Петер выдохнул и отступил назад.
— Похоже, ты действительно болен… — пробормотала Алиса, не решаясь войти. — У тебя что, мания преследования? — Она покосилась на нож.
Следующие десять минут Петер путано объяснял, что заставило его так насторожиться. Алиса прервала его, положив руки на плечи и притянув к себе, и они минут двадцать целовались в прихожей. Потом Алиса заботливо уложила его на диван и отправилась готовить ужин. А Петер вдруг почувствовал себя необыкновенно счастливым. Со своего места он молча наблюдал, как Алиса проворно орудует на кухне, одновременно жаря мясо, подогревая пирог в духовке и накрывая на стол! Он невольно любовался ею. Алису нельзя было назвать худышкой — у нее были довольно пышные бедра и большая грудь, но при узкой талии и достаточно высоком росте она казалась стройной и напоминала ему статуэтку древнеиндийской богини Лакшми, которую он видел у своего соседа этажом ниже. Словом, Алиса была как раз такой, какие Петеру нравились.
— Я же говорила — тебе надо остерегаться! А что, если они охотятся за тобой как за свидетелем? Впрочем, нет, если бы они хотели, они бы давно убили тебя, — деловито размышляла Алиса, гремя посудой.
Рассуждения о смертельной опасности перемежались у нее с вопросами типа «А где у тебя соль?» или «Что, в доме нет ни одного яйца?», и от этого у Петера в голове возникло некое противоречие: смертельная опасность, грозящая Петеру каждую минуту, вовсе не исключала предстоящего ужина с вином и хорошей порцией мяса, а следовательно, была не так уж страшна.
Через полчаса стол был накрыт. Никогда еще в квартире Петера не пахло так вкусно! Единственное, что отравляло ему настроение, был мотоциклист.
— Какой парень на мотоцикле?! — удивленно спросила Алиса и захлопала ресницами, когда Петер, покончив с бифштексом, решил выложить все, что видел у входа в Школу танцев.
— Обыкновенный! На серебристой «хонде»! — ответил Петер, пристально глядя в ее чистые глаза и в который раз поражаясь, как натурально девушки всего мира умеют изобразить недоумение, когда речь заходит об измене.
«Сейчас придумает историю про двоюродного брата», — подумал он и залпом выпил бокал.
— Дезинфицирую душевные раны, — объяснил он. — Так что там насчет мотоциклиста?
Алиса громко расхохоталась, откинувшись на спинку стула.
— Ах, мотоциклист! — воскликнула она.
— Да.
— В красно-белом комбинезоне?
— Да, — сложив руки на груди, Петер приготовился выслушать «сказку про кузена».
— И в черном шлеме?.. — продолжала хохотать Алиса.
— Именно… — подтвердил Петер, начиная злиться. — Я собственными глазами видел, как ты запрыгнула к нему на заднее сиденье, — добавил он, отрезая путь к отступлению.
Алиса вдруг перестала смеяться, подошла к Петеру и села ему на колени. Такой атаки Петер не ожидал.
— Никакой это не парень, дурачок, — сказала она, мягко обнимая его. — Это Люси, моя подруга!
— Какая еще Люси! — воскликнул Петер, возмущенный такой наглой ложью.
— Моя подруга…
— Не ври… — Петер скинул с плеч ее руки.
— Клянусь! Это Люси! Моя новая подруга! — повторила Алиса. — Она гоняет на мотоцикле, как настоящий гонщик! Это она заезжала за мной в понедельник вечером! И вообще, она классная девчонка…
— Ты не говорила, что у тебя есть подруга по имени Люси… — проговорил Петер, чувствуя, что дрогнул.
— Мы недавно познакомились в школе танцев. И сразу подружились. Люси прекрасно танцует! Я давно хотела вас познакомить!
Петер не знал что сказать. Все его подозрения рассыпались как карточный домик. Но он не был готов так быстро поверить в столь простое объяснение.
— Скажи еще, что она твоя родственница… — буркнул он.
— Мне нравится, что ты такой ревнивый… — прошептала Алиса ему на ухо теплыми мягкими губами.
Петеру сделалось щекотно.
«Похоже, я переборщил с подозрениями…» — подумал он.
— Петер Ивлович! — торжественно произнесла Алиса после ужина, доставая из сумочки яркий конверт. — Я приглашаю вас на наш Большой рождественский бал-маскарад! Он состоится 22 декабря в семь часов вечера в здании мэрии.
— Ух, ты! — Петер покрутил в руках красочный конверт с городским гербом. — Ну, не знаю, смогу ли я…
— Ты обязательно должен прийти! Неужели ты не хочешь посмотреть наше балетное представление? Я танцую одну из главных партий — Коломбину. Кстати, и Люси будет там. Она — Пьеро. У нас дуэт! Вот вы и познакомитесь.
— Коломбина? А кто это?
— Коломбина — это служанка.
— Ты играешь служанку? — разочарованно протянул Петер.
— Глупый! Коломбина — один из главных персонажей комедии дель арте! Она помогает своей госпоже в любовных делах. Да на мне держится вся пьеса! — не без гордости объяснила Алиса и принялась рассказывать сюжет рождественского представления, из чего Петер понял только одно — если бы не ее героиня, остальным двенадцати персонажам нечего было бы делать.
Вдруг взгляд Алисы упал на перстень, лежащий на письменном столе под лампой.
— Ой! Совсем про него забыла!
Она схватила перстень и надела на палец.
— Послушай, Петер, — задумчиво произнесла девушка, разглядывая руку. — Дай мне его на выступление…
— Перстень с дорогущей падпараджей?! Ты с ума сошла! — Ну, Петер, пожалуйста! — взмолилась Алиса. — Завтра у нас начинаются генеральные репетиции в костюмах. Ты не представляешь, как он подойдет к моему платью!
— Зачем тебе такое дорогое кольцо — ты же служанка? — Ну как ты не понимаешь?! Я не просто служанка…
Коломбина должна быть хороша собой, кокетлива и привлекательна… Кроме того, в меня влюблены Пьеро, Бригелло и еще несколько персонажей включая дона Сильвио!
— А это еще кто?
— Это престарелый супруг хозяйки.
— А Коломбина не отличается добродетельностью!
— Коломбина должна быть одета нарядно, даже вызывающе… — не унималась Алиса.
— Он стоит тысячи евро!
— Значит, тебе жалко?
— Нет, но…
— Скажи честно, ты пожалел для меня эту стекляшку!
— Это не стекляшка. К тому же он тебе велик. — Петер попытался воззвать к здравому смыслу. — Ты потеряешь его в первые же пять минут!
— Не потеряю! Я буду осторожна. — Алиса покрутила на пальце перстень. — В конце концов, это я его нашла!
— Вот видишь! Даже сама владелица его потеряла!
— А все-таки странно, что он слетел у нее с пальца… — задумчиво произнесла девушка. — Такие дорогие кольца делают точно по размеру.
— Странно… — согласился Петер.
