Перед выходом из Ярославичей король предпринял шаг, который тем не менее косвенным образом мог указывать на скорое окончание войны. Он подписал указы о массовом повышении в звании своих генералов и офицеров — такого в истории Швеции никогда не было. Почти все старые заслуженные генералы — О. Веллингк, Н. Стромберг, К. Поссе, А. Хорн и другие — получили звание королевских советников и были отпущены в Швецию для занятия синекурных постов; Реншёльд удостоился звания фельдмаршала, королевского советника и графского титула
[100]; Левенхаупт, Стенбок, Майдель и Мардефельт стали полными генералами. Были произведены в генерал-майоры 13 полковников, в полковники - 17 подполковников, а уж сколько майоров стали подполковниками, шведские историки не указывают.
Чувства радости и глубокого морального удовлетворения охватили всю армию и их родственников в Швеции. Для характеристики атмосферы того времени заглянем еще раз в семейный архив Стенбоков и посмотрим, как полный генерал от инфантерии и губернатор Сконии отреагировал на королевские милости. Губернаторский пост ему достался от Реншёльда, но в отличие от фельдмаршала он теперь освобождался от необходимости выколачивать из польских городов контрибуции — король отпустил его в Швецию, чтобы губернатор мог с близкого расстояния оценивать свалившуюся на него неожиданную синекуру. Теперь он должен был жить в своей резиденции в Мальмё, окруженный супругой Евой и детьми. Но что такое? Радостные тона в его письме сменяются озабоченностью. Повышение лишило его доходов, которые он имел как шеф двух полков — далекарлийского и драгунского, а это большой минус в его финансовых делах. Конечно, когда он приедет в Мальмё, все встанет на свое место, но сейчас ему не хватает 500 золотых дукатов, которые он должен отдать графу Пиперу в качестве «благодарности».
О, этот граф Пипер! Все, кто удостаивался королевской милости, должны были непременно «отблагодарить» его золотыми дукатами — других денег граф не брал. Независимо от того, кто получал повышение — профессор Упеальского университета, канцелярский чиновник или боевой полковник, — все они платили дань (или мзду) Пиперу. Иначе было нельзя — ведь через него проходили все бумаги, аттестации и отзывы, в его распоряжении были все бланки и печати. И хотя он и пальцем не пошевелил, чтобы высказать Карлу свое мнение о том или ином кандидате на поощрение, но все наивно чувствовали себя перед ним в долгу. Так было принято. Мало ли что: а если граф потеряет бумажку, забудет контрасигнировать ее перед подачей королю или положит под сукно? К воинским званиям и чинам Пипер вообще не имел никакого отношения — поддержание дисциплины, наказания и поощрения целиком находились в руках Карла, но простые военные души плохо разбирались в канцелярских тонкостях и... исправно давали графу взятки. А граф Пипер без всякого зазрения совести их брал.
Впрочем, «подношений» от иностранцев граф избегал: когда голштинский герцог подарил Пиперу украшенную бриллиантами табакерку и вложил в нее четыре тысячи талеров, граф табакерку оставил, а деньги вернул, приговаривая: «Табачок слишком крепок». Французский посол де Жискар в своем отчете в Париж писал: «Пипер очень любит деньги, но от иностранцев ничего не берет. Он превосходно знает своего короля и эти знания обращает в свою пользу, но никогда во вред отечеству».
Граф Карл Густав Пипер был самым богатым человеком в Швеции. Он был импозантным, важным, неприступным. Кавалеры, военные, ученые, дипломаты гнули перед ним спину, а он в ответ даже не снимал с головы шляпы. Он был важной, очень важной персоной — пожалуй, важнее самого Карла XII. Во всяком случае, его манеры были более величественными, нежели у его монарха. Его философия была философией торгаша: деньги, сколько бы их ни было, не являются лишними, и дурак тог, кто их не берет. И вряд ли он считал, что, присваивая себе полномочия, на которые он не имел никакого права, он обманывал короля.
Все удивлялись: как это король Швеции, аристократ высшей пробы, долгие годы держал при себе этого плебея? Вероятно, потому, что противоположности притягиваются, а кроме того, толстяк Пипер был работоспособен как вол и по-своему предан королю. При всем при том граф не заискивал перед Карлом, всегда имел свое мнение, отстаивал его, часто не соглашался с королем и давал ему советы, заранее предполагая, что они могут тому не понравиться. Вместе они составляли вполне гармоничную пару, и если бы важный прохиндей Пипер обладал хоть капелькой юмора, их вполне можно было бы сравнить с Дон Кихотом и Санчо Пансой. Нет, граф Пипер был большой и загадочной штучкой, и что бы там ни говорили, он вертел всеми делами Швеции, и дела в государстве шли совсем неплохо
[101].
Как ни хороша была Волынь, но наступило время оттуда уходить. Путь шведской армии пролегал на запад, через десять дней марша шведы появились в знакомых им уже местах в районе Люблина. Трое суток спустя они уже переправились через Вислу и 3 августа остановились в Рандоме, в сотне километров к югу от Варшавы, в то время как Август со смешанной кавалерией уходил из Кракова в Литву, вероятно, в надежде выманить Карла туда. Движение шахматных фигур на польской доске не прекращалось ни на минуту,
А Карл об Августе на какое-то время забыл, он соскучился по Реншёльду и его полкам, которых уже давно не видел. Взяв с собой принца Макса, принца Карла Леопольда Мекленбургского, присоединившегося к королю на Волыни, Мейерфельта, генерал-адъютанта Канифера, двух драбантов и польского проводника, он отправился в Униев, почти за 180 километров от Ранд ома, чтобы навестить фрауштадтского героя. Прямо на выезде из Рандома король и его спутники наткнулись на большой отряд польских всадников, которых они приняли сначала за своих валахов, но когда подъехали поближе и увидели, что ошиблись, были вынуждены спасаться бегством в лес.
В темноте потеряли друг друга, и Карл XII вдруг оказался один. Ко всему прочему, он в темноте выпал из седла, но не выпустил из рук уздечки и смог удержать коня. Всю ночь король один бродил наугад по лесу, в то время как его спутники давно отыскали друг друга и вернулись в Рандом, предполагая, что король их уже опередил и находился там. Каково же было их изумление, когда обнаружилось, что король пропал! Разбудили графа Пипера, и тот отправил на поиски Карла кавалерийский отряд. На рассвете отряд вернулся с невыполненным заданием. В лагере началась паника. Велико было изумление всех, кто искал короля, когда он наконец появился в лагере. Он рассказал, что, когда стало светать, он сумел сориентироваться и самостоятельно отыскать дорогу. Как ни в чем не бывало, он осведомился о своих исчезнувших спутниках, а когда узнал, что все давно его ждут, он сел на другого коня и уже с более солидным сопровождением немедленно выехал к Реншёлвду.
