В сумерках ноябрьского вечера я впервые вел отряд через мокрые поля к нашим окопам, мерцающие вспышки и свист шальных пуль сопровождали нас в пути. Именно тогда ко мне вместе с уверенностью пришло ощущениетого, что простые солдаты и полковые офицеры, ведомые единой целью, способны исправить невежество штабных, ошибки министров, адмиралов, генералов и политиков, в том числе и мои собственные. Но, увы, какой ценой! Сколько бессмысленных жертв, сколько бесконечных месяцев мужества и лишений, сколько изнурительного труда во имя победы!
Окопный опыт сослужил Черчиллю хорошую службу, простых солдат и офицеров он понимал гораздо лучше, чем сэр Дуглас Хай, – тот никогда не приближался к окопам без крайней необходимости (он был слишком тонок и полагал, что ужасные впечатления дурно скажутся на его способности принимать сложные решения). Черчилль вернулся в Лондон, он был бодр и готов к работе: зарплату министра он намеревался заменить гонорарами в Sunday и Times.
После унизительных попыток удержаться у власти, в декабре 1916-го Асквит был отстранен, Ллойд Джордж немедленно приступил к тому, что автоматически следовало из ситуации и что нужно было делать с самого начала войны. Он хотел вернуть Черчилля в правительство, однако тори не желали об этом слышать. Немедленно после ключевой встречи с Ллойдом Джорджем в мае 1917-го Черчилль, втайне от спикера, стал исполнять обязанности советника премьера по военным вопросам. Итак, «слуга и господин» вновь были вместе, и Черчилль, наученный горьким опытом и осознававший, сколь рисковал глава Кабинета, решившись на эту беседу, какое-то время безмолвно «служил». Между тем, отныне его поддерживал новый друг, Макс Эйткен, лорд Бивербрук, канадский финансист, на тот момент стремительно выстраивавший одну из самых успешных газетных империй в Британии. Издания Бивербрука нахваливали Черчилля, Клемми невзлюбила нового «друга семьи» даже больше, чем Ф.Э.Смита, он казался ей провокатором и дурным советчиком. Я знал Бивербрука лично, что позволяет мне судить о нем как о человеке мудром и проницательном, честном и открытом. Но многие, подобно Клемми, думали иначе. Как бы то ни было, к июлю 1917-го Ллойд Джордж почувствовал себя достаточно уверенно, чтобы вернуть Черчилля в Кабинет и доверить ему военные поставки.
Это был блестящий маневр, и вскоре Черчилль стал одним из самых эффективных ведомственных министров в истории Британии. Подотчетное ему министерство бессистемно разрослось за годы войны и представляло собой путаницу противоречивых, дублирующих друг друга и соперничающих между собой бюрократических кланов. Черчилль за короткое время значительно упростил его структуру, сделав ее последовательной и эффективной. Он поддерживал тесную связь с передовой, он хотел быть уверенным, что у солдат есть все необходимое и что войска получают оружие и амуницию в достаточном количестве. Он постоянно ездил на фронт, и Хай был настолько впечатлен улучшениями в снабжении, что кардинально поменял свое мнение о Черчилле и позволил ему пользоваться своим замком близ Кале. В течение года британская армия стала выглядеть гораздо лучше, нежели французы или немцы. Общее количество доставленной Черчиллем тяжелой артиллерии, самоходных орудий и пулеметов сыграло огромную роль в разгроме немецкого наступления в марте 1918-го, тогда впервые за время войны соотношение человеческих жертв значительно изменилось. Германская армия истекала кровью и в ноябре 1918-го взмолилась о прекращении боевых действий. Кроме всего прочего, Черчилль был надежным гарантом своевременного обеспечения американских войск, которые стали прибывать на фронт в 1917-м. Известен анекдот о Черчилле, который, заблудившись и кружа близ Кале на своем роллс-ройсе, кричал водителю: «Никогда в жизни со мной еще не происходило такой долбаной фигни»
[25]. Стоит заметить, что Черчилль, обычно сдержанный и избегавший нецензурной лексики, в критических ситуациях срывался. Его секретарь Элизабет Лейтон однажды призналась: «Целую неделю он был в отвратительном настроении, и всякий раз, когда я входила в кабинет, он находил новое сильное слово, и чем дальше, тем больше».
В период работы единого командного штаба союзных войск в 1918 году Ллойд Джордж постоянно назначал Черчилля на ключевые посты. Именно с подачи Черчилля премьер-министр ввел в Кабинет генерала Смэтса, признав тем самым огромный вклад стран Содружества и их помощь Британии в войне. Сразу по окончании войны Ллойд Джордж назначил всеобщие выборы и выиграл с подавляющим преимуществом, Черчилль вновь баллотировался от Данди в составе либеральной коалиции. Теперь Ллойд Джордж чувствовал себя достаточно уверенно, чтобы использовать способности Черчилля в полной мере, он вернул его в правительство, отдав под его начало армию и авиацию. Первой задачей Черчилля стала скорейшая демобилизация солдат и моряков, он справился с нею блестяще, разработав собственную схему приоритетов, – в первую очередь учитывались срок службы, тяжесть ранений и возраст: «Каждому четвертому я заплатил вдвойне за завершение работы, остальных отправил домой», – объяснил он. Это сработало, как и большинство предложенных им идей. В его жизни трудно найти другой период, столь же удачный и плодотворный.
Его идеи, попав на благодатную почву, оказывали иногда значительное влияние на будущее. Когда же они уходили в песок, оставалось ощущение пустоты и незавершенности. Ленинский большевистский переворот в ноябре 1917 года, убийство царской семьи и создание коммунистического государства он полагал одним из самых ужасных преступлений в истории человечества. Он был решительным сторонником интервенции и отправил войска в Россию через Архангельск. В действительности интервенция началась прежде, чем Черчилль возглавил военное министерство, но он придал ей иные масштабы и иную риторику, и если бы ему позволили, операция была бы более серьезной и долговременной. Но то, что было предпринято, результата не возымело, и ему было приказано отозвать войска. Он вновь оказался «на виду» и вновь принял на себя всю ответственность. В каком-то смысле это стало повторением Дарданелл. Но если бы он достиг успеха, более двадцати миллионов жителей России были бы спасены от голода, репрессий и смерти в ГУЛАГе. Не исключено, что с падением большевизма стал бы невозможен приход к власти Муссолини в Италии и Гитлера в Германии. Вообразите послевоенный мир без коммунистических триумфов и без фашистской агрессии!
Черчиллю никогда не позволяли забыть неудавшуюся попытку задушить коммунизм, однако он не мучился угрызениями совести. У него было достаточно дел, главным образом, в арабском мире, где его усилия были успешны и принесли немалые плоды. На протяжении XIX столетия Британия «опекала» Турцию, этого «больного человека Европы». Все изменилось в 1914-м, когда Турция поддержала Германию. Если прежде англо-французская политика состояла в удержании гибнущей империи, отныне цель ее заключалась в стремлении отделить Турцию от ее арабских провинций и разделить трофеи. По условиям договора Сайкса-Пико 1916 года Франция получала протекторат над Сирией и Ливаном, а Британия – все остальное. Занимаясь военными поставками в Палестину, Черчилль снабжал растущие отряды генерала Алленби (на тот момент лучшего из британских генералов), поставлял винтовки арабским повстанцам, а их предводитель, полковник Т.Э.Лоуренс, фантастический воин и авантюрист, стал одним из его близких друзей. Успешные действия Алленби и Лоуренса в декабре 1917-го и последовавшее затем крушение Турции превратило регион, который с подачи Черчилля стали называть Ближним Востоком, в tabula rasa, чистый лист, на котором Британия могла рисовать будущее.
