Хотя герцог де Люен и не сказал ничего конкретного, но «дыма без огня не бывает», и придворные немедленно стали допытываться относительно личности возможной избранницы. Вскоре обнаружилось, что речь шла о двадцатичетырехлетней Антуанетте Ленорман д’Этьоль, урожденной Пуассон. Ей было с кого брать пример: ее мамаша до той поры продолжала вести бурную жизнь. А Антуанетта получила хорошее образование в монастыре урсулинок в Пуасси, где все ее называли Царевной. Прозвище пророческое, подтвержденное в дальнейшем ясновидящей мадам Лебон, которая, увидев девочку, сказала: «Это дитя в один прекрасный день станет любовницей короля!»
В ожидании этой приятной перспективы Антуанетта в 1740 году вышла замуж за прекрасного жениха в лице Шарля Ленормана д’Этьоль. Особо отметим, что тот был племянником одного богатого любовника госпожи Пуассон-матери, он и уладил все дело с женитьбой. Царевна превратилась в очаровательную девушку. Выходя из церкви, она дала мужу клятву, довольно пикантную, если знать последствия: «Я вас никогда не покину, если только, разумеется, не ради короля!»
[96].
Будущей маркизе де Помпадур честолюбия было не занимать. Ее красота и ум очень быстро помогли завоевать весьма завидную репутацию. Сам Вольтер назвал ее «божественной Этьоль». Разговоры о ее очаровании и качествах в конце концов достигли слуха короля и разожгли любопытство неутомимого любителя женщин. Во время прогулок в лесу Людовик XV встречал голубой фаэтон прекрасной мадам д’Этьоль. Встречи эти вовсе не были случайными: молодая женщина специально попадалась на пути короля. Во всяком случае, этого было достаточно, чтобы Людовик пригласил «божественную Этьоль» на бал-маскарад, который давался по случаю женитьбы дофина на инфанте Испанской. В тот самый вечер король в костюме тиса увлек Антуанетту, одетую в костюм Дианы-охотницы, в небольшой салон, где их свидание наедине продолжилось довольно долго. Спустя три дня состоялось новое галантное свидание на балу в городской ратуше, по окончании которого Людовик отвез молодую женщину домой и получил от нее что хотел. Мадам д’Этьоль не очень манерничала, что не могло не понравиться нетерпеливому Людовику XV.
Дядя ее мужа по своей безграничной доброте отослал племянника в Прованс для проведения переговоров по некоему весьма важному делу. Освободившись от опеки мужа на довольно продолжительное время, Антуанетта воспользовалась этим и стала ежедневно наезжать в Версаль, где Людовик XV ожидал ее с нарастающим беспокойством. Хотя эти визиты и стали предметом сплетен придворных, но никто из них не воспринимал это всерьез. Все были уверены, что Его Величество не станет делать рогоносцем человека столь низкого происхождения, каким был господин д’Этьоль, ведь речь шла об этикете! Процитируем еще раз герцога де Люена, все объяснившего в своих «Мемуарах»: «Эти балы-маскарады дали возможность говорить о новых любовных увлечениях короля, и в основном о некой молодой и красивой мадам д’Этьоль. Говорят, что с некоторых пор она постоянно здесь бывает и именно на нее пал выбор короля; если это так, то она, скорее всего, просто очередное любовное увлечение, но не любовница».
Жак Леврон так написал в своей замечательной биографии Помпадур: «Никто не хотел верить в то, что простолюдинка сможет с триумфом обосноваться в Версале. Однако опытные царедворцы, такие как Люен, ошиблись. Правлению той, кто в истории стала известна как маркиза де Помпадур, правлению, полному побед и разочарований, радости и нищеты, суждено было продлиться ровно двадцать лет».
Людовик на самом деле безумно влюбился в Антуанетту и не делал ее своей официальной фавориткой только по настоянию молодой женщины, которая хотела развестись с мужем. Когда Антуанетта официально обрела свободу, ее связь с королем стала секретом полишинеля. Если аристократия и была в отчаянии, что новая фаворитка не из ее среды, то буржуазия обрадовалась: Людовик XV в какой-то мере «демократизировал» свои любовные похождения. Новым доказательством королевской страсти стал подаренный молодой женщине маркизат Помпадур, что позволило предать забвению столь неблагозвучную фамилию Пуассон
[97].
Король снова уехал на войну, которая 11 мая 1745 года увенчалась победой под Фонтенуа, одержанной маршалом Саксонским на глазах короля Франции. Эта разлука, вопреки ожиданиям версальской камарильи, не погасила пламя любви короля, и сразу же по его возвращении в Версаль Антуанетта поселилась в замке. Она заняла те же покои, где до этого жила покойная мадам де Шатору. В некотором роде это было дежурное помещение, удобство которого состояло в том, что оно находились над покоями Его Величества.
Чтобы положение молодой женщины стало официальным, не хватало простой формальности – официального представления ее Их Величествам. Это представление состоялось 14 сентября 1745 года, и королева с улыбкой встретила новую фаворитку, хотя прекрасно знала о ее отношениях с мужем. Она не смогла подавить легкую усмешку, когда мадам де Помпадур сказала ей: «Мадам, мне очень хочется вам понравиться». Каким образом она собиралась это сделать? Это можно назвать шедевром лицемерия придворного этикета. Как бы там ни было, а мадам де Помпадур была утверждена в роли официальной фаворитки. Она не только принимала участие во всех поездках королевских особ, но и стала постепенно вмешиваться в государственные дела, пользуясь влиянием, которое имела на любовника.
Это вмешательство вызвало гнев аристократии. По Версалю стали ходить памфлеты, очень гневные и удивительно грубые. Когда мать Антуанетты, мадам Пуассон, внезапно скончалась, на ее смерть сочинили вот такую эпитафию:
Здесь та лежит, что из навоза в свет ступила
И денег очень много отхватила,
Откупщику
[98] охотно уступила, А дочку под владыку подложила.
Эти ядовитые нападки не смогли повлиять на доверие короля к маркизе. Такое влечение было вызвано не только ее красотой: она умела развлечь короля, могла развеять хроническую скуку, от которой страдал монарх. Антуанетта всегда пребывала в хорошем настроении, острота ее выражений забавляла венценосного любовника. Она превосходно пела и играла в спектаклях, словно настоящая актриса. По мере возрастания доверия короля к ней, Помпадур приобретала вес среди придворных. Кто до этого насмехался над ней и старался задеть, начал делать перед ней реверансы. Один из завсегдатаев ужинов маркизы сообщает следующее: «Поскольку король очень любил мадам де Помпадур, она пользовалась большим доверием. Без нее он был очень суров, и это привлекало к ней весь двор… Она вмешивалась во многие вопросы, не подавая при этом вида, словно бы это не касалось ее вовсе. Напротив, она показывала, естественно или из политических соображений, что ее больше всего волновали спектакли и другие пустяки… Она постоянно привлекала к себе внимание короля по пустякам и использовала искусство самого изящного соблазна, чтобы его удержать…»
