– И где она? – спросила Стоун у офицера.
– На кухне, мэм. И мать второй девочки тоже здесь.
Кивнув, Ким двинулась мимо извилистой лестницы, которая вела на второй этаж. На полдороге ее встретила женщина. Понадобилось какое-то время, прежде чем на лице Стоун появились признаки узнавания, хотя было очевидно, что женщина узнала ее мгновенно.
Карен Тимминс мало чем напоминала Карен Холт.
Джинсы с прорехами, которые раньше обтягивали все выпуклости ее тела, сменились на стильные прямые брюки. Узкие топы с низким вырезом, которые едва скрывали ее внушительный бюст, сменил джемпер с V-образным вырезом, который шепотом только намекал на прелести, скрытые под ним, вместо того чтобы громко кричать о них. Выкрашенным перекисью белым волосам вернули их естественный каштановый цвет, и теперь они элегантно обрамляли лицо хозяйки, приятное, но не поражающее своей красотой.
Женщина явно прибегла к косметической хирургии – ничего серьезного, но достаточно для того, чтобы сильно изменить лицо. Ким решила, что переделке подвергся нос хозяйки – Карен всегда ненавидела его, и он действительно этого заслуживал.
– Слава богу, Ким… Спасибо, что приехала. Спасибо тебе.
Стоун позволила ей сжать свою руку на целых три секунды, прежде чем забрала ее назад.
Рядом с Карен появилась еще одна женщина. Ужас в ее глазах постепенно сменился надеждой.
– Ким, это Элизабет, мама Эми, – представила женщину Карен, делая шаг в сторону.
Стоун кивнула женщине, глаза которой были окружены черными кругами от размазанной туши. Ее золотисто-каштановые волосы были подстрижены в гладкий боб
[10]. Она была тяжелее Карен на несколько фунтов
[11] и одета в свободные брюки кремового цвета и вишневый джемпер.
– А ты, значит, мама Чарли? – уточнила Ким, и Карен с готовностью кивнула.
– Вы уже нашли их? – выдохнула Элизабет.
Ким покачала головой и заставила женщин вернуться на кухню.
– Я здесь, чтобы собрать первичную информацию для…
– И ты не примешь участия в расследовании?
– Нет. В настоящее время, Карен, они формируют следственную бригаду. А я приехала, только чтобы зафиксировать первичную информацию.
Карен хотела было начать спор, но Ким подняла руку и ободряюще улыбнулась.
– Могу заверить вас, что с вами будут работать самые лучшие офицеры, у которых гораздо больше опыта в раскрытии подобных дел. Чем быстрее вы сообщите мне все детали, тем быстрее я смогу передать их по команде, и ваши дети смогут целыми и невредимыми вернуться домой.
Элизабет согласно кивнула, но глаза Карен сделались узкими, как щелки. Ким сразу же вспомнила этот взгляд. И проигнорировала его так же, как делала всегда, когда они были еще подростками.
– Вы получили СМС-сообщения? – задала она вопрос.
Обе женщины протянули ей свои мобильные телефоны. Ким решила начать с телефона Карен. В нем стандартным черным шрифтом было написано:
Торопиться не надо. Сегодня Шарлотты дома не будет. И это не розыгрыш. Ваша дочь у меня.
Ким вернула телефон и взяла трубку Элизабет.
Сегодня Эми дома не будет. И это не розыгрыш. Ваша дочь у меня.
– О’кей. Расскажите мне подробно, как все произошло, – попросила Стоун, возвращая телефон.
Женщины устроились около барной стойки для завтраков. Карен глотнула кофе и начала:
– Я высадила их около Центра досуга сегодня утром…
– Во сколько?
– В десять пятнадцать утра. Занятия начинаются в десять тридцать и заканчиваются в двенадцать пятнадцать. В половине первого я всегда на месте, чтобы забрать их.
Ким видела, как она борется с эмоциями и пытается не разрыдаться. Элизабет дотронулась до руки Карен и заставила ее продолжать.
– Я вовремя вышла из дома, чтобы успеть забрать девочек, – Карен сглотнула. – Они всегда ждали меня возле стойки администратора. Но тут моя машина отказалась заводиться, а потом пришло это сообщение.
– В доме есть камеры наружного наблюдения? – поинтересовалась Ким. Приходилось исходить из того, что машину сломали намеренно, а сделать это можно было только проникнув на участок.
– А зачем они нам? – Карен отрицательно покачала головой.
– Не трогай больше машину, – распорядилась Стоун. – Возможно, экспертам удастся что-нибудь раскопать. – Возможно, но совсем необязательно. – Похитители были хорошо знакомы с вашим расписанием.
– Их что, было несколько? – подняла голову Элизабет.
– Я так думаю, – кивнула Ким. – Девочкам по девять лет. С такими нелегко справиться. А драку между одним взрослым и двумя детьми было бы невозможно скрыть – слишком много шума.
Элизабет издала чуть слышный всхлип, но здесь Стоун ничего не могла поделать. Слезами горю не поможешь. Если б такое было возможно, то Ким с удовольствием пролила бы парочку слезинок.
– А кто-нибудь из вас не замечал в последние дни что-нибудь странное? Какие-то назойливые лица или машины? Или, может быть, ощущение, что за вами наблюдают?
Обе женщины отрицательно покачали головами.
– А девочки вам ни о чем таком не рассказывали? Может быть, к ним приставали какие-то незнакомцы?
– Нет, – хором ответили женщины.
– А что с отцами девочек?
– Возвращаются с поля для гольфа. Нам удалось связаться с ними как раз перед твоим приездом.
Это рассказало Ким о многом. Обе семьи были полными, и вопросы об опекунстве отпадали сами собой. Кроме того, Ким поняла, что обе семьи очень близки.
– Ответьте, только честно: вы ни с кем больше не связывались? С друзьями или родственниками?
Обе отрицательно замотали головами.
– Офицер полиции, к которому мы обратились, запретил нам делать это, – добавила Карен, – до тех пор, пока с нами не свяжутся.
Хороший совет, и дали его только потому, что в похищении не было никакого сомнения. Девочки не потерялись. Их именно похитили.
– Что же нам делать, инспектор? – спросила Элизабет.
Ким знала, что их естественные инстинкты требуют начать что-то делать – двигаться, искать, действовать. Девочки пропали всего около полутора часов назад. Очень скоро женщинам станет гораздо хуже.
– Ничего. – Она покачала головой. – Сейчас мы понимаем, что похищение было спланировано, и спланировано людьми, которые знают, что делают. Они выяснили график ваших рутинных ежедневных передвижений и внимательно за вами наблюдали. Девочек могли увести от входа в Центр досуга тремя способами: с помощью человека, которого они хорошо знали; с помощью человека, которого они рассматривали как заслуживающего доверия; и, наконец, с помощью каких-то обещаний.
