Он взглянул на небо сквозь пеструю листву. Что там, за солнцем, за тем механизмом, который удерживает его в небе, за облаками? Он знал: другая сторона мира. Быть может, то самое место, где он пересек свою же тропу, где трава была примята его ногами.
Сколько километров до противоположной стороны по прямой, через центр? Танос предполагал, что около сотни. До солнца было вполовину меньше, возможно, пятьдесят. Впрочем, это и не солнце вовсе. И Вельт – не планета.
Где-то должен был быть выход наружу. О том, чтобы остаться жить среди бестолковых овец – соплеменников Масики, либо среди унылого Народа, Танос даже не помышлял.
Он отправился в новый поход, по новой тропе. Целеустремленный, он шагал через Вельт. Солнце казалось еще жарче, воздух стал еще более влажным. Танос вновь задумался о том, бывали ли здесь дожди.
Прошел день, другой. Он опять пересек свою старую, едва заметную тропу. Когда он оставил ее? Трава стала реже, мягкая почва сменилась каменистой. Впереди, чуть к западу, замаячили скалистые образования.
Каньон Теней.
Вздрогнув, Танос взял восточнее. Он не был готов возвращаться в это место. Оно было мертвым, бесплодным, его населяли лишь призраки – безвозвратно пойманные в ловушку души.
Да, возврата оттуда не было.
Трава опять сменилась с желтой на коричневую. В горле пересохло; источников воды он не встречал вот уже несколько десятков километров. Горизонт, казалось, уходил вверх под еще более острым углом, создавая впечатление, будто весь мир окружен травой.
Таноса привел в чувство резкий запах железа. На мгновение дезориентированный, он покрутил головой по сторонам, и заметил знакомый низкий сарай со стилизованной буквой «В» на двери.
Раниум. Он вернулся в Раниум.
Всю ночь Танос исследовал лаборатории и отсеки города. В большом открытом здании, где он уже бывал, все отчетливее слышалось непонятное гудение. Он долго прислушивался к нему, запоминая, и затем выскочил наружу.
В другом здании он открыл люк и спустился в узкий подземный проход, передвигаться по которому можно было только ползком. Внутри туннеля работали механизмы, стены покрывали неработающие мониторы и кнопочные панели. Но что-то внутри все-таки гудело – какая-то упрямая сила, скрытая в глубине Вельта.
Танос понял, что находится под землей – почему-то это казалось ему важным. Он поперхнулся и закашлялся. Воздух был спертым, и запах железа здесь становился невыносим.
Кое-как развернувшись, Танос вернулся на поверхность.
Наутро он продолжил поход. Из долины, расположенной у логова химер, доносились крики. Чтобы избежать нежеланной встречи, Танос спрятался за пальмой. Возгласы раздавались все ближе, и наконец, он увидел чуть более десятка мужчин и женщин. Потрясая кулаками, они распевали что-то на непонятном Таносу языке. Это были Апага – он узнал их по грубо сшитой одежде.
Следом появилась еще группа людей, затем еще одна – всего добрая сотня человек. Не прекращая распевать, они направились к пещерам.
«Идут охотиться на химеру», – вспомнил Танос. Церемониальная охота проходит раз в семнадцать лет.
Группа миновала укрытие Таноса. Впереди шагал Паган – главный охотник. Он подбрасывал свой нож в воздух, и остальные повторяли за ним. В этот раз на деревянные клинки были надеты железные насадки.
Среди охотников были молодые и старые, мужчины и женщины. Он заметил Баси – лицо его было непроницаемо. Рядом с ним шла Масика, одной рукой держа его за руку, а в другой крепко сжимая острый нож. Она ничуть не изменилась, была все такой же сильной.
Танос почувствовал разочарование, вспомнив слова Масики: «Покажешь, на что способен».
Охотники скрылись в ущелье. Можно было выходить. Танос свернул на восток, обходя пещеры. Он уже хорошо знал трехмерную географию Вельта, и понимал, что обходной путь пройдет вблизи от поселения Народа. Все лучше, чем встреча с химерой. Или Масикой.
Когда он вернулся к каштановым деревьям, наступила ночь. В раздумьях он лег на траву. Трижды он обошел Вельт, в трех разных направлениях, и всегда возвращался на одно и то же место. Теперь сомнений быть не могло.
Танос закрыл глаза и представил, как Вельт может выглядеть снаружи. Мог это быть космический корабль? Например, корабль поколений, оборудованный лишь субсветовыми двигателями, медленно ползущий от звезды к звезде к своему давно забытому пункту назначения, находящемуся в сотнях, а то и тысячах лет от Земли?
Или это спутник? Матовый шарик, вращающийся на какой-нибудь далекой орбите под ослепительными огненными лучами неизвестной звезды?
В приступе бешенства он предпринял еще один поход. Трое суток он шел без сна, пройдя насквозь весь Каньон Теней, несмотря на обитающих там призраков, и едва не оказавшись у логова химер. Он даже слышал их скорбный протяжный вой.
Когда дело дошло до пятого похода, Танос уже страдал от обезвоживания и теплового удара. В горле пересохло, кожа обгорела. Он ковылял по траве как раненый зверь. Изо рта произвольно вырывались звуки, обрывки слов. Он словно сам превратился в призрак, фантом, обреченный до скончания времен бороздить просторы этого непонятного мира.
Впереди снова забрезжили знакомые каштаны. Снова наступила темнота. Танос заметил, что эта темнота имела другую природу. Искусственное солнце скрылось не за пластиной, а за густой пеленой темных туч.
При первом же раскате грома он побежал в укрытие. Добравшись до старого каштана, он прижался к его древней коре, и почувствовал себя частью дерева – не более чем ветвью, не более чем годовым кольцом. «Здесь теперь мой дом, – подумал он. – Мой единственный дом».
Дождь лился стеной. Даже под деревьями от него не было спасения. За считаные минуты Танос промок до нитки; грубая одежда Апага прилипла к телу и начала вонять. Он сорвал ее с себя и швырнул подальше.
У подножия дерева вода размыла участок почвы. Танос опустился на колени и принялся рыть землю ладонями, несмотря на то, что его ноги разъезжались в грязи.
Его взору предстала вентиляционная решетка – такая же, как в Раниуме, с выгравированной в углу буквой «В».
Рядом с решеткой росла трава. Аккуратно, чтобы не зацепить решетку, Танос продолжил копать. Стебли травы уходили в почву на несколько сантиметров. Он присмотрелся. Подставив ладони дождю, чтобы смыть грязь, он протер глаза.
Теперь он видел, откуда растет трава. Каждая травинка росла из собственной металлической ячейки, будто из отдельного микроскопического цветочного горшка.
Раздался очередной раскат грома. Издалека ветер принес вой химеры.
Танос ухватил пучок травы и дернул. Ему удалось вырвать с десяток травинок, которые тут же разметал ветер. Из каждого «горшка» мгновенно появился новый травянистый побег.
Танос взвыл и изо всех сил ударил по траве. Руку пронзила боль, но он едва обратил на это внимание. Он молотил по ячейкам, пока не смял их, после чего вырвал помятые куски металла и отбросил в сторону. Рыча и кряхтя, он вцепился пальцами в землю. Из-под его разбитых в кровь рук летела почва, обломки крошечных механических устройств, раздавленные земляные черви. Дождь и не думал прекращаться, но Танос не сдавался. Все его действия были продиктованы одной-единственной целью: бежать.
