– Сама как думаешь? Надо уводить тебя отсюда. Через полчаса войдем в док, чтобы забрать Ричарда. А потом…
Этих слов было достаточно. Я сглотнула, отлепив от нёба прилипший язык.
– Я… но как?..
Кэрри вытащила что-то из кармана и протянула мне. Я даже не сразу поняла – она давала мне паспорт. Не мой, а ее.
– По-другому никак. – Кэрри сняла платок, обнажая бритую голову, на которой уже появилась щетина новых волосков, и начала раздеваться.
– Что ты делаешь?
– Ты сойдешь на берег как Анне и сядешь на самолет под моим именем. Ясно?
– Что? Ты с ума сошла, идем со мной!
– Не могу. Что я, черт возьми, скажу экипажу? «Это моя подруга, она тут пряталась в каморке?»
– Скажи им… скажи правду!
Кэрри покачала головой. Она разделась до белья и задрожала, хотя в затхлой каюте было душно.
– Что сказать? «Привет, вы меня не знаете, а женщину, за которую вы меня принимали, сбросили за борт?» Нет. Я понятия не имею, можно ли им доверять. Ричард как минимум их работодатель. А как максимум…
– И что? – Я сама едва не впала в истерику. – Останешься здесь, чтобы он убил тебя?
– Нет. У меня есть план. Хватит спорить, надевай уже мои вещи. – Кэрри протянула мне кипу шелковой одежды, почти невесомой. Ее худоба поражала, кости практически выпирали. – Теперь давай мне свои.
– Что? – Я посмотрела на свои запачканные джинсы и потную футболку и толстовку, из которых я не вылезала почти неделю. – Все это?
– Да. Быстрей! Какой у тебя размер обуви?
– Тридцать девятый, – приглушенно ответила я, снимая футболку.
– Отлично, у меня тоже.
Кэрри толкнула в мою сторону свои эспадрильи, а я стащила ботинки и начала снимать джинсы. Теперь мы обе разделись до белья; я стыдливо прикрывалась, а она сосредоточенно надевала мои вещи. Я накинула через голову шелковую тунику, чувствуя холодное прикосновение роскошной ткани. С запястья Кэрри сняла резинку для волос и молча подала ее мне.
– Зачем?
– Чтобы завязать волосы. Не лучший способ, с платком поосторожнее, но других вариантов у нас нет. Побрить тебе голову мы не успеем, к тому же, раз ты будешь покидать страну с моим паспортом, на таможне лучше быть с волосами. Не стоит давать им повода вглядываться в фото.
– Не пойму, почему я не могу уехать под своим именем? Полиция ведь наверняка ищет меня?
– Во-первых, твой паспорт у Ричарда. И у него здесь полно друзей – и в бизнесе, и в высших кругах норвежской полиции. Надо убраться как можно дальше отсюда, пока он не поймет, что к чему. Пересечь границу Швеции, а оттуда самолетом, только не прямиком в Лондон. Он будет этого ожидать. Лучше с пересадкой, через Париж, например.
– Глупости какие, – сказала я, но ее тревога заразила и меня.
Я надела эспадрильи, засунула паспорт в карман кимоно. Кэрри застегивала мои винтажные кожаные ботинки. Жалко было с ними расставаться – они были единственной дорогой вещью в моем гардеробе. Я несколько недель собиралась с духом, чтобы раскошелиться и купить их, – спасибо, Джуд помог. Однако ботинки в обмен на жизнь – скромная жертва.
Наконец мы полностью переоделись, и только платок еще лежал на койке.
– Садись, – велела Кэрри, и я присела на край кровати, а она, стоя сзади, повязала вокруг моей головы зелено-золотистый платок с красивым орнаментом из переплетающихся тросов и якорей. Я вдруг подумала об Анне, о настоящей Анне, чье тело погружалось в сине-зеленые глубины, а бледные руки и ноги цеплялись за обломки тысяч кораблекрушений.
– Готово. – Она закрепила края платка парой невидимок и осмотрела меня с ног до головы. – Не идеально – ты не настолько худая, – но в тусклом свете сойдет. Слава богу, большинство членов экипажа меня не видели.
Кэрри посмотрела на часы и добавила:
– Отлично. И последнее. Ударь меня.
– Что?
О чем это она? Чем я ее ударю?
– Ударь меня. Стукни головой о койку.
– С ума сошла? Я не буду тебя бить!
– Бей! – в ярости крикнула Кэрри. – Как ты не поймешь, все должно выглядеть убедительно. Иначе Ричард не поверит, что я в этом не замешана. Он должен думать, что ты на меня напала. Бей!
Я сделала глубокий вдох и дала ей пощечину. Ее голова откинулась назад, но я видела, что этого недостаточно – потирая щеку, Кэрри недовольно посмотрела на меня.
– Ради всего святого, мне что, самой все делать?
Не успела я понять, что она задумала, как Кэрри, вздохнув, ударилась головой об угол койки.
Я закричала. Не сдержалась. Из пореза хлынула кровь и потекла по ее – по моей – белой футболке и закапала на пол. Кэрри вскрикнула от боли и прижала руки к голове.
– Боже мой! – застонала она. – Твою мать, как же больно! Господи. – Она упала на колени, закрыла глаза, и на мгновение я подумала, что она потеряет сознание.
– Кэрри! – в панике воскликнула я, опускаясь на колени рядом с ней. – Кэрри, что с…
– Не испачкайся, дура! – крикнула она, отталкивая мою руку. – Хочешь все испортить? Что скажут члены экипажа, если у тебя все вещи будут в крови? Господи, боже мой, почему кровь так долго идет?
Я неуклюже поднялась, едва не запутавшись в струящемся кимоно, и некоторое время просто стояла рядом, дрожа. Придя в себя, я бросилась в ванную и принесла толстую стопку салфеток.
– Держи.
Кэрри удрученно посмотрела на меня, взяла салфетки и прижала к ране. Затем опустилась на койку. Ее лицо побледнело.
– Ч-что мне делать? – спросила я. – Помочь тебе?
– Нет. Мне поможет только одно – Ричард должен поверить, что удар был таким сильным, что я не смогла остановить тебя. А теперь убирайся, – хрипло добавила Кэрри, – пока он не пришел, иначе все зря.
– Кэрри, я… что я могу для тебя сделать?
– Две вещи, – ответила она, стиснув зубы от боли. – Во-первых, дай мне двадцать четыре часа и только потом иди в полицию, ладно?
Я кивнула. В мои планы подобное не входило, но хотя бы в этом отказать ей я не могла.
– Во-вторых, выметайся отсюда, – прохрипела она. Лицо Кэрри так побелело, что я испугалась, но взгляд ее был полон решительности. – Ты ведь пыталась помочь мне, да? Теперь я пытаюсь помочь тебе, так что не трать мое время зря. Выметайся!
– Спасибо, – пробормотала я.
Кэрри промолчала, лишь махнула рукой в сторону коридора. Когда я подошла к двери, она добавила:
– Ключ-карта от каюты у тебя в кармане. В кошельке на туалетном столике примерно четыре тысячи крон – норвежских, датских и шведских, все вместе где-то на пять сотен фунтов. Еще там кредитки и удостоверение личности. Пин-кодов не знаю, это карточки Анне, но кое-где их принимают просто по подписи. Если трап для Ричарда не спустили, попроси спустить, чтобы ты могла сойти – якобы он только что звонил, и ты идешь ему навстречу.
