И вот теперь, несколько недель спустя, она снова сидела в ванной комнате, на сей раз не плача, уже без отчаяния и без паники, просто оцепеневшая. Ребенка больше не было.
Обстоятельства уже не вернутся в нормальное русло. Она поняла это, когда увидела Дэна на барбекю, когда заметила краску гнева на его лице, когда почувствовала укол ревности, услышав, что он говорит о других девушках, когда пережила тот отчаянный момент с ним наедине в затемненной комнате. Она не знала, как долго это продлится, полгода, год или всю жизнь, но знала, что для нее с Дэном норма в ближайшем будущем невозможна.
Она должна сфокусироваться на том единственном, что ей доступно – загладить вину перед Конором. Она никогда не рассказала бы ему о беременности, потому что он считал неприемлемым избавляться от ребенка. Вместо этого она поклялась себе в ту ночь в ванной, после того, как ребенок с кровью вышел из нее, что всю оставшуюся жизнь она будет делать все, чтобы он был счастлив. Он никогда не узнает о том, что случилось, и она одна будет нести эту ужасную, проклятую вину. Она найдет способ ее искупить.
Глава сороковая
Утром 21 июня Дэн проснулся в страшном похмелье, таком, при котором трудно двигаться. Впрочем, он и не мог особенно двинуться, потому что на его руке лежала девушка. У нее были мышиного цвета волосы и круглое лицо, по скулам размазалось немного туши. Она была милой, и они хорошо провели время. Но будь он проклят, если помнил ее имя.
Он поднял голову с подушки (боль, тошнота), оперся на левый локоть, правая рука была по-прежнему зажата. Комната незнакомая, должно быть, они у нее дома. Он понятия не имел, где это. Он помнил, как вышел из клуба, как садился в такси, помнил, как приехал к многоквартирному дому, спотыкаясь, поднялся по ступенькам, но у него не осталось никаких воспоминаний о том, что произошло потом.
Он осторожно попытался высвободить руку, не разбудив девушку. Когда он потянул, она перекатилась на бок, спиной к нему. Слава богу, не проснулась. Он спустил ноги с кровати, щурясь на солнечный свет (ужасная боль, невыносимая тошнота). Девушка слегка пошевельнулась, издала странный жующий звук, но глаза ее по-прежнему оставались закрытыми. Как можно тише и осторожнее он подобрал одежду с пола и голый выскользнул в холл. Прямо напротив была ванная. Он прошлепал по холлу, проскользнул в ванную, запер за собой дверь, и его вырвало.
Он оделся, сполоснул лицо, съел солидную порцию зубной пасты и прокрался обратно в холл. Там он помедлил в нерешительности. Входная дверь была прямо перед ним, он мог уйти незамеченным. Возможно, она даже будет этому рада, вероятно, ей не захочется переживать неловкость утреннего момента после вчерашнего происшествия и последующего разговора. Именно это он твердил себе, шагая по дороге и испытывая при каждом шаге пульсирующую боль в голове.
Круглолицая девушка прошлой ночи была девятой после Джен. Девятой или десятой. Кто считает? Он знал парня, одного из приятелей по колледжу, который держал рядом с постелью записную книжку. Записывал в нее имена девушек, если мог их вспомнить, или их характерные черты, если не мог. Он присуждал им баллы, от одного до десяти. Жалкое существо. Дэн не пошел этим путем. Он просто выкидывал все из головы. Выкидывал из головы очередную девушку. И, в сущности, после попоек и разгульной жизни конца марта – начала апреля ему в последние недели стало лучше. Но эта новая встреча с Джен отбросила его назад.
Все старания держаться подальше, все самоуговоры, что между ними ничего не может быть, что между ними ничего не было, пошли прахом в те несколько коротких мгновений в жаркой полутьме в спальне Лайлы и Эндрю. Бывали моменты, когда он, занимаясь самообманом, воображал себе тайную жизнь с ней, где они были любовниками и каким-то образом все по-прежнему оставались друзьями. Он мечтал о романтических жестах, щедрых подарках, тайно проведенных вместе выходных. Он даже записал ей музыкальный сборник. Это было весьма плачевно. А когда реальность возвращала его на землю, он писал ей и говорил, что просто хочет, чтобы она признала, что между ними что-то было, но никогда так и не отсылал этих писем. Он не смог бы перенести, если бы они остались без ответа. Так что он вновь возвратился к старому, к случайным девушкам, чьих имен не помнил, к неумеренному пьянству. Он даже купил автомобиль, темно-красный «Альфа-Ромео Спайдер». Все это было похоже на преждевременный кризис среднего возраста.
У него заняло почти полчаса дойти пешком от квартиры круглолицей девушки до своей собственной. Был теплый, душный день, и, стаскивая с себя одежду, чтобы встать под душ, он ощутил в запахе своего пота запах алкоголя. Это снова вызвало у него тошноту. Ему надо было как-то пережить выходные. Затем остальные поедут на лето во Французский дом, а он, получив стажировку в лондонской кинокомпании, имел теперь идеальную уважительную причину с ними не ехать. И, может быть, к тому времени, как лето кончится, у него уже не останется этих чувств, не будет он так болезненно ее желать. А сейчас самое главное – пережить уик-энд в доме родителей Нат.
Из вечеринки у бассейна уик-энд превратился в празднование по поводу того, что Эндрю получил работу у Файнмана и Хикса, в адвокатской фирме, занимающейся уголовным правом и защитой прав человека. О такой работе можно было только мечтать, к ней он шел годами. Это было Очень Большое Событие. Дэн не мог просто позвонить и сказать, что занят или что неважно себя чувствует. Его присутствие было обязательным.
Он поехал на машине в Лондон и прибыл на квартиру к Эндрю и Лайле в районе семи. Они с Эндрю сидели в саду, ощущая, как дымный лондонский воздух начинает охлаждаться. Они были вдвоем: Лайла отсутствовала, и Эндрю, похоже, не знал, ни где она, ни когда вернется.
– Объявится, – сказал он, слегка пожав плечами.
Дэн испытал невероятное облегчение оттого, что они вдвоем, и оттого, что Эндрю был совершенно счастлив просто сидеть и пить пиво и не говорить ни о чем существенном.
– Похоже, автомобиль Конора вконец заглох, – говорил ему Эндрю. – Так что придется мне взять мою машину. Думаю, ты будешь рад взять свою?
– С нетерпением жду этого, – сказал Дэн, – хотя на заднем сиденье немного тесновато, так что…
– Да, я думал об этом, но у нас нет другого выхода. Разве что нанять машину, а это ужасный геморрой. Ты ведь сможешь втиснуть кого-то сзади?
– О да. Конечно.
– Отлично. Тогда если мы с Лайлой подхватим Нат, ты сможешь забрать Конора и Джен из Клэпхема?
– Хм. – Ему это не нравилось. Совсем не нравилось. – Может быть, я заберу Нат? А вы четверо тогда поедете в вашей машине, там больше места сзади.
– Конор и Джен не будут возражать, если придется немного стиснуться, – сказал Эндрю, вставая. – Думаю, Конор ждет не дождется увидеть твою «Альфу».
Было в тоне Эндрю нечто, сказавшее Дэну, что разговор окончен.
Дэн пролежал без сна полночи, стараясь придумать убедительные причины, почему он не может поехать с ними на этот уик-энд. Но так ничего и не придумал.
