Я вижу на себе ее критический взгляд.
– Это плохо?
– Да, потому что я писаю настолько быстро, что мне приходится оставаться в туалете и считать до двадцати, чтобы люди не подумали, будто я не помыла руки. – Я подождала, чтобы выражение ее лица сменилось на впечатленное, но потом решила, что придется ждать слишком долго. – А еще я постоянно произношу «хомяк» с «г» на конце.
– В «хомяке» нет буквы «Г».
– Что ж, очевидно, вы никогда не сжимали его в руках с достаточной силой. В нем тонны букв «Гэ».
Она смотрит на меня в изумлении.
– Это была шутка, – объяснила я. – И, судя по всему, не самая смешная, – признаю я. – Но если серьезно, то это слово должно писаться как «хомяг». Мы все равно все произносим именно так.
– Итак, – спросила она. – Думаете, вам больше не нужна психотерапия?
– Каждый раз, когда у меня вскакивает прыщик, я начинаю переживать, что это растет третий сосок.
Она продолжает на меня смотреть.
– И это был не ответ на ваш вопрос. Простите. Я забегаю вперед.
– Вы хотите рассказать мне про свои соски? – спокойно спрашивает она.
– А потом я начинаю бояться, что сосок превратится в человека и у меня появится запоздалый сиамский близнец. Вот что творится у меня в голове практически постоянно.
– Итак, я записываю вас на следующую неделю?
– Ага, – киваю я в знак согласия. – Я освобожу для этого весь день.
* * *
Я почувствовала себя намного легче, когда написала об этом, потому что поняла, что вероятность наткнуться на труп у меня и без того мизерная, однако теперь, после того как я только что написала о боязни наткнуться в туалете на мертвеца, она, по идее, должна стать еще меньше. Таким образом, эта глава, по сути, защищает меня от этого неприятного инцидента.
И увеличивает вероятность того, что он случится с вами.
Простите, но так устроена статистика. Вы же не думали, что благодаря моей писанине люди перестанут умирать в туалете.
Люди, опомнитесь, я ведь не Иисус.
Я не могу вернуть к жизни трупы в туалете. Кому-то все равно придется на них наткнуться, и это с большей вероятностью будете вы, чем я, потому что я только что об этом написала.
Хотя, с другой стороны, каковы шансы, что вы (только что прочитавший о ничтожной вероятности найти труп в туалете) действительно теперь наткнетесь на мертвеца в общественном туалете? Я бы сказала, что они тают с каждым прочитанным вами предложением. Раз уж на то пошло, то я вам таким образом помогаю.
Можете не благодарить
На самом деле, вам следует настоятельно порекомендовать всем своим друзьям и близким прочитать эту книгу, чтобы снизить и их шансы тоже наткнуться на труп в туалете. Ведь именно так мы и проявляем свою любовь. Мы придерживаем им волосы, когда их тошнит, мы помогаем им с переездом и защищаем их от мертвецов в туалете. Я советую купить всем, кого вы любите, по экземпляру этой книги и подписать ее: «Я купил тебе эту книгу, чтобы защитить тебя от трупов в туалете, потому что я тебя люблю».
Так они поймут, что вы говорите правду.
Вот почему я предпочитаю стричь себя сама
Я:
– Мне нужно просто подровнять волосы, ну и, возможно, сделать небольшое мелирование.
Парикмахерша:
– Знаете, что нам следует сделать? Нам нужно сделать вам бразильское выпрямление.
Я:
– Ну уж нет.
Парикмахерша:
– Почему? Это будет выглядеть потрясающе. А на этой неделе мы делаем это всего за сто пятьдесят долларов.
Я:
– Серьезно? Это звучит, как пытка. Не понимаю, как вам удается кого-то на это уговорить, да еще чтобы они за это платили.
Парикмахерша:
– Это не так уж плохо. Просто на это требуется некоторое время, и первые пару дней нужно быть очень осторожной. Так, например, нельзя собирать волосы в хвостик или в косичку, иначе это все испортит.
Я:
– Какого хрена? Кто собирает свои лобковые волосы в косичку?
Парикмахерша:
– Ш-ш… Што?
Я:
– Я просто не понимаю.
Каждый год я слышу про то, как женщины все больше и больше изгаляются со своими лобковыми волосами, и я это просто не понимаю! Они приклеивают туда стразы, делают восковую депиляцию. Я не хочу, чтобы кто-то помогал мне заплетать их там в косичку. Если честно, я немного в шоке от того, что у людей они настолько длинные, что их можно собрать в хвостик. Я, конечно, никого не осуждаю, но раньше я даже не знала, что мне нужно мечтать о длинных лобковых волосах. Я с волосами на голове-то еле справляюсь, чего уж говорить про мои кустики.
Парикмахерша:
– Я… в полном замешательстве.
Я:
– Тогда нас таких две.
Парикмахерша:
– Так, бразильское выпрямление – это специальная процедура по выпрямлению волос с помощью фена НА ГОЛОВЕ. Они становятся менее кучерявыми.
Я:
– А-а…
Парикмахерша:
– Ага.
Я:
– Теперь я понимаю, почему вы выглядите такой озадаченной.
Парикмахерша:
– Ага.
Я:
– Но знаете что? В свою защиту могу сказать, что попроси я вас сделать мне бразильскую депиляцию, и вы отвели бы меня в специальную комнату и сделали бы мне стильную интимную прическу, так что я просто решила, что бразильское выпрямление – это когда их перед этим еще и выпрямляют, вот и все.
Парикмахерша:
– Ха! Это было бы… странно.
Я:
– Честно говоря, не более странно, чем если бы я попросила вас вырвать все мои лобковые волосы с корнями. Тут как посмотреть. В любом случае вы все равно будете делать интимную стрижку.
Парикмахерша:
– Нет, не буду. Мы не делаем никакую депиляцию. Мы делаем только прически на голове.
Я:
– А-а-а. Теперь-то я понимаю, что, наверное, вам впервые доводится участвовать в подобном разговоре.
