Первый профессиональный клуб: «Хаарлем»
В 1979 году голландский клуб «Хаарлем» забрал меня из ДВС, и я получил свой первый профессиональный контракт. Я стал центральным защитником. Впервые я столкнулся лицом к лицу с теми, кто зарабатывал игрой на жизнь. Это был совершенно не тот мир, к которому я привык, имея дело с такими же детьми, как я сам. Все стало гораздо более интенсивным. Тренер Барри Хьюз, валлиец, который играл за «Вест Бромвич Альбион», узнал, что «Аякс» подумывает меня подписать. Так он всю ночь прождал у нас под дверью, чтобы я перешел именно к ним.
Хьюз взял меня под крыло. Мне было семнадцать лет, а он поставил меня в самый центр обороны «Хаарлема»; я стал Джоном Терри этой команды. На поле я делал все, что казалось мне естественным. Это была чистая интуиция. Хьюз обожал, когда я пускался в один из своих проходов. Он был представителем старого доброго английского стиля: побольше мотивации, поменьше тактики. Хьюз заставлял нас всех работать, чтобы вся команда была готова громить соперников. Сейчас, когда мы встречаемся, он рассказывает удивительные истории о былых временах: «Длинный заброс с другой половины поля Рууд принял на грудь в своей штрафной. Он контролировал мяч — конечно, это серьезное преступление, когда игрок находится так близко к своим воротам, но Рууду это разрешалось. А потом он стал бежать, бежать, бежать, дошел до противоположной штрафной и отправил мяч в верхний угол». Хьюз рассказывает так, как будто я точно знал, что делаю. Мне, однако, так не казалось. Часто я просто что-то делал, и если это срабатывало, то раз за разом повторял. Остальных игроков это устраивало, пока мы побеждали: это давало бонусы и кусок хлеба.
В мой второй сезон в «Хаарлеме» тренером стал Ханс ван Доорневельд. Он перевел меня вперед — на ту позицию, на которой я раньше никогда не играл. Благодаря силе и скорости я быстро овладел навыками центрфорварда и стал забивать множество голов. Мне не составляло проблем приспособиться к новым ситуациям — до сих пор не могу объяснить почему.
В те дни меня на поле обычно окружали более взрослые футболисты. Некоторые были старше меня вдвое. Им нравилось, что за них играет такой паренек — нагловатый юнец, который никогда не лезет за словом в карман. Более опытные партнеры всегда мне помогали.
Оранжевая форма и «Фейеноорд»
В восемнадцать лет, после двух сезонов на профессиональном уровне, меня вызвали в национальную сборную Нидерландов. Огромный шаг на совершенно иной уровень. Эти футболисты были старше, опытнее, они больше знали о жизни и выступали в больших клубах, которые регулярно играли в Европе. И тут появился я, новый парень из «Хаарлема», совершенно необстрелянный по сравнению с ними.
Рууд Крол, уже установивший тогда рекорд по числу матчей за сборную, и его партнер по «Аяксу» Чеу Ла Линг формировали костяк национальной сборной и заправляли игрой. Линг сразу же подверг меня испытанию — так часто поступают старшие игроки в командах. Я был из Амстердама, а потому не собирался ему просто так это спускать и хотел отплатить тем же. Мне должны были прислать костюм для первого международного матча. Мы были вместе с Франком Райкаардом, и я зашел в раздевалку в своих кроссовках. К костюму бутс не прилагалось, так что я снимать кроссовки не стал. Крол и Линг пытались меня разыграть, но я быстро выпорхнул из раздевалки.
Так я прошел их тест. Линг и Крол были умны и поняли, что я тоже умен и не поддаюсь на подначки: его не разыграли мы — не сможет и никто другой. Постепенно я понимал, как обстоят дела в мире большого футбола. Я стал ближе к нему.
В сборной Нидерландов я был нападающим, как и в «Хаарлеме». У меня получалось вполне неплохо, хотя я и не был настоящим командным игроком. Так что логичным шагом стал переход в «Фейеноорд» — мой первый настоящий клуб топ-уровня.
В Роттердаме моим привольным денькам настал конец. Здесь все было завязано на результат. Я теперь был не талантливым новичком, а одним из главных игроков. Но все равно мой первый сезон за «Фейеноорд» в 1982 году был больше разогревочным. Я в основном играл на правом краю, иногда в полузащите, а иногда в атаке — по схеме 4–3–3.
Кройф
В следующем сезоне легендарный Йохан Кройф перебрался из своего любимого амстердамского «Аякса» в стан соперника — роттердамского «Фейеноорда». Тактику и позиции диктовал не тренер Тейс Либрехтс, а игрок Кройф. Мое место в его представлении об идеальной расстановке «Фейеноорда» было на правом краю атаки. Задача вингера — расширение фронта атаки: нужно было создавать моменты и раздавать передачи, бегая по всей бровке. И снова мне нужно было приспосабливаться к новой ситуации: как бомбардир я привык, что у меня гораздо больше пространства, но воля Кройфа была законом.
Слева у нас был хороший вариант — Пьер Вермёлен. Он умел обходить защитников, делать передачи и регулярно забивать: с мячом он был прекрасен, но не выдержал новых требований и был выведен из состава (вскоре он перешел в «Пари Сен-Жермен»). Кройф заменил его защитником Стэнли Брардом. Задача Брарда как левого защитника состояла в том, чтобы сохранять порядок, когда мы теряли мяч. Если мячом владели мы, ему вообще не надо было ничего делать, но при потере он должен был отрабатывать за Кройфа. Это давало Йохану возможность отдохнуть, пока мы не перехватывали мяч.
Йохан Кройф знал, как размещать игроков, и без конца разговаривал. На поле и вне его. Йохан был полон идей относительно моей позиции правого нападающего и взаимодействия с правым полузащитником Андре Хукстрой. Хукстра был невероятно вынослив: он без устали бегал, постоянно открываясь под опасные передачи. Он забил много голов, хотя некоторые все же не считали его игроком топ-уровня. Однако благодаря тактике, разработанной Кройфом, Хукстра вышел на свой пик. Кройф дал мне новое представление о тактике, беседуя со мной и другими о футболе. Он показал, что тактика — это не просто представление о своей позиции на поле.
Когда за «Фейеноорд» играл Кройф, в сезоне-1983/84 мы выиграли чемпионат и Кубок Голландии. По окончании сезона Кройф открыл мне глаза на мою роль в футболе во всех клубах и сборных, за которые мне предстояло играть. Дело было во время одной поездки со сборной. Мы зашли вместе в лифт и стали болтать. Мы несколько часов разговаривали в гостиничном номере, и это подготовило меня к дальнейшей карьере.
«Рууд, если ты сейчас перейдешь в другой клуб, от тебя будут ожидать гораздо большего. Тебя будут воспринимать как нечто особенное — как великого харизматичного футболиста. Посмотри на обычного бомбардира типа Рууда Геелса — голевой машины “Фейеноорда”, “Аякса”, “ПСВ”, “Андерлехта”, “Брюгге”: никто и ухом не поведет после его трансфера, пока он забивает. Но в тебя обязательно будут бросать грязью при любой смене клуба. Так же бросались и в меня, когда я в 1973 году ушел из “Аякса” в “Барселону”.
Тебя обвинят во всем сразу — в набивании карманов, в предательстве, тебя будут оскорблять. Потому что у тебя больше сильных качеств, чем у среднего игрока».
Согласно Кройфу, решить проблему можно было только одним способом — ставить других футболистов туда, где они могут сыграть лучше. Неопытному 22-летнему футболисту, каким тогда был я, сложно было понять все, что говорил мне Кройф. Я все еще не понимал, как все устроено. Мудрость его слов стала очевидной на следующий год. Когда я перешел из «Фейеноорда» в ПСВ, это вызвало фурор, как впоследствии и переход из ПСВ в «Милан». Многие были не в восторге от этих трансферов, так что эпитет «стяжатель» был еще одним из самых мягких.
