– Не говори глупостей. Конечно…
– Прекрати свою ложь, Стивен. Я знаю, что счет пуст. А что с домом?
Муж промолчал.
– Ты что, заложил дом во второй раз?
– Лиз, я сейчас тебе все объясню…
Элизабет встала. Она уже даже не злилась. Внутри у нее все умерло.
– Значит, мы разорены. Денег у нас нет, а у тебя не хватило смелости прямо сказать мне, почему мы не делаем предложения по поводу нашей дочери. А все потому, что нам нечего предлагать…
– Лиз, давай присядем и…
– Роберт обо всем этом знал, да? Он знал, что мы не можем участвовать в игре, на кону в которой жизнь нашей дочери. И поэтому он попытался спасти обеих девочек.
Стивен встал и подошел к ней. На лице у него была маска отчаяния.
– Не прикасайся ко мне, – подняла руки Элизабет.
– Мы все это переживем…
Женщина печально улыбнулась и отошла от мужа. В этот момент она поняла, что больше не любит его, – но ненавидеть его она тоже не могла. Ее сердце уже оплакивало потерю дочери.
Все эти годы она жила ради него. Она согласилась получить ученую степень позже. Она радовалась любому его продвижению по службе. Она проводила поздние вечера без него, в одиночестве…
Она даже смогла понять его, когда это случилось в первый раз. Тогда его карточные долги уничтожили все их сбережения. Но она поверила, когда он сказал, что больше этого не повторится.
В замужестве Элизабет успокаивала себя тем, что супружеская жизнь – это своего рода балансовая ведомость. И та и другая сторона имеют и доходы, и расходы. Но сейчас, когда она подвела окончательный итог, стало ясно, что их семейное предприятие полностью разорено.
– Ты ошибаешься, Стивен. Этого я уже никогда не переживу. Наша семейная жизнь закончена независимо от того, чем все это завершится.
Он сделал шаг по направлению к ней. Она подняла руки и встретилась с ним взглядом. И ничего не сделала, чтобы скрыть отвращение, которое чувствовала.
Стивен опять отступил на шаг.
– Ты можешь остаться… Эми все-таки твоя дочь, но спать ты будешь на диване. – Его голова поникла, как у грустного, брошенного щенка. Элизабет же не ощущала ничего. – А теперь дай мне ключи от машины. Я привезу сюда своего сына, – сказала она, протягивая руку.
Глава 75
Джулия Трумэн закончила загружать посудомоечную машину. Алан уже побывал дома, принял душ, побрился, поел и отправился на ежемесячную встречу с региональными руководителями его агентства по продаже недвижимости.
Только ради этих встреч он раз в месяц оставлял их одних по вечерам.
Обед прошел в почти полной тишине. Расстроенная Эмили все время молчала, а на все вопросы отвечала односложно.
Алан несколько раз посмотрел на жену, которая в ответ только пожимала плечами. Джулия решила ничего не говорить ему о визите полиции. Он был уже в прошлом. Так же, как и похищение, и она хотела, чтобы все так и оставалось.
Несмотря на все выпавшие на ее долю испытания, Эмили вовсе не была угрюмым и замкнутым ребенком. У нее была достаточно сбалансированная психика и не случалось резких и необъяснимых изменений настроения, поэтому Джулия решила, что на девочку так повлиял визит полицейских. Она знала, что Эмили все еще скучает по своей бывшей подружке. Фотоальбом, который они сделали вместе, всегда находился рядом с ее кроватью. А возможностей завести новых друзей у нее было не так много.
Джулия понимала, что они с Аланом ограничивают социальную жизнь их ребенка. Эмили не посещала школу, и ей не позволялось пользоваться ни одной из социальных сетей. Джулия знала, что людей можно выследить через Интернет. Она специально проверяла.
И хотя Джулия услышала все, что сказала ей женщина-офицер, она предпочла все это проигнорировать.
Когда Алан уехал, женщина выключила телевизор и прошла на кухню, чтобы проверить охранную систему. Огни всех четырех секторов подмигивали ей. На экране не наблюдалось никакой активности. Джулия с облегчением вздохнула и направилась в свое уютное местечко.
Эту маленькую комнатку она любила больше всего в доме. И не в последнюю очередь за то, что из нее была видна входная дверь.
Джулия посмотрела на книжные полки и решила остановиться на романе Вэл Макдермид
[65]. Прежде чем сесть, подумала, не стоит ли ей сходить и еще раз проверить Эмили. Ребенок пожаловался на головную боль и рано отправился спать.
С того момента, как уехал Алан, Джулия уже один раз проверяла ее.
Спальня была темной, но негромкий звук айпода подтвердил, что девочка заснула под одну из двух тысяч песен, записанных на гаджете.
Джулия не стала его убирать. Записи, возможно, и хватит на всю ночь, но аккумулятор сядет наверняка.
Не пойду, решила она. Дочери надо дать хоть немного свободы.
В первые несколько недель после похищения Джулия спала в одной спальне с Эмили. Дом из-за спешки пришлось продать совсем дешево. А нынешний их дом уже какое-то время находился в картотеке фирмы Алана, и тот показал его Джулии. Его отдаленность, уединенность и охранная система последней модели заставили их сделать правильный выбор.
Когда переезд завершился, Джулия перешла в свою собственную спальню, но практически ежечасно просыпалась и проверяла дочь. То же самое происходило и с камерами наружного наблюдения. Сразу после переезда наблюдение за этими камерами превратилось у Джулии в навязчивую идею. Это сейчас она проверяет их только каждые два часа.
Женщина села и раскрыла книгу. Волнение никак не покидало ее и подкатывало к самому горлу.
Она попыталась прочитать несколько страниц, но слова сливались в одно слово на каком-то неизвестном иностранном языке. Она не могла понять смысл того, что читает.
Джулия пыталась убедить себя, что все это связано с дневным визитом полиции. Она закрыла книгу. Все совсем не так. Волнение достигало своей наивысшей точки всякий раз, когда она думала об Эмили.
Джулия встала. Что-то здесь не так. Надо проверить Эмили еще раз. Ну и что, что дочь будет смотреть на нее с плохо скрытым выражением мученического страдания на лице.
Пытаясь успокоиться, она поднялась по лестнице. Завтра ей будет лучше. Неожиданно в голову пришла мысль о том, что надо бросать курить. Она бросит со следующей сигареты, но эту она все-таки докурит.
Дверь Эмили была в том же положении, в каком она ее оставила.
Джулия осторожно открыла ее. Лежащее перед ней тело говорило о том, что все в порядке, но судороги в желудке утверждали обратное.
Свет, падающий из холла, освещал ее спящую дочь.
