Матовая стальная лестница вела в мезонин, оказавшийся Парвиной спальней. Спальня и гостиная были укомплектованы до отказа заполненными барами. Видимо, Парва не нуждалась в липовых документах, чтобы утолить вновь обретенную жажду. Что еще лучше, в углу нашелся аккуратно задвинутый письменный стол с клавиатурой и плоским экраном компьютера.
Бросив «тревожную кнопку» на один из диванов, Кара села за стол, нажала кнопку включения питания, и, когда экран посветлел, почувствовала, как перехватило горло: с монитора на нее смотрела Парва.
Видео стояло на паузе. Судя по ракурсу, его записали на веб-камеру, установленную на рамке монитора, в который Кара сейчас смотрела. Шевельнув «мышкой», девушка нажала «Воспроизвести».
– Милорды, леди и джентльмены, – сказала видео-Парва. Треск из динамиков делал ее голос призрачным. Она выглядела сосредоточенной, словно репетировала речь. – Добро пожаловать на Розыгрыш двухсот четвертой Стеклянной Лотереи. Я Парва Хан, графиня Далстон, и я счастлива… – она запнулась, нахмурившись. – Блин, удостоена, а не счастлива… Держу пари, все равно звучит отстойно. – Парва на видео вздохнула. – Окей, начнем сначала. – Ее лицо застыло – видео закончилось.
– Графиня Далстон? Серьезно? – пробормотала Кара. – Вот подстава.
Свернув окно плеера, она полазила по папкам на рабочем столе, но там не оказалось никаких сохраненных файлов.
Девушка сидела, барабаня пальцами по столу, и наблюдала за бледным отражением в полированной поверхности. И тут в голове всплыли слова сенатора Кейс: «Ты бы и сама нашла ее в интернете за четыре секунды».
Знакомых иконок не нашлось, так что Кара потыкала наугад, пока не обнаружила нечто похожее на веб-браузер.
…двести четвертая Зеркальная Лотерея…
…ты лицо Стеклянной Лотереи…
…тирании Зеркальной Лотереи придет конец…
Кара опустила взгляд на клавиатуру. Буквы на клавишах, разумеется, оказались перевернуты. Поджав губы, она застучала по клавишам и, когда в браузере появилось набранное справа налево gl.yrettolssalggnikool, нажала «Ввод».
На экране появилось Парвино лицо. Не было никаких заголовков с названием лотереи или причудливых баннеров. Очевидно, улыбающаяся зеркальная сестра Кары, покрытая шрамами, была единственным брендом, в котором нуждалось событие. Сверху располагались три ссылки, набранные изящным отзеркаленным каллиграфическим шрифтом.
яиротсИ
аливарП
яиномереЦ
Девушке потребовалось некоторое время, чтобы разобрать зеркальный шрифт, потом она кликнула по ссылке «История» и забубнила под нос:
– «Основанная сто четыре года назад сенатором Говардом Брэмблом, Стеклянная Лотерея стала одним из самых желанных мероприятий Лондона-за-Стеклом: более чем вековая благотворительная традиция, сделавшая Симулярхию столь любимой частью городского наследия. Читайте вступительную речь сенатора Брэмбла здесь».
Кара кликнула на ссылку. Под изображением обладателя усов, которыми гордился бы даже йети, в сюртуке и с париком на голове, обнаружилась куча отзеркаленного текста. Сперва Кара никак не могла сосредоточиться, но чтение на удивление быстро начало казаться естественным.
«Сограждане, сегодня я обращаюсь к вам, отягченный уверенностью, которую, я знаю, многие из вас разделяют. Я говорю, чтобы выразить это чувство, но хочу сделать больше, чем просто дать ему голос; я хочу придать ему форму и плоть. Хочу дать ему лицо.
Вот о какой уверенности я говорю: те, кому в нашем городе повезло меньше, не должны оставаться без надежды в силу обстоятельств их отражения или отражения их отцов, произошедшего задолго до них. Зеркальнорожденные или естественнорожденные – никто из нас не выбирал, как прийти в этот мир, но мы заключили этот странный чудесный город в наши сердца и руки и сделали из него то, что выбрали. Теперь мы должны сделать то же самое с самими собой.
От имени Серебряного Сената Лондона-за-Стеклом и со всей полнотой власти Симулярхии, я торжественно учреждаю общегородскую лотерею.
В годовщину этого дня один человек из городских плебеев должен подняться до Зеркальной знати. Один счастливый несчастливец – один удачливый малоотраженный мужчина или женщина – усовершенствует свои эстетические параметры за счет государства.
С этого дня им будет предоставлен документ и титул, согласно вновь обретенной красоте, и эта красота должна принадлежать им, чтобы передаться их естественнорожденным детям и детям их детей, на все времена, пока зеркала не растрескаются и выкованные облаками башни не рассыплются в пыль.
Это Лондон-за-Стеклом, где мы всегда обладали свободой выбора. Теперь же нам предстоит испытать удачу. Я призываю вас хорошенько постараться.
Доброй ночи, друзья.
Да благословит вас Маго и да дарует вам красоту».
Дочитав, Кара кликнула назад – посмотреть, что откроет ссылка «Церемония», когда по комнате прокатилась мощная ударная волна.
Кара вскочила, воображая, что башня рушится под действием сильного взрыва, горит и крошится.
Четвертое нападение за два месяца. Никто не выжил.
В ее памяти возникли холодные голубые глаза Безликого.
Тирании Зеркальной Лотереи придет конец.
Прогремел еще один взрыв; Карины зубы клацнули.
Хрустальное пресс-папье слетело со стола и запестрело крошечными звездочками трещинок. Дрожь стихла, и девушка взволнованно проверила пол: он по-прежнему оставался незыблемым.
Во время третьего раската Кара, наконец-то, определила источник звука: не взрывчатка, а оглушительно близкий гром.
– Погодосмен! – донесся сквозь стекло крик с улицы.
Его подхватило множество других голосов:
– Погодосмен!
– Погодосмен!
– Погодосмен!
Кара подошла к окну. На этой высоте нависшие над городом облака, куда более плотные, чем она когда-либо видела по свою сторону Зеркала, казались невероятно близкими и выглядели неровными, мозаичными, словно сильно увеличенная цифровая фотография. Глядя на них, она поняла, что краснота – не отражение солнечного света, а цвет самих капель.
Небо рассек шрам молнии. С последним диким ревом жуткие облака разверзлись, и за стеклом замельтешили набухшие капли странных цветов: красного, черного и серебристо-серого. «Вода здесь, должно быть, ужасно грязная», – подумала Кара.
Какой-то тусклый красноватый осколок впечатался в окно и отскочил. Кара уставилась на оставшийся грязный след, а потом поняла, что с неба лилась вовсе не вода…
Крошечные кусочки кирпича, дикого камня, бетона, сверкающие осколки стекла с грохотом падали с неба, словно метеориты, неустанно барабаня в окно. Кара дернулась, но на стекле не оставалось даже царапин. Удивившись, она вышла из своего укрытия и прижалась лицом к окну, вглядываясь между каменными каплями дождя. Мелкие кусочки строительного мусора льнули к крышам, наслаиваясь, словно пыль веков. Фронтоны покрылись плотными дюнами футов в десять высотой.
