— Крепка отрава, — снова усмехнулся Котов, слушая переводчика и продолжая осматриваться.
— Именно, — тихо засмеялся Зимин. — Именно отрава. Есть легенда в Сирии, как когда-то местные женщины отомстили персам за то, что те угнали их мужей в рабство. Они отравили поработителей, угостив их геджаским кофе. Между прочим, экстракт этого кофе получают в очень небольших количествах, и его не экспортируют. Технологию получения держат в тайне, а владеют ею лишь отдельные племена.
— Значит, ты согласен, что в доме находится еще кто-то? — сделал свой вывод Котов.
— А? Ну да. Я бы даже заметил, что во многих странах арабского мира, пока кофе не приготовлен и не разлит по чашкам, гости не раскрывают рта, иначе это воспринимется как неуважение к напитку и хозяину. И лишь пригубив кофе, надо похвалить хозяина за радушие, и только потом начинают говорить о делах.
— Ладно, убедил, — хмыкнул Котов. — Хотя и я того же мнения был с самого начала. Значит, так, Олег. Ты сейчас станешь моей тенью. И держаться будешь за моей спиной, что бы ни произошло. А то как бы я тебя не убил или не покалечил, если дойдет дело до столкновения.
— Есть, держаться за спиной. А мне в каких случаях разрешается применять оружие?
— Только когда лично я прикажу тебе, — зловещим голосом заявил командир. — А до моего приказа можно только прикладом по башке или кулаком, но не стрелять. Боже тебя упаси поднять шум!
— Да понял я, понял, товарищ капитан!
— Все, сосредоточься, Олег. Переберешься после меня через забор и сразу на корточки и глядеть по сторонам. В коммуникатор говорить тихо, и то только тогда, когда я спрошу или есть опасность. Идешь след в след. Забираемся на крышу пристройки по колонне. Я тебе руку подам, если что. Оттуда на второй этаж вон в то окно. Видишь, открыто? Я первый, потом подаю тебе руку или ремень автомата.
— Лучше ремень. У меня есть горная подготовка.
— Тебе решать.
Котов подтянулся, лег животом на кромку стены и через мгновение исчез. Помедлив, Зимин тоже подтянулся и взобрался на кромку, но при этом зацепился автоматом за камень. Красный от злости на себя, он посмотрел вниз, на стоявшего с автоматом на изготовку командира, и, перебросив ноги, приземлился рядом. На этот раз получилось у него довольно тихо.
Сделав знак следовать за ним, Котов неслышно двинулся через двор к углу здания. Наверное, проще было взобраться сразу на галерею второго этажа, где за колоннами виднелись темные окна, кроме одного — крайнего правого. Но на галерею выходит много окон, кто знает, нет ли за одним из них наблюдателя или просто какого-нибудь человека. А окно слева, выбранное спецназовцем для проникновения в дом, выглядело как окно подсобного помещения, кладовки или чего-то в этом роде. Туда он и залез и сразу затих, прислушиваясь. Особое чутье, выработанное годами и множеством опасностей, подсказывало, что в помещении нет живых существ, ни человека, ни даже кошки. Котов медленно поднял руки и надвинул на глаза нарамник прибора ночного видения. Раньше этого делать было нельзя, потому что прибор, торчавший перед лицом, мешал преодолению препятствий. Можно было просто не туда поставить ногу и грохнуться со всем вооружением на камни двора. Шуму было бы многовато.
Комната оказалась маленькой спальней. Скорее всего, даже детской. А еще на двери было многовато запоров. Зачем ребенку запираться изнутри? Подойдя к двери, Котов приложил палец к губам и попробовал открыть ее. Она легко поддалась, открывшись наружу.
Темный коридор уходил в глубь дома. Капитан стоял в дверном проеме и прислушивался. Точно, голоса, похожи на мужские. Вот тихо звякнула посуда, открылась какая-то дверь, и в коридор попал еле заметный рассеянный свет, потянуло душистым дымком кальяна. Котов поднял руку, предупреждая, чтобы Зимин не вздумал шевелиться. Дверь закрылась, и свет исчез. Снова коридор погрузился во тьму, лишь свет звездного неба через открытое окно и дверь комнатки попадал в коридор, оживляя контуры стен, углов, еще двух дверей с правой стороны.
Сделав рукой жест «за мной», Котов двинулся вперед. Плавный шаг, постоянное внимание, оружие наготове. Где-то там — эта дверь, которая недавно открылась и закрылась и за которой были люди. Примерно за поворотом коридора и сразу справа, судя по архитектуре дома, виденной снаружи, и по расположению окна на фасаде.
Вот и поворот. Котов высунул голову. Так и есть, только одна дверь справа и дальше лестница, ведущая вниз. Он поманил переводчика пальцем, отодвинул микрофон ото рта и прошептал почти в ухо:
— Я вхожу первым. Ты сразу за мной с оружием на изготовку, но не стрелять. Войдешь, и сразу влево от двери. Подстрахуешь, если в комнату ворвутся еще люди. Понял? Не торчать в дверях!
— Понял!
— И еще, Олег! — В голосе капитана появились веселые нотки. — Не делай ты, я тебя умоляю, угрожающей физиономии. Ей-богу, смешно и не страшно. Лучше ледяного спокойствия ничего нет. И эффективнее действует на психику врага. Понял меня?
— Понял, — еще раз сконфуженно повторил лейтенант.
Опустив ствол автомата вниз, Котов приблизился к двери. Голоса теперь были слышны отчетливо. Говорили по-арабски, и это были действительно мужчины, как минимум двое. На двери виднелась поворотная ручка. Это плохо! Чтобы открыть дверь, ручку нужно повернуть, а это привлечет внимание людей в комнате. А если дверь еще и заперта, людям внутри будет подарено несколько секунд для принятия решения, и они успеют схватиться за оружие. Даже открыть огонь успеют. И ты влетаешь в комнату и ловишь грудью свинец.
В таких ситуациях выход всегда один: выбивать дверь. Еще лучше — вынести ее гранатой, положив на дверную ручку, но сегодня нужно обходиться без шума. Сделав шаг назад, спецназовец примерился для удара, но тут дверь неожиданно распахнулась перед ним, и на пороге возникла девчушка лет пятнадцати или чуть меньше. Ствол автомата незнакомца уперся ей чуть ли не в лоб. За ее спиной у стены на угловом мягком диване сидели трое пожилых сирийцев. На низком столике — чашки, кальян.
Никто не шевельнулся, когда двое вооруженных до зубов мужчин ввалились в комнату. Только один старый сириец все время напряженно смотрел на девочку, когда один из незваных гостей взял ее за плечо, целясь из автомата в мужчин. Котов сразу решил, что это хозяин дома, а девочка — его внучка. Вот уже и первая информация.
— Скажи им, чтобы не шевелились и положили руки на стол, — велел переводчику Котов, удерживая девочку одной рукой и не сводя дуло автомата с мужчин.
Зимин быстро и уверенно заговорил. Внешне не очень волнуется, мысленно похвалил лейтенанта спецназовец. Сирийцы поспешно положили руки на стол и принялись рассматривать гостей с откровенным удивлением. Теперь надо было что-то делать с девчонкой и выяснить, а точно ли в доме больше никого нет. Да, сейчас более опытный боец не помешал бы. Оставить Зимина одного с сирийцами нельзя. Могут кинуться, а он не посмеет стрелять. В девчонку тем более, если они станут ею прикрываться. «Хотя, — усмехнулся про себя Котов, — и я не смог бы в нее выстрелить».
