Джеймс Холл много рассказывал о знаменитостях и их родственниках, с которыми он познакомился во время работы в «Schaefer Ambulance» в Санта-Монике. Среди них был актер-комик Эрни Ковач, дизайнер по костюмам MGM Ирэн Гиббонс, мать Сэмми Дэвиса-младшего Эльвира Санчес и даже Барбара Бернс, дочь комика Боба Бернса.
«Мой отец – доктор Джордж Э. Холл – работал хирургом в Беверли-Хиллз221. Одно время он был начальником отдела кадров лос-анджелесской системы неотложной помощи, – рассказывал Холл. – Моя мать – хирургическая медсестра. Мой дядя, Джон Нэнс Гарнер, дважды был вице-президентом при Франклине Рузвельте». Впечатляющая история семьи, к тому же доктор Джордж Холл и Уолт Шафер были близкими друзьями, хотя в 1980-х годах Шафер утверждал, что не знает ни Джеймса Холла, ни его отца.
«Когда Джиму было четырнадцать, он занимался на кольцах, упал и сломал себе шею, – вспоминает лучший друг детства Холла Майк Карлсон. – Прямо от затылка до середины спины. К его спине прикрепили проволочный каркас и все такое. После этого ходил он немного странно. Бедняга пролежал в больнице три года и за это время в подробностях изучил, как там все устроено. Одним словом, с медицинской практикой он был хорошо знаком»222.
«Я устроился в «California Ambulance Service» в 1961 году223, – пояснил Джеймс Холл. – Отец позвонил Шаферу, и работа была у меня в кармане. Папа часто показывал и рассказывал нам всякие секреты… например, когда принимаешь роды… как нажать и все такое. Это здорово помогло».
Советы доктора Холла окажутся как нельзя кстати в следующем году, когда Холла вызовут к известной актрисе и певице Бетти Хаттон224. «Однажды мне довелось возить Бетти Хаттон, – вспоминает Холл. – Первое, что мы увидели, войдя в дом, – диван. Спальня находилась по коридору направо. Мы забрали ее в больницу. В то время у нее была длиннющая итальянская фамилия, как у продюсера или кого-то в этом роде».
Джеймс Холл говорил правду, вплоть до итальянской фамилии. «Мы отвезли Бетти в больницу «Ливанские кедры»225. Ее положили в Павильон – отделение акушерства и гинекологии, – сказал Холл. – Думали, что у нее выкидыш, но нет. Насколько я знаю, позже она все-таки родила ребенка».
20 июня 1962 года газета «El Paso Herald» опубликовала статью под названием «Бетти Хаттон родила девочку». В статье говорилось: «Вчера в больнице «Ливанские кедры» певица Бетти Хаттон родила девочку весом семь фунтов. Обслуживающий персонал говорит, что и мать и дочь «чувствуют себя отлично». Это первый ребенок миссис Хаттон и ее мужа, музыканта Пита Кандоли». Действительно, Каролин Кандоли родилась 19 июня 1962 года. Менее чем через два месяца после этого радостного события Джеймс Эдвин Холл станет свидетелем убийства Мэрилин Монро доктором Ральфом Гринсоном.
Станция «Скорой помощи» на бульваре Беверли
Главный офис «Schaefer’s Ambulance Service» по-прежнему находится по адресу 4627 бульвар Беверли, Лос-Анджелес. Именно сюда и поступил вызов из дома Мэрилин Монро. Диспетчер тут же передал его фельдшеру Эдгардо Вильялобосу и водителю Ларри Теллингу. Энтони Саммерс, автор книги «Goddess: The Secret Lives of Marilyn Monroe», взял интервью у семи фельдшеров компании, помнивших события 4 августа 1962 года. Это Джо Зилински, Карл Беллонци (впоследствии вице-президент компании), Томас «Том» Джесс Фирс, Хью «Лаки» Патрик О’Блай (вице-президент, предшественник Беллонци), Джо Тарновски (позже Тарно, хотя его вдова оставила фамилию Тарновски), Эдгардо Вильялобос и Мюррей Либовиц (позже Лейб)226. Вызов в дом Монро помнят и другие фельдшеры – Рут Тарновски (преимущественно выезжала к пациенткам с психическими проблемами; в остальное время работала медсестрой), покойный Ричард «Дик» Уильямс, Дональд Алтрок, Рик Стаффер, постоянный напарник Джеймса Холла Рик Чарльз Грейдер (он же Рик Саммерс) и напарник Вильялобоса Ларри Теллинг.
В августе 1962 года, рассказывал Эдгардо Вильялобос, «вице-президентом «Schaefer’s Ambulance Service» был Хью Патрик О’Блай227. Все звали его Лаки
[35]. Он был намного старше меня. В последний раз, когда я его видел, он работал на студии в Бербанке. Мы его просто обожали. Когда Лаки ушел, его заменил Карл Беллонци, но Карл не знал и половины того, что знал Лаки. Лаки был мировой парень, хотя сильно пил… Мистер Шафер прозвал его Ирландцем228. Он никогда не называл его Лаки… Шафер относился к Карлу как к сыну229 и в итоге сделал его вице-президентом».
Из тринадцати фельдшеров/водителей (не считая Джеймса Холла), которые помнят вызов в дом Монро, в живых остались только трое: Карл Беллонци, Рут Тарновски и Эдгардо Вильялобос. Последний отлично помнит, что произошло на центральной станции «Schaefer’s Ambulance Service» в тот роковой вечер. До сих пор его показания нигде не приводились.
«Моим напарником был Ларри Теллинг230, – сообщил Вильялобос Джею Марголису. – Мы получили вызов первыми, но другая машина оказалась ближе. Вызов передали ребятам в Санта-Монике, а они – Холлу. Мы стояли на бульваре Беверли, в районе пересечения с Вестерн-авеню, на центральной станции. Диспетчер оформил три карты вызова: одну они выбросили, вторую хранили много лет, а третью отдали нам. Поскольку сохранилась именно наша бумажка, репортеры беспокоили меня долгое время. Новую карту так никто и не выписал. На старой карте был указан номер вызова, водитель и фельдшер. Если бы я отвез Мэрилин, я бы, конечно, рассказал все, как было, но только я ее не возил».
«Однажды я вернулся с вызова, притормозил в проезде, – продолжает Вильялобос, – и наткнулся на репортеров. Они забросали меня вопросами. Мистера Шафера тоже. Они все время спрашивали: «Это вы возили Мэрилин Монро?» Они не сдавались, и всё из-за этого бланка. Я первым принял вызов, и карту так и не поменяли. Диспетчер передал вызов другой бригаде, но новую карту заполнить забыл!
Если вы звоните в частную службу «Скорой помощи» из любого города в округе Лос-Анджелес, предполагается, что машина должна прибыть к пациенту очень быстро – как правило, через три, четыре, пять минут… На вызов к Монро отправили Холла. Он был в том районе. Я на вызов не ездил, но когда поднялась вся эта шумиха с расследованием, отвечать пришлось мне – они продолжали приходить ко мне, считая, что это я принял вызов… Я точно помню все, что тогда произошло. Журналисты подходили ко мне и говорили, что это я забрал ее. Я отвечал: «Я ее не забирал». «Мы знаем, что забирали. Вы лжете». Да, мы приняли вызов. Но потом его передали Холлу. Он принял вызов. Его напарника звали Мюррей. Классный парень. Я очень хорошо его знал… Мюррей был прекрасный человек. Он мне очень нравился»231.
Вильялобос слышал историю Холла о том, что Гринсон сделал Мэрилин укол в сердце232. «Психоаналитик не должен делать уколы, – подтвердил он. – Он не имеет на это никакого права… Мы проходим специальное обучение и можем определить, жив пациент или не дышит. Если он жив, мы везем его в больницу; если он мертв, мы его не забираем. Нам не разрешается констатировать смерть. Этим занимаются другие люди… Прежде чем воткнуть иглу в сердце, вы обязаны сделать пациенту искусственное дыхание рот в рот. Вот если это не сработало, тогда врач берет иглу для внутрисердечных инъекций и вводит ее в сердце. Врач, но не психоаналитик! Это было убийство, потому что Гринсон – не врач. Он мог быть психоаналитиком Мэрилин, но он – не врач, а значит, не имел права тыкать иглой ей в сердце…
