– Эй… – хрипло проговорил Крей, покачивая головой и во все глаза глядя на левую сторону лица Эспель. – Эй, я здесь, окей? Я держу тебя. Я люблю тебя, сестренка. Окей? Я люблю тебя.
Кара не могла сказать наверняка, но ей показалось, что Эспель немного успокоилась.
Крей опустился на одно колено и, повернув бьющуюся в его объятиях сестру, прижал руку под ее подбородком. Ткнул локтем другой руки в шею и принялся едва слышно считать. Даже без фонаря Кара разглядела слезы на его бандане. Постепенно рывки Эспель замедлились, и она обмякла. На мгновение Кара испугалась, что брат задушил сестру, но потом заметила, как грудь Эспель под курткой медленно поднимается и опускается. Мышцы разделенной девушки воссоединились в беспамятстве.
– Джек! – проорал Крей в мобильник. – Ты мне нужен! Северная сторона. Срочно!!!
Перекинув лежащую ничком Эспель через плечо, он встал и обратился к Каре:
– Пойдем. Надо вытащить ее отсюда до… – его голос сорвался.
– До чего? – переспросила Кара.
– Этого.
Девушка проследила за взглядом Крея.
Сотни затянутых в броню Рыцарей кишели на подходе к станции. С такого расстояния они походили на жуков, блестя доспехами, словно панцирями. Однако приближались они быстро, неся короткие, уродливые автоматы, дула которых то и дело вспыхивали выстрелами.
Бравада покинула мятежников, словно отлив. Сначала по одному и по двое, потом впятером-вшестером, потом, наконец, единым потоком рук и ног, люди с закрытыми лицами бросились по мосту.
Автоматы Рыцарей, открывших огонь, оглушили Кару.
Мучительно дыша, девушка побежала с толпой, петляя между демонстрантами. Крей, бегущий прямо перед нею, шел напролом: он несся по центру дороги, распихивая попадающихся на пути мятежников похожей на лопату рукой. Все еще не пришедшая в себя Эспель болталась у него на плече. Они уже почти добрались до дальней стороны моста, когда Кара решилась оглянуться. И увидела, как мужчины и женщины падают под подавляющим огнем, словно кукурузные стебли в бурю.
Девушка натолкнулась на толпу остановившихся перед нею демонстрантов. Кара попыталась обойти их или протиснуться мимо, но между людьми не оказалось зазоров. Они наседали на девушку, пытаясь бежать туда, откуда пришли.
«К стрелкам?» – в паническом недоумении удивилась Кара. Она налегла на протестующих, но ее толкали обратно. Хотя мятежники уже обезумели от страха, девушка видела, как расширялись их глаза, когда, коснувшись холодного металлического платья, они наконец-то понимали, кто перед ними. Кара старалась заглянуть за них, чтобы понять, что же их развернуло.
Тела вокруг нее вспенивались в медленном удушающем водовороте: схлестнулись бегущие в обе стороны. Карина рука попала между двумя движущимися в противоположных направлениях мятежниками, локоть, пронзенный болью, неестественно выгнулся. Девушка едва успела вытащить руку, когда, потеряв равновесие, люди в капюшонах упали под ноги остальным.
Кара услышала хруст и захлебывающийся крик: ее нога, потерявшая опору, расплющила чью-то скулу.
Отпихивая демонстрантов, девушка в платье из поддельной колючей проволоки заскрежетала зубами и бросилась вперед, заставляя всех вздрагивать. Используя краткие мгновения замешательства и крошечные щелочки, Кара начала протискиваться к краю толпы. Уцепившись за столб разбитого фонаря, она вскарабкалась на балюстраду моста и, очутившись над головами соседей, наконец-то увидела, от чего они бегут.
Шеренга конных Рыцарей на забинтованных лошадях наступала с северного конца моста неспешной рысью. Всадники высоко подняли тонкие черные пики, упирая их в стремена, и по сигналу скачущего по центру офицера придержали коней. Окинув взглядом бурлящую массу пойманных демонстрантов, офицер, чье лицо было неразличимо за темным забралом, поднял руку в рукавице. Сгрудившиеся перед ним мужчины и женщины закричали.
Офицер опустил руку.
Рыцари натянули поводья, и, как одна, черные обмотки лошадей спали. Кара услышала вздох, и только секундой позже поняла, что сама его испустила.
Лошади фыркали и вскидывали головы, туман, вырывающийся из их ноздрей, сверкал в воздухе алмазной пылью. Они топтались, и удары копыт по брусчатке звенели, словно колокольчики. Лошади сверкали в отраженном свете фонаря: безупречные живые скульптуры из зеркального стекла.
Наконечники копий обрушились, как набежавшая на мель волна. Звеня, словно огромные Эоловы колокольчики, Стеклянные Рыцари пошли в атаку. Прорвавшиеся протестующие кинулись бежать со всех ног. Стоявшие по краям моста попрыгали в реку, другие ринулись через испуганную толпу. Большинству, однако, ни на что из этого просто не хватило вре-мени.
Стеклянная конница врезалась в толпу с сокрушительной силой.
Там, где острия копий соприкасались с плотью, Кара разглядела голубые электрические дуги. Жертвы резко падали, подергиваясь на земле на пути лошадей. Некоторых месили в кровавый фарш из костей и одежды стеклянные копыта, но других… Одна из лошадей встала на дыбы над поверженным Безликим, и Кара потрясенно зашипела, увидев, как скорчившийся демонстрант отразился в стекле лошадиного живота между ремешками, удерживающими седло. Его изображение быстро пробежало по изогнутым, искаженным стеклам на боку животного. Кара находилась достаточно близко, чтобы разглядеть шов, разделяющий лицо лежащего ничком мужчины.
«Я не могу позволить себе отражаться во всех подряд зеркалах, как вы, – вспомнила она слова Эспель. – В конце концов, отражение – это суть».
И эту суть, догадалась Кара, кожа зеркальной лошади сейчас отнимала у лежащего ничком человека. Животное похищало отражения, как зеркальный вампир.
Мужчина завизжал, словно из его груди вырвали сердце; он кричал так громко, что, хотя ночной воздух разрывали и другие крики, Кара слышала только его голос. Его капюшон провис над левой щекой, словно та ввалилась. Телесного цвета пар, вскипевший над банданой, потянулся к вздыбленному коню. Затем – так же резко, как если бы их просто выключили, – крики оборвались, и несчастный откинулся на асфальт. Зазор между капюшоном и платком наполовину заполнился гладким тусклым зеркалом, а наполовину – пустотой.
Рыцарь развернул лошадь, направляя ее глубже в толпу, но телесное отражение по-прежнему просвечивало сквозь бок скакуна. Посреди всего этого моргнуло нечто вроде искаженного глаза.
Кара пошатнулась. Ей пришлось прильнуть к фонарному столбу, чтобы не упасть. Она отчаянно пыталась вглядеться в сумятицу бегущих тел. «Что если они упали? – лихорадочно думала она. – Что если он ее бросил? Как я узнаю? В этих капюшонах и масках они все на одно лицо».
Но тут ее глаза выхватили Эспель, по-прежнему переброшенную через плечо Крея, словно нелепый плащ. Главарь Безликих каким-то образом проскользнул через линию кавалерии и топал по противоположной стороне тротуара к северному концу моста. Пока Кара смотрела, Рыцарь, пришпорив лошадь, ринулся за ними. Спрыгнув с балюстрады, Кара побежала.
