– Тут одновременно творится куча всякой странной хрени, – не удержалась от комментария по поводу австралийской кухни Лаура.
– Что это у меня во рту?! – воскликнула я по тому же самому поводу.
Бен рассказал нам про костюмированную вечеринку, на которой он был на прошлой неделе в костюме влагалища, а парень, который пошел с ним, нарядился пинцетом, чтобы дополнять влагалище. Услышав это, я начала подозревать, что Бен не совсем понимал, для чего нужно влагалище. Но потом он быстро исправился:
– Нет, погодите, не пинцет. Эта другая штука. Эм… как ее… РАСШИРИТЕЛЬ! Другие обедающие в этот момент немного оживились и принялись на нас поглядывать. Думаю, они просто нам позавидовали.
Бен заверил нас, что нет никакого повода опасаться спать на природе в дикой части Австралии. Дословно он сказал следующее:
– Не переживайте, ребята. Все будет пучком.
Очевидно, с австралийского
[26] это переводится как «хорош париться». Я спросила, есть ли поблизости носороги, и объяснила, что все свои знания про дикую часть Австралии я почерпнула из фильма «Боги, наверное, сошли с ума»
[27], который смотрела, когда была во втором классе. Бен заметил, что в этом фильме рассказывается про дикую часть Ботсваны, так что, по сути, все, что я знала про Австралию, было на самом деле про Ботсвану.
Затем мы признались, что на самом деле больше всего боимся опоссумов, потому что они любят делать парики из волос Лауры. Бен неохотно признал, что все, возможно, и не так уж пучком, потому что наша палатка называлась «палаткой опоссумов», но сердечно заверил нас, что австралийские опоссумы – милейшие создания и не имеют ничего общего с озлобленными шипящими животными с огромными клыками, которые водились у нас в Техасе.
Ниже привожу фото на случай, если вы вдруг подумали, что я преувеличиваю.
Вот так выглядит техасский опоссум в самом хорошем расположении духа.
– Однако должен предупредить вас, – сказал Бен. – Ни в коем случае не приносите никакую еду в палатку, потому что она может привлечь диких животных.
– Хорошо, – запнулась я. – Но ведь мы с Лаурой сделаны из мяса.
Бен заверил нас, что с нами все будет в полном порядке, и мило добавил:
– Пожалуйста, не убивайте наших опоссумов. Они у нас милахи и не станут сгрызать вам лицо.
Он дал нам нечто, что он назвал «факелом», однако это скорее было похоже на крошечный брелок-фонарик для ключей, батарейка в котором, судя по всему, садилась, потому что он то и дело выключался, пока мы с Лаурой, трясясь от страха, шли в одиночку через густые заросли. Потом мы вышли на тропинку, прямо посреди которой стоял гигантский опоссум. Лаура настолько испугалась, что закричала: «АМАНДА!», что было весьма странно, потому что какая еще, на хрен, Аманда?! Позже она сказала, что просто выкрикнула бессмысленную фразу, наполненную чистым страхом и большим количеством гласных, но я подозреваю, что у нее с этой Амандой явно имеются какие-то неразрешенные проблемы.
Как бы то ни было, именно в этот момент фонарик погас, и мы оказались в полной темноте, слыша, как дикое животное несется то ли на нас, то ли от нас.
– ПРИКРОЙ СВОИ ВОЛОСЫ! – закричала я и хотела сама прикрыть ей волосы, но потом испугалась, что она примет их за опоссума и пырнет меня ножом. Лаура замечательная, но немного непредсказуемая, когда дело доходит до любящего вцепиться в волосы опоссума.
Фонарик тут же включился, и опоссума словно след простыл. Я хотела сказать ей, что, наверное, это был всего лишь призрак опоссума, но потом решила, что от этого она может только еще сильнее испугаться.
В конце концов мы добрались до нашей палатки и нацепили костюмы кенгуру и коалы, которые я захватила с собой, и совсем не зря, потому что там было неожиданно зябко, а также потому, что мы предусмотрительно подумали, что если ночью в палатку все-таки проберутся дикие звери, то так они примут нас за своих и, может быть, не станут нас есть. Мне не стыдно признаться, что в какой-то момент мы сняли видео в стиле «Ведьмы из Блэр»
[28], в котором попрощались со своими семьями на случай, если мы не переживем эту ночь. Мне стыдно признаться, что я попыталась отвлечь Лауру рассказами, услышанными мной за день до этого, когда была на экскурсии, посвященной наблюдению за дельфинами. К сожалению, единственное, что я по-настоящему усвоила, – это то, что дельфины невероятно домогательные
[29]. Серьезно! Понятия не имею, почему людям так хочется с ними поплавать.
Самцы дельфинов из-за сексуального неудовлетворения впадают в кровожадное бешенство и даже время от времени совершают групповое изнасилование самок. Лаура посмотрела на меня так, словно я с катушек съехала, и тут до меня дошло, что я снова завела разговор о страшных австралийских животных. Пришлось добавить, что вряд ли какой-то сухопутный дельфин придет к нам в палатку и будет нас домогаться. Во всяком случае, даже если это и может случиться, то все-таки не так далеко от побережья. Наверное.
– Пожалуйста, перестань говорить про дельфинов-насильников, – попросила Лаура.
– Ладушки, – согласилась я, решив сменить тему на какую-нибудь попроще и продолжила: – Помнишь, во время экскурсии наше внимание обратили на частный остров, на который посещение туристов было не предусмотрено, потому что там, по словам ученых, живут пингвины, нуждающиеся в защите? Хотя звучит как-то подозрительно… пингвины в Австралии, на которых никому нельзя посмотреть? Думаю, ученые нагло врут и просто хотят иметь возможность спокойно уединиться на собственном острове. Наверное, Каллен
[30] именно так и заполучил свой остров.
– Я думаю, тебе вообще лучше перестать говорить, – предложила Лаура.
Так я и сделала.
На следующее утро я загнала семейство диких кенгуру в сторону Лауры, когда она принимала ванну возле нашей палатки. Эта идея пришла мне в голову совершенно из дружеских, мирных соображений.
