Один синекожий офицер похлопал своего товарища по плечу, и отошел в сторону.
Танос еще на шаг приблизился к противнику.
– Как твое имя? – спросил он.
Офицер со шрамом нахмурился.
– Что?
– Твое имя.
– Рэй-Мар, – меч дрогнул в его руках. – Зачем тебе?
– Хочу почтить твою память, когда ты умрешь.
Танос подошел еще ближе, и Рэй-Мар сделал первый выпад. Сверкая и искрясь, его меч рассек воздух. «Смелый удар, – подумал Танос. – Он хочет меня запугать». Против настоящего Терен-Саса это, возможно, и сработало бы, но Танос парировал удар с легкостью. Когда клинки соприкоснулись, заряд в несколько сотен вольт прошел сквозь шпагу и ударил Таноса, но тот волевым усилием сжал пальцы и не выпустил рукоять.
Выждав подходящий момент, он отскочил и крутанулся вокруг своей оси. Острие шпаги вонзилось в плечо зазевавшегося оппонента, пролив первую кровь.
Рэй-Мар вскрикнул, не столько от боли, сколько от неожиданности.
Корвус Глефа довольно зашипел. Фал-Тар испуганно следил за каждым движением Таноса.
Рэй-Мар отчаянно взмахнул клинком. Танос пригнулся, и меч противника ударил каменную колонну. Потеряв равновесие, Рэй-Мар упал на пол и быстро откатился в сторону.
Крепко сжимая шпагу, Танос спустился в проход. К его собственному удивлению, навыки, приобретенные на Сакросанкте, давали ему преимущество в этом поединке. Быть может, он забыл не все, чему там научился.
Он наступил Рэй-Мару на руку. Тот вскрикнул и выпустил меч. Клинок лязгнул о пол, выбивая искры.
Старик Зи-Ро вскочил и выкрикнул:
– ПРИКОНЧИ ЕГО!
Остальные кри зачарованно смолкли. Артиллеристы, контрразведчики, навигаторы и оперативники затаили дыхание. Чуть поодаль Проксима Полночь улыбнулась, предвкушая финал.
Рэй-Мар скрючился на полу, от боли едва способный пошевелить рукой. Взмахнув шпагой, Танос рассек его форму посередине, оставив на груди длинный вертикальный порез. Пуговицы с погон Рэй-Мара оторвались и рассыпались по полу.
Танос нависал над ним, поигрывая клинком и упиваясь страхом поверженного им противника. Впервые за долгое время он чувствовал рядом присутствие своей Госпожи. Смерть затаилась неподалеку, ожидая свою жертву.
Рэй-Мар схватился за грудь и потянулся окровавленной рукой к Таносу.
– Чего медлишь? – прошипел он.
Танос улыбнулся. Выражение лица Рэй-Мара сменилось с дерзкого на удивленное. Танос не сводил с него глаз, пока не убедился, что тот понял: теперь он его хозяин.
Убрав шпагу в ножны, Танос подобрал с пола крошечные пуговицы-планеты и передал их ошеломленному оппоненту.
– Они тебе еще пригодятся.
Рэй-Мар рассеянно принял свои пуговицы. Танос подал ему руку и помог встать.
– Для успеха нашего восстания ценен каждый боец, – произнес Танос.
Рэй-Мар согласно кивнул.
Танос чувствовал, что все взгляды устремлены на него. Похоже, всех собравшихся кри устраивал такой итог. Проксима и Корвус не торопились убирать оружие.
Фал-Тар с облегчением упал на колени. Увидев это, Танос едва не рассмеялся. «Я только что спас твою жизнь, козявка, – подумал он. – Не стоит благодарности».
Повысив голос, Танос обратился к аудитории:
– Корабли выйдут в космос через четыре дня! – воскликнул он. – Никто не сможет нам помешать – ни Ронан, ни Высший Разум, ни сами боги. Гемитея падет!
Время будто остановилось. Затем в зале раздались бурные, еще более громкие, чем прежде, аплодисменты. Кри потрясали кулаками, восклицая: «На Гемитею! На Гемитею!» Старик Зи-Ро стучал посохом по полу. Капитан Аль-Бар, квантовый механик, прошептала, взглянув на Таноса: «Мы с тобой».
Пока друзья Рэй-Мара бинтовали ему грудь, сам офицер тоже обратился к Таносу и воскликнул, потрясая раненой рукой:
– На Гемитею!
К Таносу подошли Корвус и Проксима. На мгновение он почувствовал сомнение. Пощадив Рэй-Мара, он пошел против воли Смерти, и теперь не ощущал рядом ее присутствия. Но он не мог позволить минутным побуждениям разрушить его план. Его ждала не только проверка воли, но и репутации. Оставив Рэй-Мара в живых, он реабилитировал свою новую личность, проявил себя честным и справедливым командиром.
В одном Рэй-Мар был прав: кри ценят дела выше слов. Госпожа Смерть получит свое. В жертву ей будут принесены тысячи, миллионы душ. Уже совсем скоро армия кри положит начало новой эпохе массовой резни и утопит в крови целые галактики…
…под твердым руководством капитана Терен-Саса.
Офицеры покидали зал, оживленно переговариваясь. Некоторые похлопывали Таноса по плечу.
Корвус и Проксима встали с ним рядом. Улыбка Проксимы, как обычно, выглядела пугающе.
– Неплохо исполнено, – сказала она.
К ним приблизился Фал-Тар, на ходу барабаня по планшету.
– Весть о вашей речи уже разнеслась.
Корвус прищурился.
– Высший Разум тоже в курсе?
– Скоро ему придется вступить с нами в переговоры. Ситуация слишком быстро выходит из-под контроля.
Проксима не сводила глаз с Таноса.
– И что ты ему скажешь?
Танос изучал еще одну фреску на каменной стене: символическое изображение розовокожего кри в шлеме и полном боевом облачении. Сидя верхом на блестящем космическом корабле, он направлял свою армаду в бой против уродливых кораблей скруллов. Его звали Ба-Тарр. Он был первым командиром кри, надевшим легендарную бело-зеленую форму, и первым, кто осмелился вторгнуться на родную планету своих заклятых врагов.
– То, что должен, – ответил Танос.
17
– Эй, делайте, что хотите. Но предупреждаю: если вы собираетесь привести в действие этот дурацкий план, то вас раздавят, как скрулльского младенца ускорителем масс.
Гамора откинулась на спинку стула и сделала глубокий глоток из стакана. В ее коктейле то и дело происходили крошечные взрывы.
Танос перепугался. Откуда она тут взялась? Корвус и Проксима никак не реагировали, ожидая его ответа.
Они собрались за столиком в армейском баре «Раптор» неподалеку от космопорта. Бар был старым, но чистым, и любой мог «заправиться» здесь перед отлетом в космос. В сравнении с грязными, запущенными увеселительными заведениями Сакросанкта разница была огромной. Помещение буквально кишело солдатами, салютующими друг другу по пути за выпивкой и обратно.
У Таноса закружилась голова. Когда Высший Разум объявил, что посылает к ним переговорщика, Фал-Тар предложил «Раптор» в качестве безопасного места встречи. Но теперь Танос чувствовал себя загнанным в ловушку, опутанным невидимой паутиной.
