ЭББОТТ, АЛЛАН. ИНТЕРВЬЮ С ДЖЕЕМ МАРГОЛИСОМ. 20 ИЮНЯ 2012 г.
(«В своей книге Ли Винер говорит о нас как о сотрудниках Вествудского кладбища…»).
ЭББОТТ, АЛЛАН. ИНТЕРВЬЮ С ДЖЕЕМ МАРГОЛИСОМ. 13 АВГУСТА 2012 г.
(«Впервые я увидел [патологоанатома Томаса] Ногучи уже после похорон Мэрилин…»).
ЭББОТТ, АЛЛАН. ИНТЕРВЬЮ С ДЖЕЕМ МАРГОЛИСОМ. 21 ИЮЛЯ 2012 г.
(«Ногучи был трудолюбивый дурак. За день он мог набальзамировать от шести до десяти трупов…»).
ЭББОТТ, АЛЛАН. ИНТЕРВЬЮ С ДЖЕЕМ МАРГОЛИСОМ. 7 ИЮНЯ 2012 г.
(«Что касается нашей компании – «Abbott & Hast», – то мы предоставляли похоронные автомобили, лимузины и катафалки…»).
ЭББОТТ, АЛЛАН. ИНТЕРВЬЮ С ДЖЕЕМ МАРГОЛИСОМ. 21 ИЮЛЯ 2012 г.
(«Узнав, что Мэрилин будет похоронена в Вествуде, люди…»).
ЭББОТТ, АЛЛАН. ИНТЕРВЬЮ С ДЖЕЕМ МАРГОЛИСОМ. 7 ИЮНЯ 2012 г.
(«Когда я приехал на кладбище, там собралось человек сто…»).
ЭББОТТ, АЛЛАН. ИНТЕРВЬЮ С ДЖЕЕМ МАРГОЛИСОМ. 13 ИЮНЯ 2012 г.
(«Шея отвратительно раздулась – судя по всему, тут постарался Ногучи…»).
«Мэрилин не хотела, чтобы психоаналитик прервал свою поездку из-за ее проблем, – сообщила миссис Мюррей. – Его сын настаивал, чтобы она дала ему спокойно прочесть лекцию в Швейцарии и съездить в Тель-Авив»337.
В случае необходимости следовало звонить доктору Милтону Векслеру. «Пока доктора Гринсона не было, его пациенты могли обращаться к доктору Векслеру, – вспоминает миссис Мюррей. – Навестив Мэрилин, Векслер бросил один-единственный взгляд на потрясающую батарею седативных средств на ночном столике и смахнул их все в свою черную сумку. Должно быть, они показались ему опасным арсеналом»338.
«Было ясно, что Мэрилин не справится с этой картиной без моего отца или иной масштабной поддержки, – рассказывает Джоан Гринсон. – Отец прилетел из Швейцарии в Нью-Йорк, а из Нью-Йорка в Лос-Анджелес. Домой он добирался на такси. Помню, я встретила его около 10 часов вечера у входной двери. Выглядел он очень усталым. Я занесла чемодан в дом, он взял ключи от машины и пошел прямо в гараж. Сказал, что просто заскочит к Мэрилин посмотреть, все ли в порядке, и сразу же вернется»339.
В статье 1974 года доктор Гринсон пишет: «Мой коллега [Милтон Векслер], который наблюдал за ней [Мэрилин] во время моего отсутствия, сказал, что все его старания оказались безрезультатными, и предложил мне вернуться. Я не хотел прерывать свой отпуск и сомневался, принесет ли мое возвращение пользу»340.
Оно принесло очень большую пользу. Как только Мэрилин увидела его, пояснил психоаналитик, «ее тревога и депрессия мгновенно рассеялись… Она рассматривала меня в качестве талисмана, а не аналитика. Белый конь хранил ее от невезения и зла. Он защищал ее от потери чего-то ценного22»341.
Тем не менее к 22 июня 1962 года Гринсон вовсю рассказывал коллегам и друзьям, что сыт по горло Мэрилин Монро342. В письмах своему другу Люсиль Острув и психоаналитику Анне Фрейд он жаловался, что Мэрилин испортила ему отпуск; в свете расторгнутого контракта на съемки «Что-то должно случиться» его досрочное возвращение домой оказалось напрасным. «Что самое досадное, – писал Гринсон Анне Фрейд, – я вернулся домой, она чувствует себя отлично, но ей больше не нужно работать. Теоретически я мог вернуться в Европу, но это невозможно»343.
Второго июля 1962 года Фрейд прислала ответ: «Я отслеживала происходящее с помощью газет и видела, что ваша пациентка вела себя плохо. К сожалению, у меня и в мыслях не было, что это вынудит вас прервать отпуск. Мне очень жаль. Интересно, что будет с ней дальше»344. Среди ведущих психоаналитиков Мэрилин Монро стала притчей во языцех.
Как утверждает служанка семьи Фрейд Пола Фихтл345, со слов самой Анны, Гринсон «был последним человеком, который разговаривал по телефону [с Мэрилин] в ночь ее смерти». Позже Гринсон сказал, что это он убил Мэрилин Монро. В 1985 году швейцарская газета «Blick», опубликовавшая это заявление, была приговорена к уплате штрафа. Из них 10 000 швейцарских франков пошли в центр Анны Фрейд в Лондоне».
«Было очень приятно выиграть этот процесс», – сказала Хилди Гринсон частному детективу Кэти Гриффин.
«Это была история об уколе в сердце?»
«Да. Им пришлось раскошелиться. Деньги я перевела в клинику Анны Фрейд в Лондоне. Они заплатили 20 000 долларов… включая гонорар моим адвокатам в Швейцарии и здесь»346.
Вопреки тому, что утверждал Дональд Спото, версия об убийстве Мэрилин Монро принадлежит вовсе не Фрэнку Капеллу («The strange death of Marilyn Monroe», 1964), Норману Мейлеру («Marilyn: a biography», 1973) и Роберту Слетцеру («The life and curious death of Marilyn Monroe», 1974)347. 5 января 1964 года «Oakland Tribune» напечатала статью, в которой говорилось: «После ее смерти доктору Гринсону посыпались письма от недоброжелателей, называвших его «чертовым преступником… коммунистом-шарлатаном… голливудским убийцей». Его жизни угрожали так часто, что психоаналитик был вынужден передавать эти письма своему адвокату»348.
Через две недели после смерти Мэрилин Ральф Гринсон написал доктору Крис: «И вдобавок ко всему – дурная слава. Пресса во всем мире пишет об этом и постоянно связывает мое имя с этим трагическим событием, причем зачастую совсем не в том ключе… На меня обрушился шквал телефонных звонков со всего мира. Я получил много страшных писем от людей, которые обвиняли меня либо в убийстве, либо в погоне за ее деньгами»349. На самом деле неоднозначный коммунистический памфлет Фрэнка Капелла был опубликован через два года после угроз в адрес Гринсона. По словам самого Гринсона, угрозы начались через несколько дней после смерти Мэрилин23.
Официальная версия Гринсона
В конце 1973 года Гринсон публично заявил, что 4 августа 1962 года он и его жена ужинали в резиденции мистера и миссис Арнольд Альбертсов. Тем не менее конфиденциальный источник сообщил Марголису, что на самом деле Гринсон провел вечер в доме актера Эдди Альберта и его жены Марго. Альберт играл главную роль в фильме «Капитан Ньюмэн, доктор медицины». Как известно, в основу сценария этой кинокартины положен личный опыт Гринсона во время Второй мировой войны.
По словам Гринсона, он вернулся домой «около полуночи» и хотел позвонить Мэрилин, однако «побоялся ее разбудить». Многие годы его семья утверждала, что из дома Монро позвонили не раньше 2.00 утра 5 августа350. В докладе полиции указано, что Гринсон прибыл туда чуть позже 3.30. Доктор Хайман Энгельберг констатировал смерть Мэрилин в 3.35 или в 3.50 утра (в первом и дополнительном докладах указано разное время).
Что интересно, миссис Мюррей сболтнула сержанту Джеку Клеммонсу – первому полицейскому, официально прибывшему на место происшествия, – что безжизненное тело Мэрилин было обнаружено около полуночи351. Как утверждает Клеммонс, ни Гринсон, ни Энгельберг это заявление не оспаривали. Тем не менее в 1982 году, когда следователь Эл Томич из окружной прокуратуры спросил Энгельберга, почему тот, приехав около полуночи, вызвал полицию лишь несколько часов спустя, врач отрезал: «Чушь. Абсолютная, полная ерунда»352.
