвоприношение, и, боюсь, не одно. Сразу вспоминаются слова умирающего старого лакката о том, что нужна жертва. Похоже, старый урод знал, на чем держится ратуша. И если допустить, что хотя бы каждое поколение приносило по одной жертве, и если это были маги… В общем, мы сейчас балуемся фейерверками на пороховом складе с минимальной защитой. Или идем поперек огромного лавинного кулуара вскоре после обильного снегопада, так будет даже точнее, — добавил он со смешком, покосившись на меня.
