Кара представила, как маска наползет и вдавится в кожу малыша. Паразит. Слово вцепилось в ее горло и сжало. Карины мышцы сократились вполне осознанно; она решила бежать.
– Прекратите! – ее вопль усилился эхом. – Вы не можете!
Девушка понеслась по платформе в сторону ворот. Бронированная фигура крутанулась на ее крик, винтовка уже лежала на плече. Раздался треск, и яркий язык дульного пламени осветил воздух. В полуметре от Кариного лица стена плюнула гранитной крошкой. Второй Рыцарь оттолкнул оружие, рявкнув первому прекратить огонь. Кара не сбавила темп. Сзади стремительно барабанили шаги: за подругой, матерясь, бежала Эспель.
Кара ринулась через открытый турникет с протянутой рукой.
– Прекратите! – невнятно выкрикнула она, шатко остановившись посередине толпы Рыцарей, врачей и ошеломленных полулицых иммигрантов. Она безнадежно пыталась как следует вдохнуть, чтобы говорить. – Вы… вы… не можете… – выдохнула она.
Мальчик и нависший над ним хирург уставились на нее. Отсюда Кара ясно разглядела слова «ПЕРЕВЕРНУТОЕ ОТРАЖЕНИЕ (20)» на аптечке доктора.
– Г-г-графиня Хан? – Рыцарь-офицер с серебряными шевронами на плече осторожно встал между врачом и Кариными протянутыми дрожащими пальцами. Он снял шлем. Его седое почти симметричное лицо выражало недоверие.
– Что… Простите, мэм, но что вы здесь делаете? И кто это?
Кара посмотрела через плечо. В футе от нее стояла Эспель. Она бросила на Кару убийственный взгляд из-под светлой челки, означавший «Какого черта ты вытворяешь?».
Кара не знала; единственное, что она понимала: мысль о прошивке этого мальчика разрывала ей сердце.
– Вы не можете пришить к нему эту штуку, – она заикалась. – Я не хочу… Я… – Девушка запнулась, а потом поняла, что существует только одна вещь на свете, которую она может сказать. – Я – Лицо Зеркальной Лотереи, и я вам не позволяю.
– Мэм? – Озадаченный и более чем взбешенный тем, что волею судьбы посреди операции на него свалилась чокнутая знаменитость, Рыцарь-офицер наморщил лоб. – Извините, что?
– Вы не можете.
– Но мы должны.
– Вы не можете.
– Извините, миледи, но это закон.
– Вы не можете, – невозмутимо повторила Кара, задрав подбородок, словно оружие. В ее распоряжении были лишь лицо и имя.
Стволы винтовок Рыцарей начали подергиваться, словно морды хищников. Затянутые в черную броню мужчины слегка сместились, неуловимо и неспешно становясь между Карой и полулицым мальчиком на раскладушке.
– Извините, мэм, – сказал офицер, а потом добавил: – Понимаю, ваши недавние переживания, вероятно, были… травмирующими, но мне придется попросить сержанта Прайса сопроводить вас и вашу компаньонку, – он мельком взглянул на Эспель. Рыцарь говорил медленно, улыбаясь ей какой-то лихорадочной сочувственной улыбкой, сгодившейся бы для престарелой леди, беседующей со своими петуньями.
«Нет, – подумала Кара, – нет, ты не можешь записать меня в сумасшедшие. Если ты думаешь, что я сумасшедшая, мы никуда не придем. Но в таком случае… – она облизнула пересохшие губы, продумывая свое поведение, глядя на черные шлемы, и поняла, что каждый из них скрывает сшитое лицо, – …за кого еще тебе меня принимать?»
– Миледи, – сержант, названный офицером, грузный Рыцарь с панцирем, изогнутым, чтобы вместить объемное пузо, шагнул вперед и предложил ей руку. – Пройдемте со мной, пожалуйста…
Снаружи грянул гром, и на крышу с грохотом обрушились кирпичи. Кара почувствовала себя загнанным в угол животным. Она не могла позволить этому случиться, но и не могла придумать, как это остановить.
Сержант снял шлем, открывая довольно добродушное лицо. Правую щеку украшало несколько дорогущих веснушек.
– Если вы просто пойдете со мной, мэм, мы отвезем вас обратно во дворец, когда буря утихнет.
Очередной раскат грома потряс небо, а заодно и всю станцию. Казалось, содрогнулся даже пол…
Нет, не показалось. Содрогнулся.
Бетон дрожал у них под ногами, и не перестал, даже когда гром стих. Кара почувствовала, как застучали ее зубы, а она сама зашаталась. Рыцари и иммигранты пытались удержать равновесие, глядя под ноги с недоуменным испугом. Горло Кары сжалось. Что бы ни происходило, они тоже этого не понимали.
Пол задрожал, как кожа барабана. Рябь перешла на полированную поверхность, искажая ее в почти неузнаваемые формы.
Сержант переводил винтовку вслед за возмущениями.
– Что?.. – пробормотал он, когда перед ним предстало очертание. – Что, во имя Маго?..
Дробя камень, словно воду, наружу прорвалась серая рука, испещренная цементной осыпью, и схватила сержанта за лодыжку. Взревев, он спазматически нажал на курок и с оглушительным грохотом разрядил обойму в пол между своими ногами.
Подскочив от шума, Кара потеряла равновесие, и удар об пол сотряс позвоночник, когда она упала.
Оказавшись внизу, девушка увидела обломки, выбитые пулями с поверхности гранитных плиток. Глубже они не прошли.
Кара моргнула, тут же начав задыхаться. Серая рука исчезла. На мгновение девушка подумала, что ей показалось… что сержанту показалось; что они оба пали жертвами вызванного ураганом психоза.
Но тут сержант закричал.
– О, Маго, о, Матерь Зеркал! – отчаянно завопил он. – Моя нога!
Нога до голени ушла в твердый бетон.
– О, Маго, вес… – симметричное лицо Рыцаря совершенно обескровило, губы покрыли брызги слюны. – Я чувствую, как он дробит… Как он дробит мою ногу…
– Все будет хорошо, Прайс, – испуганный голос офицера не обнадеживал. – Мы тебя вытащим. Мы… эээ… мы… – он возился с рацией.
Сержант снова завыл от боли, и Кара вздрогнула, но ее жалость превратилась в ужас, когда пол зарябил в дюйме от ее лица.
Она вскочила на ноги. Рыцари, Эспель, врачи и иммигранты сбились в тесную кучу вокруг нее и сержанта. От запаха пота девушку замутило.
В промежутках между телами Кара увидела очертания, плавающие под поверхностью пола, – непринужденно, словно рыщущие лучи, они описали хищный круг вокруг зажатой толпы. Сержант стонал.
– Всем стоять совершенно неподвижно, – приказал офицер. – Просто не двигайтесь. – Он нащупал рацию. – Управление, это Юго-Западная Пограничная Команда, прием.
– Говорите, Юго-Западная.
– Управление, мы атакованы, повторяю, атакованы. Срочно пришлите подкрепление.
– В просьбе отказано, Юго-Западная. Ураган слишком силен. Дождитесь ослабления.
– Управление, понятия не имею, откуда, но у нас здесь Лицо Стеклянной Лотереи. Немедленно пришлите подкрепление!
На том конце явно колебались, затем раздалось:
