Сжав фотографию Фила в ладони, Бет направила Оскара от ниши, подведя к туннелю Синода, и спрыгнула на кирпичный пол. Девушка почувствовала, как жар за спиной ослаб: канализящер притух, вскарабкавшись под ее капюшон. Он заморгал, глядя на торговцев и морща нос от их едкого запаха. Бет ощущала быстрый стук сердца рептилии.
«Я тоже, приятель, – подумала она. – Я тоже».
На мгновение она задумалась, работает ли связь между нею и ящером в обе стороны: что если Синод посмотрит мимо ее храброй мины и прочитает страх по очертаниям дрожащей ящерицы?
Усмирив сердце, она повернулась к стене и, щелкнув крышечкой волшебного маркера, нацарапала жирными заглавными буквами: «ЧТО ВЫ СО МНОЮ СДЕЛАЛИ?»
Синод, как один, повернулся, чтобы прочитать написанное ею.
– Я сссказал «намесстница»? – пробормотал Джонни. – Возможно, больше бы подошло «вандалка». Несссмотря на твое равнодушшие к эссстетике наших сскладов, ответ очевиден.
Они развели руками в жесте откровенности.
– Мы предоссставили оплаченную усслугу. Ссделали ссс тобой то, что насс попросссили.
Решительно покачав головой, Бет медленно вывела на стене: «ОН ПРОСИЛ ВАС СДЕЛАТЬ МЕНЯ ТАКОЙ, КАК ОН».
Девушка протянула фотографию Фила.
Взяв ее, Джонни коротко ахнул. Вдох сопровождался тихим хлопком разорвавшегося в горле нефтяного пузыря.
– Кажетссся, я вижу источник путаницы. Сссделать тебя «как он» вполне могло вертетьсся в голове твоего молодого госссподина, но сслова, ссслетевшие ссс его губ, были: «Сделайте ее как можно более похожей на дитя Матери Улиц».
Бет подскочила, когда из перевитых дегтем губ Джонни раздался идеально воспроизведенный голос Фила. Должно быть, этот талант продал им Балковый Паук; девушка задумалась, что же он за него получил.
– А бедный Филиуссс, во что бы он ни верил, не был ребенком Матери Улиц, правда?
Бет почувствовала, как в животе разверзается дыра.
– Ессть еще одно правило, миссс Брэдли, которое вссегда должно удовлетворятьссся: равенсство должно ссходитьсся. Наши ссделки всссегда должны быть сссправедливыми. Покупаемый ссубстрат должен сссоответствовать ценноссти продаваемого, в данном сслучае – того, что Филиуссс усступил ради тебя. – Они потерли большие и указательные пальцы. – Не только превращенную в товар ссмертность, но также сссекьюритизированые
[8] воспоминания? В общем, эта покупка – гораздо более драматичессское превращение, чем ссскромный ссбор, который, в ссвою очередь, Гаттергласссс отдала ради него.
Химические Братья наклонились вперед. Покрывающая их нефть отражала разноцветные огни внутри ниш, словно в каждой находилась отдельная галактика; казалось, Синод съел всю Вселенную.
– Как можно более похожей на дитя Матери Улиц, – повторил Джонни. – Как, по-твоему, мы могли выполнить сстоль сссложный заказ?
С тошнотворной синхронностью каждый член Синода задрал один, затем второй рукав куртки и, потряхивая сочащимися нефтью пальцами, махнул дальше по коридору.
Ниша, указанная ими, оказалась глубже остальных. Внутри нее змеилось множество крошечных трещинок. Бет подошла к ней, взяла фотографию, лежащую на пыльном полу, и замерла.
– Мы ничего не утаили, – прошептал Джонни ей на ухо. Не отрывая глаз от фотографии, Бет коснулась своего лица. Почувствовала игольчатые шпили через кожу на подбородке, провела рукой под капюшоном по волосам, приобретшим резиновую вязкость проводов. Девушка посмотрела на бутылки в нише. Их было много, очень много, и все они оказались пустыми.
«Как можно более похожей на Мать Улиц».
Химический Синод использовал всё до последней капли от Матери Улиц, чтобы преобразить человеческую девушку.
Бет отступила от стены, продолжая смотреть на изображение того, какой должна была стать, но тут что-то знакомое зацепило ее боковое зрение. Она повернулась и, сфокусировавшись, потрясенно вскрикнула, уронив фотографию.
– Подозреваю, это тебя вполне уссстроит, – проговорил Джонни, поднеся черные руки к лицу. – Когда изменения закончатсся.
Но Бет не слушала. Ее сердце билось о ребра, как бешеная рельсовая химера. Девушка неосознанно наступила на фотографию Матери Улиц, втаптывая ее в кирпичи, ринувшись к следующей нише.
– Подожди… – начал Джонни, но замолчал, когда Бет повернулась к нему, держа в руках маленький квадратик целлулоида.
Она оскалила церковношпильные клыки в городском рычании, и Синод, в чьи самодовольные усмешки вкралась тревога, отступил на шаг назад.
Теперь Бет размахивала фотографией девушки в обгоревшем платке, выглядящей испуганной, но решительной.
«Только те люди, которых ты любишь, могут напугать настолько безумно, чтобы пробудилась настоящая смелость», – подумала Бет. Теперь ей стало страшно, очень страшно, но она бы выкопалась из собственной могилы, чтобы встать рядом с этой девушкой.
– Аххх, да, – дипломатично прошептал Джонни. – Мы поняли, ты знакома сс мятежной носсительницей. Увы, этика не позволяет нам разглашать тонкосссти деловых отношений сс другими…
Но Бет не нуждалась ни в каких разглашениях; Карин голос уже эхом отдавался у нее в ушах, повторяя их последний разговор: «Есть ли способ попасть за зеркала? Туда, где живет Зеркальная знать?»
Вытащив из кармана телефон, она полистала отправленные сообщения. Слова на светящемся неоном экране обличили ее: «Химический Синод, возможно, знает способ, но цена, которую они заломят, того не стоит».
Ее глаза медленно потухли от ужаса, и она повернулась, чтобы прочитать этикетку на обороте Кариной фотографии.
Воспоминания родительские х 2. (Украдены.)*
Чуть ниже шло уточнение:
* Удерживать в качестве залога 21 день. Передать для проекта Исида в случае невозвращения клиента (Вероятность ок. 85 %).
Бет медленно опустила фото. «Восемьдесят пять процентов? Кара, во что ты вляпалась?»
Как бы то ни было, Бет знала, что предпринять. Рука с маркером дрожала, так что слова на стене напоминали пауков: «ЧТО ВЫ ЕЙ ДАЛИ. МНЕ ТОГО ЖЕ».
Синод покачал головами:
– Сссовершенно невозможно.
«Я…», – Бет запнулась, уткнувшись кончиком маркера в кирпичи. От их нетерпеливых ухмылок, от предчувствия цены, которую они заломят, пользуясь ее отчаянием, в груди затрепетал страх. Но это же Кара, и времени медлить не оставалось.
«…ЗАПЛАЧУ, – дописала она, – СКОЛЬКО ПОПРОСИТЕ».
Очередное симметричное покачивание головами.
Моргая, она смотрела на них в замешательстве.
– Как мы сссказали, это не обсссуждаетсся, – проговорил Джонни Нафта. – Неважно, что ты предосссставишь, это не обесспечит того, чего ты ищешь.
