Мир был снова взбудоражен. В Хартс Контент посыпались телеграммы. Королева Виктория и новый американский президент Эндрю Джонсон обменялись поздравлениями. Филд получил поздравительные сообщения от президента Джонсона, государственного секретаря Уильяма Генри Сьюарда и британского канцлера казначейства Уильяма Гладстона. «В этот день, — пишет историк Честер Херн, — мир узнал заключительные котировки Уолл-стрит, расценки на брюссельском рынке зерна и факт повторного принятия Конгрессом Теннесси в состав Союза»
[166].
К концу августа Филд с командой «Грейт Истерн» смогли восстановить маршрут прошлогоднего неудавшегося рейса, поднять оборванный кабель со дна и довести его до Новой Шотландии. За один месяц Филду удалось исполнить мечту своей жизни дважды, при этом восстановление утерянного кабеля оказалось более волнующим событием, возможно, потому, что символизировало воскрешение или же служило гарантией, что новая эпоха имеет действительно крепкую опору. «Зашел в каюту; запер дверь, — запишет он в свой дневник. — Я больше не мог сдерживать слез — рыдал, как дитя, горячо благодаря Бога»
[167]. Год спустя, выступая в Нью-Йорке, Филд поделился своими ощущениями:
«Это была долгая и тяжелая борьба. Почти тринадцать лет утомительных наблюдений и непрестанного изнуряющего труда. Не раз я готов был пасть духом. Не раз в лесах Ньюфаундленда под проливным дождем или на палубе корабля в темные штормовые ночи один, вдали от дома, я готов был обвинить себя в безумстве и глупости за то, что ставлю на кон мир в семье и все надежды на жизнь ради пустой мечты. Я видел, как рядом со мной впадали в уныние мои товарищи, и боялся, что тоже могу не дойти до конца. Лишь надежда вела меня, я молился, чтобы смерть не пришла за мной, пока дело не будет сделано. Моя молитва услышана, и теперь, кроме признательности людям, я исполнен благодарности Всемогущему Господу»
[168].
С двумя работающими кабелями трансатлантическая коммуникация стремительно развивалась. В 1858 году послание от королевы Виктории к американскому президенту шло шестнадцать часов, а в 1866 году на это требовалось только семь минут
[169]. После 1866 года кабель передавал 7,36 слова в минуту и тысячу сообщений в месяц. В последующие годы эти цифры увеличатся во много раз.
Преодоление океана как препятствия, наводившего раньше ужас, резко ускорило темпы глобализации. Скорость, с которой работал телеграф, открыла поставщикам новые рынки, предоставила покупателям инструментов и оборудования новый выбор, а управленцам — новые способы контролировать дела на расстоянии. Владельцы судов теперь могли всегда оставаться на связи с капитанами, что значительно упрощало управление. Правительства государств могли в реальном времени руководить действиями своих дипломатов и генералов. Цены на акции, облигации и товары можно было узнавать мгновенно, новая технология связала между собой рынки Нью-Йорка, Чикаго, Лондона, Брюсселя и Амстердама, сократила риск инвестиций и в конечном итоге привела к значительному расширению этих рынков. Газета New York Evening Post 30 июля 1866 года написала: «Атлантический кабель будет способствовать выравниванию цен и устранит элемент неопределенности при операциях с ценными бумагами, товарами и услугами»
[170]. На следующий день в газете стали появляться биржевые курсы лондонского рынка.
Пока мир радовался достижениям Филда, конкуренты шли по его стопам. Журналист и предприниматель Пауль Юлиус Рейтер, основатель существующего по сей день информационного агентства, вслед за Филдом проложил свой трансатлантический кабель, связав в 1866 году Германию с Англией и в 1869 году Францию с США. В конце 1860-х годов телеграфные компании протянули новые кабели из Европы в Индию, Гонконг, Японию и Австралию, а за следующие десять лет присоединили к расширяющейся мировой телеграфной сети Южную Америку. В период между 1870 и 1900 годами протяженность линий мировой коммуникационной сети увеличилась в десять раз, а за следующие десять лет еще удвоилась. Очень скоро каждое крупное государство окажется на связи со всеми остальными
[171].
Филду удалось выгодно продать некоторые акции и приумножить свое солидное состояние. Его продолжали чествовать в Нью-Йорке и Лондоне, на этот раз Конгресс единодушно выразил ему благодарность и вручил специально отчеканенную медаль. В свои сорок семь лет он был видной личностью эпохи. Питер Купер, промышленный магнат и филантроп, один из первых партнеров Филда в прокладке кабеля, в одном из интервью сказал: «В нашу эпоху, если человек умирает, на его место приходит другой, но Филд сделал то, что никому не удавалось; он не отступил и одержал победу»
[172].
Печальные беспутные последние дни
Филд стал титаном Нью-Йорка: он приобрел несколько газет, небоскреб, четыре роскошных квартала на Манхэттене, многочисленные компании, а также значительную долю городской эстакады. Он был то инвестором, то биржевиком, влезал в долги и покупал в кредит акции. Можно только догадываться, что толкнуло его забыть свою давнюю привычку все тщательно просчитывать и сделать этот безрассудный шаг. Если судить по эксцентричному образу жизни, который он вел в Грамерси-парке, можно говорить о его любви к роскоши. Возможно, он пытался соответствовать Вандербильтам и Рокфеллерам. Не исключено, что героическое достижение вызвало у него жажду к масштабным поступкам, восхищающим общественность. А может, в последние годы жизни он получал удовлетворение, только когда зашкаливал уровень адреналина, когда его планы, как корабли, прокладывавшие кабель, оказывались на грани катастрофы?
Летом 1881 года на смену нью-йоркскому буму пришел спад. Фондовый рынок и рынок недвижимости рухнули. Некоторые из партнеров Филда подло вытесняли его из бизнеса. Дела у Сайруса Филда шли очень плохо. Он находился в тисках финансового краха, его дочь попала в лечебницу для душевнобольных, сына обвинили в денежных махинациях. Восьмидесятые годы были тяжелым периодом в его жизни. В 1891 году в возрасте семидесяти четырех лет умерла его горячо любимая жена Мэри. Сайрус Филд скончался во сне год спустя — 12 июля. Ему было семьдесят два года. На его могиле написано:
САЙРУС УЭСТ ФИЛД,
ЧЬЕЙ СМЕЛОСТИ, ЭНЕРГИИ И НАСТОЙЧИВОСТИ МИР ОБЯЗАН ПОЯВЛЕНИЕМ ТРАНСАТЛАНТИЧЕСКОГО ТЕЛЕГРАФА
Вклад
Филд начал заниматься предпринимательством в 30-е годы XIX века. В то время информация распространялась столь же медленно, как и несколько веков ранее, во многом завися от погодных условий и попутных ветров. За время жизни Филда мир коммуникации изменился более кардинально, чем когда-либо с момента изобретения печатного пресса Иоганном Гутенбергом. Историк Дебора Спар писала по этому поводу: «В 1830 году сообщение из Лондона в Нью-Йорк или Бомбей шло столько же, сколько во времена Васко да Гама или Магеллана»
[173]. (То есть в начале и середине XVI века.) В начале XVII века, например, кораблю в зависимости от погодных условий требовалось от двух недель до четырех месяцев, чтобы пересечь Атлантический океан
[174]. С появлением пароходов срок сократился примерно до десяти дней. Благодаря трансатлантическому кабелю уже к концу жизни Филда связь между США, Европой и другими странами стала практически мгновенной.
