Сайрус не мог взять в толк, отчего его брат и новый знакомый так взбудоражены. Он почти ничего не знал о Восточной Канаде, кроме того, что та до сих пор была под контролем Британии, и не видел никакой выгоды в трудной и дорогой прокладке кабеля ради экономии пары дней на доставку почты. Филд выпроводил Джисборна и пошел взглянуть на карту мира, чтобы найти на ней этот Ньюфаундленд. Ему бросилось в глаза, что остров действительно был гораздо ближе к Европе, чем Нью-Йорк. Тогда он задумался, возможно ли соединить телеграфом не только США с Ньюфаундлендом, но и Ньюфаундленд с Ирландией, проведя трансатлантическую связь, о которой Джисборн едва обмолвился. Трансатлантический кабель вполне мог сократить коммуникационный разрыв между Европой и Америкой от нескольких недель до нескольких секунд. А об этом уже стоило поразмыслить.
Филд не знал, что это озарение станет его навязчивой идеей и превратит его, бывшего коммерсанта, производителя качественной бумаги, в человека, который даст важнейший в истории толчок развитию международных телекоммуникаций — технологии, которой суждено в будущем влиять на войны и мир, дипломатию и коммерцию, помогать знаниям и культурным достижениям преодолевать границы. Вряд ли Филд даже мог себе представить, что его достижение станет предтечей телефонной, радио- и телесетей и, конечно, интернета.
Разумеется, Филд был в курсе, что на территории США есть телеграф, что он функционировал с 1840-х годов и что оба американских побережья были связаны друг с другом через сеть больших и маленьких городов. Возможно, он даже читал о том, что вдоль европейского побережья — от Англии до Франции, от Англии до Ирландии, от Корсики до Сардинии — были проложены несколько подводных кабелей. Однако они проходили через узкие, не больше 180 километров в ширину, водные пути, и предоставляли ненадежное соединение.
Предприятие по прокладке трансатлантического кабеля разительно отличалось от всех предыдущих. На этот раз предстояло проложить подводный кабель длиннее самого протяженного из существующих в двести раз. Для этого требовались корабли еще не существующих размеров, кабели несуществующей прочности, работа должна была вестись на не исследованных до сей поры океанских глубинах. Сама мысль о подводном кабеле между Ньюфаундлендом и Ирландией превосходила уровень человеческих знаний. «Это как если бы в 1950-х годах кто-нибудь, прочитав про успех русского спутника, решил организовать экспедицию на Марс»
[130], — сказал по этому поводу историк Джон Стил Гордон.
Американские мечтатели
Филд спросил брата, возможно ли в принципе с точки зрения инженерии проложить трансатлантический кабель. Мэтью ответил, что прежде следует найти ответы на два вопроса. Есть ли сведения о глубине и топографии Атлантического океана, чтобы проложить кабель по его дну? Сможет ли кабель длиной три тысячи километров передать электрический импульс, достаточный для отправки сообщений с одного конца на другой? Братья адресовали вопросы двум выдающимся экспертам: лейтенанту флота, главе Военно-морской обсерватории в Вашингтоне и одному из ведущих океанографов той эпохи Мэтью-Фонтейну Мори и изобретателю телеграфа в США Сэмюэлу Морзе. Оба ответили, что теоретически прокладка кабеля возможна.
Теперь Филд задумался, как заполучить лицензии, которые Джисборну выдали органы власти Ньюфаундленда. С этой целью он погасил долги Джисборна, в общей сложности на сумму пятьдесят тысяч долларов, и предложил ему дополнительную компенсацию. Затем Филд обсудил будущий проект со своим соседом Питером Купером — тот сделал состояние на продажах клея, стали, локомотивов и телеграфных кабелей. Купер вдохновился идеей, но сказал, что вложится в дело только при условии, что Сайрус найдет еще несколько партнеров, чтобы распределить риск. Тогда Филд привлек одного из крупнейших импортеров страны Мозеса Тейлора, крупного судовладельца Маршала Робертса и другого магната бумажной промышленности Чендлера Уайта. Все они вложили деньги в предприятие. Каждый из пятерых видел в нем шанс увеличить свое состояние, а некоторые, особенно Купер, загорелись мыслью связать мир сетью телеграфа и улучшить с его помощью взаимопонимание между странами, ускорить экономический и социальный прогресс и свести на нет возможность войн.
Не обладай Филд столь заразительным энтузиазмом, к нему вряд ли присоединились бы другие инвесторы. Среди них не было ни инженеров, ни ученых, они не представляли до конца, с какими трудностями им предстоит столкнуться. Они доверились Филду, потому что в них был дух американского оптимизма середины XIX века. Эти люди добились всего сами, мыслили масштабно и не упускали представляющихся возможностей.
Партнеры обговорили с Джисборном детали, а затем пять вечеров подряд собирались в доме Филда, изучая расстеленные на большом столе карты и обсуждая, что конкретно предстоит сделать и сколько денег на это потребуется. 10 марта 1854 года, менее чем через три месяца после первой встречи Сайруса Филда с Джисборном, инвесторы утвердили создание New York, Newfoundland and London Telegraph Company. Она должна была поглотить компанию Джисборна, но прежде партнерам требовалось убедить правительство Ньюфаундленда передать им проект. С этой целью Сайрус Филд, Мэтью Филд и Чендлер Уайт отплыли на Ньюфаундленд. Правительство острова, рассудив, что лучшего предложения им не найти и что в случае успеха их далекая провинция сможет во всеуслышание заявить о себе, передало американцам все права на прокладку кабеля до США и Великобритании сроком на пятьдесят лет и гарантировало выплату процентов по облигациям, выпущенным новой компанией на общую сумму 50 тысяч британских фунтов.
Ранним утром 6 мая 1854 года инвесторы снова собрались в особняке Филда. За пятнадцать минут они утвердили устав новой компании и сформировали капитал в размере полутора миллиона долларов
[131], что эквивалентно сорока миллионам современных долларов
[132]. Питера Купера избрали президентом компании, Филда — главным министром без портфеля, поскольку все сошлись во мнении, что он как организатор сделок и управляющий будет постоянно в разъездах и не сможет выполнять корпоративные обязанности. Джисборн стал советником, а Сэмюэл Морзе получил небольшую долю в компании (отчасти потому, что Филд понимал, что в будущем им понадобятся его патенты).
План, родившийся из веры и неведения
Сайрус Филд появился на свет в массачусетском Стокбридже в семье английских переселенцев
[133]. Его отец был рукоположенным священником, а мать, выросшая в небольших городках Новой Англии, работала где придется. Сайрус — седьмой из девяти детей в семье со скромным достатком — получил пуританское воспитание родителей. Вечерами они любили поговорить о религии. Мальчика заставляли много читать, но самой любимой была одна цитата из книги «Путешествие пилигрима в небесную страну»: «Познание нравится краснобаям и хвастунам, исполнение же нравится Богу»
[134]
[135]. Младший брат Генри говорил, что Сайрус отличался живостью, нетерпеливостью, любовью к порядку и дотошностью. Он подробно записывал всё: дела, даты основных исторических событий, суммы одолженных денег. Когда ему исполнилось двенадцать, отец назначил его вести домашнюю бухгалтерию.
