Мириам на мгновение замолчала, и видно было, как напряженно работала ее мысль, пытаясь совместить несовместимое, - у нее даже голос изменился, когда она задумчиво прошептала:
- Воистину, странные плоды произрастают на древе твоем, иудаизм.
- Скажите, Мириам, а вы не видели в лавке Вассертрума... восковой фигуры?.. Или, быть может, вам доводилось что-нибудь слышать об этой отлитой из воска кукле? А то я никак не могу понять: приснилось мне это или в самом деле кто-то рассказывал - вот только не помню кто...
- Нет, нет, это не сон, господин Пернат, все верно: восковая кукла в человеческий рост стоит у Вассертрума в углу - там он и спит на старом соломенном тюфяке посреди невообразимого хаоса мертвых вещей. Много лет назад старьевщик увидел эту куклу в ярмарочном балагане, в котором тогда останавливался музей восковых фигур, и выторговал ее у владельца - уж очень она походила на одну девушку-христианку, которая, как говорили, была когда-то его возлюбленной...
«Мать Харузека!» - осенило вдруг меня, и я, хотя нисколько не сомневался в правильности своей догадки, на всякий случай спросил:
- А вы не знаете ее имени, Мириам? Девушка грустно покачала головой.
- Если вам это важно, я могу узнать... Вы только скажите...
- Ну что вы, Мириам, мне это совершенно безразлично. - Заметив, с какой готовностью она предложила свою помощь, я ре шил ковать железо, пока горячо. - Но вот что меня действительно интересует, так это... направление, в котором дует ваш ветерок, о прекрасная дщерь Гиллеля. Да-да, не делайте удивленное лицо, я имею в виду тот самый «хмельной весенний ветерок», о котором мы с вами говорили несколько минут назад... Надеюсь, ваш отец не собирается навязывать ему своей воли?
Она весело рассмеялась:
- Мой отец? С чего вы взяли?!
- Ну, тогда можете меня поздравить.
- С чем? - искренне удивилась девушка.
- С тем, что у меня еще есть шансы...
Несмотря на то что это была только шутка и ни на что другое мои слова, конечно же, не претендовали, Мириам вскочила и, стыдливо пряча от меня свое зардевшееся как маков цвет лицо, подбежала к окну.
Я же, помогая ей справиться со смущением, как ни в чем не бывало продолжал прежним шутливым тоном:
- Только вы уж меня известите, когда он наконец подует, думаю, меня, как старого друга, можно посвятить в эту тайну... Или вы, как многие современные женщины, презираете мужчин и вообще не собираетесь выходить замуж?
- Нет, нет и нет! - Она так решительно отвергла это мое предположение, что я невольно усмехнулся. - Однажды я должна буду совершить это таинство.
- Конечно! Разумеется! Всенепременно!
Мириам смутилась еще больше и то краснела, то бледнела, как подросток.
- Пожалуйста, господин Пернат, побудьте хоть минутку серьезным! - Я послушно сделал глубокомысленное лицо, и она продолжала: - Боюсь, вы поняли мои слова слишком поверхностно и, пожалуй, не совсем правильно, ибо замужество для меня - это действительно таинство, о глубочайшем смысле которого я пока могу только догадываться, хотя и сейчас абсолютно уверена, что лишь в своих самых внешних, самых грубых
аспектах оно походит на обычный супружеский союз, - впрочем, закон жизни тоже должен быть исполнен, и я, явившись в мир сей женщиной, не вправе покинуть его бездетной, не оставив после себя маленького живого существа...
Говоря это, девушка буквально преобразилась - ни разу, с тех пор как мы были знакомы, не видел я, чтобы ее черты были столь женственны.
- Мой сокровенный наставник говорил мне во сне, - еле слышно продолжала она, - что таинство мистериального брака предполагает слияние двух разнополых существ в единое целое... в того, кто... вы никогда не слышали о древнем египетском культе Осириса?., в того, символом которого является Гермафродит...
- Гермафродит?.. - напряженно переспросил я, мгновенно обратившись в слух.
- Я имею в виду магическую трансмутацию мужского и женского начал в богочеловека. Это конечная цель!.. Нет-нет, это будет не концом, а началом - началом нового пути, который воистину вечен, ибо у него нет конца...
- И вы надеетесь когда-нибудь обрести свою вторую половину?- спросил я, потрясенный и этим откровением, и тем, что прозвучало оно из уст совсем еще юной девушки. - А что, если тот, кого вы ищете, живет в какой-нибудь далекой стране, на краю света, а может, и вовсе в ином мире?
- Пути Господни неисповедимы, - сказала Мириам просто, - и мне остается только ждать. Да, конечно, нас могут разделять пространство и время - что, впрочем, маловероятно, иначе зачем бы судьбе связывать мою жизнь с гетто? - или же бездна рокового неведения, и мы, не в силах ее преодолеть, каждый день смотрим друг на друга и не узнаем свое собственное отражение, но... но если я его не найду, значит, моя жизнь была лишена всякого смысла... Так, глупая шутка какого-то сумасшедшего демона, и больше ничего... Однако, прошу вас, господин Пернат, -взмолилась она, - у всякой высказанной вслух мысли сразу появляется скверный земной привкус, да и сама она становится какой-то жалкой, пошлой и бескрылой, а мне бы не хотелось...
Девушка внезапно замолчала.
- Чего бы вам не хотелось, Мириам?
Она вскинула руку, прислушиваясь, и тут же быстро вскочила:
- Это к вам, господин Пернат!
Теперь и моего слуха коснулись донесшиеся из коридора легкие стремительные шаги.
Нетерпеливый стук в дверь, тревожный шелест шелка - и вот она уже в комнате...
Ангелина!
Мириам хотела выйти, но я удержал ее:
- Честь имею представить: дочь моего лучшего друга... графиня...
- Нет, это просто какой-то кошмар! К вашему дому теперь совершенно невозможно подъехать: перерыли всю мостовую. Когда же вы наконец переберетесь в какой-нибудь район поприличнее, мастер Пернат? Неужели вам еще не надоели эти ужасные еврейские трущобы? В городе настоящая весна, от снега почти ничего не осталось, журчат ручьи, в небе ликуют птицы, воздух такой, что дух захватывает, а вы торчите взаперти на этом мрачном чердаке, как старый крот в подземной норе... Кстати, вчера я была у своего ювелира, так вот знаете, что он мне сказал: назвал вас великим художником и одним из самых талантливых резчиков по камню не только современности, но и всех предшествующих эпох!
Ангелина была неудержима, как водопад, и я, очарованный мелодичным звуком ее голоса, уже ничего вокруг не видел, кроме сверкающих голубых глаз, стройных ножек в изящных лаковых сапожках и разрумяневшегося капризного лица с нежно-розовыми мочками ушей, обрамленного дымчато-серым меховым ореолом.
Не давая мне опомниться, она говорила и говорила:
- Там, на углу, нас ждет мой экипаж. А я-то боялась, что не застану вас дома. Надеюсь, вы еще не успели отобедать? Ладно, обед подождет, а для начала следует подышать свежим воздухом! Куда же нам поехать? Прежде всего направимся... погодите, погодите... так, можно в Ботанический сад, или нет, вот отличная идея: поедем-ка на лоно природы, подальше от
