Брайант вынул из кармана блокнот.
– Черт побери, Доусон выиграл.
– Что именно?
– Спор о твоей реакции на эту новость. Угадал слово в слово. Честно говоря, он даже глаза закатил. Вот посмотри – вот здесь – «закатывает глаза».
Ким не смогла удержаться от смеха. Они так хорошо ее знали, что могли уже спорить о ее реакциях. Благодарности от начальства не помогали ей уснуть по ночам, но их можно было разыграть в следующий раз, когда она нарушит процедуру, на нее поступит жалоба или она откажется выполнить приказ.
– Кстати, офис у нас превратился в филиал выставки цветов в Челси
[78]. Корзины цветов от девочек, букеты от их родителей и даже почка от матери Сьюзи.
– Что-о-о-о?
– Шучу. Но думаю, что она отдала бы тебе ее, если б ты попросила. – Брайант покачал головой и опустил глаза. – Боже, Ким, хотел бы я, чтобы ты присутствовала, когда Дженни открыла дверь. Я никогда не забуду выражение ее лица. А сколько было пролито слез – и я не стыжусь признаться, что в них была и моя доля.
Ким улыбнулась. А вот это вполне может помочь ей заснуть.
– Сьюзи уже посмотрели врачи, и хотя это и займет какое-то время, но она постепенно полностью восстановится.
Стоун с наслаждением выслушивала эти новости.
– А ведь правда, Ким, если б ты не настояла…
– А что у других?
– Роберт и Карен готовят документы на усыновление, – продолжил сержант. – Они уверены, что Ли откажется от отцовства за небольшую сумму наличными. И они будут счастливы ее заплатить. – На его лице появилась улыбка. – Они с этим справятся. Какими бы разными они ни казались, эти люди действительно любят друг друга, и Роберт жизнь отдаст за эту девочку.
Ким вспомнила храбрую девчушку с копной светлых волос.
– Они действительно могут ею гордиться.
– Сегодня утром я говорил с Элизабет. Она велела Стивену паковать вещи, но точной даты не назвала. Если он будет правильно вести себя, я думаю, она его простит.
Ким согласно кивнула.
– Но ему придется приготовиться к серьезным переменам. Думаю, что сейчас она уже не похожа на себя десятидневной давности.
Стоун отодвинула тарелку и встала. Из ящика она достала пачку «Колумбийского золота». Та оказалась пустой. Тогда Ким достала новую.
– Можно я?.. – Брайант тоже встал.
– Брайант, мне трудно по вечерам чистить зубы нитью. – Ким убила его взглядом. – Не хочешь присоединиться?
– Э-э-э… нет, спасибо. Хорошо, я просто посижу и посмотрю на тебя.
Ким взяла ножницы и прижала упаковку локтем. Всего три надреза, и та была открыта.
– Знаешь, если б меня забросило на необитаемый остров, чего бы мне не хватало больше всего?
– Чего?
– Твоего присутствия.
Ким рассмеялась и насыпала кофе в фильтр. Повернувшись, она посмотрела на напарника долгим взглядом.
– Ну, и долго ты собираешься разыгрывать тупого, а?
Брайант ухмыльнулся. Он хорошо знал, чего ждет Ким.
– Ладно. Симз поет не умолкая. Ты была права – к первому преступлению он не имел никакого отношения. Он даже не знал, что Сьюзи сидит в том же подвале. Если б узнал, то она наверняка была бы уже мертва. Так что это все был личный проект Уилла. Симз не требует адвоката и, похоже, рад, что попадет в тюрьму. Мне кажется, что часть его мечтает о тюремной жизни – о четком распорядке и правилах, которые надо выполнять. Ведь с головой у него явно не всё в порядке.
Ким это очень хорошо знала.
– Кстати, он навсегда ослеп на левый глаз.
– Внутренне рыдаю и скорблю. А что Уилл Картер?
– Этот все сваливает на Хелен. И никак не комментирует ничего, касающегося предыдущего преступления.
Ким сжала пальцы на здоровой руке.
– Он тринадцать месяцев удерживал ребенка в этом подвале. Черт возьми, если б мне отдали одного из них на съедение, то я выбрала бы Уилла. Как он только мог смотреть на нее все это время?
Брайант кивнул в знак согласия.
Ким подозревала, что, когда Уилл отправился освобождать Эмили, он думал, что Сьюзи мертва. А потом, когда вернулся, понял, что ребенок все еще жив. Ничто не говорило о том, что Уилл способен на хладнокровное убийство. А так как у него была мысль похитить Эмили еще раз, Ким не удивило то, что он решил сохранить Сьюзи, чтобы иметь возможность сыграть в ту же самую игру по новой. А когда до Эмили добраться не удалось, то Сьюзи стала для него способом срубить несколько тысяч на стороне. Хотя из-за его молчания наверняка они этого никогда не узнают.
– Ну а Хелен?
Брайант сжал челюсти, но его голос не изменился.
– Эта дамочка жалуется на душевное недомогание, посттравматический стресс и говорит о частичной вменяемости. Перечисляет целый букет душевных заболеваний, якобы вызванных стрессом на работе.
– Шутишь.
– Ничуть. Ее взялся защищать королевский адвокат
[79], но наш будет не хуже.
Тут уж никуда не денешься, подумала Ким.
– Ну вот, наверное, и все, – пожал плечами Брайант.
Этого было вполне достаточно.
– Если не считать того, что Кевин ведет себя как человек, которому внезапно открылся смысл жизни. И все это после того, как он закончил дело Дивэйна Райта. Кстати, Вин признает свою вину, так что суда не будет.
Ким стало грустно. Она хотела бы ненавидеть этого человека, но не могла. Осуждая его решение, Стоун странным образом его понимала. Вин Райт несколько раз обращался в Городской совет с просьбой разрешить им поменять место жительства. Но ему не хватало аргументов, чтобы переехать в приличный район. А с этим своим решением ему придется жить до конца жизни.
В комнате повисла тишина.
– Знаешь, а она не права. Я имею в виду Хелен. Стейси рассказала мне, что она говорила… и она не права.
Ким понимающе кивнула. Она тоже думала о тех параллелях, которые женщина пыталась провести между ними. И ей не нравилось, что они запали ей в голову. Ее левая рука опустилась вниз и дотронулась до теплой головы Барни. Она знала, что Хелен ошибается, хотя, может быть, и не во всем. А значит, ей еще предстоит поразмышлять об этом. Но не сейчас и не в присутствии Брайанта.
– Кстати, а ты действительно говорила правду, когда сказала Сьюзи, что готова доверить мне свою жизнь?
