Я не люблю восковые фигуры, но эта была сделана с таким обожанием и нежностью, что нельзя было ею не восхищаться. Вивьен Ли в роли Джульетты. Из-за ее спины дул вентилятор, развевая легонько ее тонкие одежды, на волосах традиционная сеточка. Боже, как же она была хороша, такая изящная, такая похожая на оригинал!
– У нас в музее есть услуга, – предложила испуганная консультант, когда я пришла в себя, – за отдельную небольшую плату вы можете примерить платье Вивьен Ли и в нем сфотографироваться.
Я в ужасе представила, как с бедняги сейчас сорвут платье и мне придется натягивать его на себя, и то, и другое было очень неприятно.
– Нет-нет, вы меня не поняли, – успокоила консультант, – вы будете примерять копию платья, только копию, но очень точную.
И платье принесли. Дрожащими руками я вывалила из кошелька какое-то количество фунтов (потом в магазине «Маркс энд Спенсер» видела шикарные кроссовки для сына за такую же сумму) и ушла в специально оборудованную комнату. Сзади платье зашнуровывалось и завязывалось сверху донизу, поэтому при желании его можно было надеть прямо на собственную одежду. Но только не платье Вивьен Ли! Вы ее талию, надеюсь, помните? Я выдохнула воздух и влезла руками в рукава. В то время талия у меня была очень узкая, но и те 64 сантиметра не могли сравниться с талией Вивьен Ли. Меня затягивали сзади и шнуровали-шнуровали, и чем туже меня затягивали, тем больше портилось мое настроение.
Фотографироваться я так и не решилась. Какой бы тоненькой и хорошенькой ты ни была, все равно никто не сравнится с Вивьен Ли, так зачем же...
Где-то минут двадцать после этого неудачного опыта я ходила грустная и подавленная.
Но зато потом мы с новым знакомым Стивеном разговорились о музыке, и это было гораздо интереснее, чем свихнуться от страха или расстроиться от невозможности хоть в чем-то быть похожей на Вивьен Ли в Королевском шекспировском театре.
Продам недорого
В Кентербери мы однажды поехали с мужем. Причем он хотел в Ливерпуль, потому что оттуда «Битлз», а я хотела в Кентербери, потому что там аббатство и Кентерберийские привидения. И мы по дороге ругались, ругались. И когда приехали в Кентербери и зашли в турагентство, девушка, оформлявшая нам проездные талоны, вдруг сообщила, что в 1820 году здесь у них на Кентерберийском рынке один суровый кентербериец продал свою жену за 5 шиллингов, как было принято в Англии.
И мой муж сразу как-то оживился и спросил:
– А где, где этот рынок у вас здесь расположен?
А я спросила:
– И как, его бывшей жене понравилось в новой семье?
И девушка сначала внимательно посмотрела на Кузьмича, потом на меня и строго заметила:
– Не знаю, понравилось ли ей, но он всю жизнь не смог избавиться от угрызений совести и сошел с ума.
Ну а потом мы пошли смотреть Кентерберийское аббатство. И я совсем повеселела.
Ну, Лондон!..
И вот мы приехали в Лондон.
Я столько о нем читала, столько посмотрела фотографий и фильмов, что ощущение, что я не просто сюда приехала впервые, а вернулась, не покидало. На гиде организаторы решили сэкономить, и нас сопровождал водитель автобуса. С книжечкой про Лондон, путеводителем. Он туда заглядывал, прежде чем что-то рассказать, и пересказывал в двух словах. Чувствовалось, что иногда то, что он рассказывает, для него тоже является новостью, чуть ли не откровением. Нет, без ложной скромности и хвастовства – хорошо, что у нас в группе в тот раз была я. Хорошо еще было бы, если бы нашим людям все это было интересно. А им было неинтересно. Ну разве что музей мадам Тюссо. Но, к счастью, билеты туда были дорогие, а моим товарищам по путешествию еще очень хотелось пробежаться по магазинам (хотя я их и предупреждала, что все очень дорого), ну и посидеть где-нибудь. И подешевле.
Ох и устала я от неловкостей всяких, ох и устала.
* * *
Последний вечер в Лондоне предложили провести с толком – то есть как следует выпить. Но, видя мою кислую физиономию, друзья-британцы предложили: ну хорошо, можно пойти на ужин в «Бифитер».
– Там знаешь что, – увлеченно агитировал Майкл, – там рыцарский турнир, там подают еду, которую готовят, как в Средние века, – на открытом огне, там старинные баллады поют лучшие музыканты, а хозяин этого вечера сам Генрих Восьмой и все его жены. Вот увидишь, будет очень весело!
– Ага, – мрачно ответила я, – учитывая, как плохо закончили эти женщины благодаря своему похотливому мужу... О-оочень будет весело.
– Ну... – растерянно парировал Майкл, – зато там алкоголь без ограничений.
И мы поехали...
* * *
Генрих Восьмой, тот еще тип, отличался завидным постоянством – медовый месяц с очередной своей женой он проводил в замке Хэмптон-корт.
Говорят, там до сих пор бродят привидения двух его жен – леди Сеймур и леди Ховард. Интересно только – они бродят вместе, взявшись за руки, или все еще из ревности враждуют друг с другом? Хотя вряд ли. Там есть еще одна особа, которая прогуливается по замку, – няня единственного сына Генриха Восьмого – Эдуарда. Говорят, что в замке сохранилась ее комната, и что там есть прялка и веретено, и что иногда – в полнолуние или новолуние, или в канун Дня Всех Святых, она приходит в движение и вертится, вертится...
А вот в очень интересующий меня зеленый лабиринт Хэмптон-корта я не попала – группа не пустила. Боялись остаться одни и встретиться с Джейн Сеймур и Кетрин Ховард.
Действительно, как бы они стали с ними беседовать? Без переводчика.
Кстати, о Генрихе Восьмом. Какого черта его портрет пририсован на том самом круглом столе короля Артура в Винчестере? За какой такой пудинг?
* * *
В соборе Святого Павла в галерее шепота я приложила ухо к стене, а Говорушко повели в другой конец галереи, и оттуда он шепнул. И я действительно услышала, как и обещали гиды. И очень смеялась. Ну я думала, что он скажет что-то типа «Здесь был Вася» или «Слава КПСС!», или еще что-то патриотическое.
А он сказал:
– Так хОчу мамыного борща з смэтаною та часныком, аж не мОжу!
* * *
Подумала, стоит ли рассказывать тут о Тауэре. Ну что нового я могу написать после того, как о Тауэре писали все, кому не лень, а кому лень – просто рассказывали. Ну что?.. Ну короли, предатели, палачи... Знатные узники, интриги, братоубийства...
Гидам, которые водят экскурсии по Тауэру, очень повезло. Им практически запоминать ничего не нужно, главное, помнить имя австрийского композитора. Ну, например, ты экскурсовод в Тауэре, состарился и забыл все на свете. Чтоб удержаться на работе, твоя задача помнить одну музыкальную фразу. Ну, например, из турецкого рондо. Или из женитьбы Фигаро... Ну или на худой конец из Реквиема, Лакримозу... Странно вам? Думаете, у меня крыша поехала? А ничего подобного! Мама моя в таких случаях говорит: не нервируй меня, куда ты клонишь? А вот куда... Главное, если ты забыл все на свете, ухитриться запомнить и воспроизвести эту вот загадочную музыкальную фразу и поинтересоваться у туриста игриво: не помните, кто композитор? Моцарт, конечно, – ответит любой турист. Ну почти любой, оговорюсь я, вспомнив моего Говорушко или Виктора Васильевича на каблуках.
