Не одно только семейство д’Антрагов испытало на себе снисходительность короля: принц Бульонский, также замешанный в заговоре, скрылся в столице своего государства
[68] Седане. Генрих во главе своей армии выкурил его оттуда. Взяв его в плен и привезя в Париж, он поспешил простить и этого фигуранта. Да, действительно, доброта короля не знала границ, и Генриетта смогла еще раз ею воспользоваться. Пробыв в тени несколько месяцев, она снова появилась на людях осенью 1606 года, даже более уверенная в себе, чем раньше. Она без особого труда смогла снова занять свое прежнее положение и получить прерогативы «королевы сердца». В наглости своей она дошла даже до того, что стала принимать короля в своей спальне в Лувре, что, безусловно, приводило в отчаяние королеву. Беарнец снова почувствовал весь свой давний пыл к маркизе де Верней. Все письма, которые он ей посылал, начинались со слов «мое милое сердечко», «моя душечка» или «мое все», а заканчивались словами «миллион раз целую твоих мальчуганов».
Эта постоянно изливаемая королем нежность не смогла смягчить сердце фаворитки. Почувствовав, что избранный ею метод удачен, она продолжала то остужать любовника холодностью, то распалять его. А король продолжал вымаливать у нее ласки. Письмо, датированное осенью 1606 года, показывает нам состояние души этого вечного влюбленного:
«Сердечко мое, я так завидую подателю этого письма, который сможет вас увидеть. Я начинаю верить, что вы любите меня самого. Сердце мое, не сомневайтесь в том, что я люблю вас сильнее, чем весь мир…»
И еще одно столь же значимое письмо: «Я пожелал увидеть вас в моих объятиях сразу же, как увидел вас… Любовь моя, когда я сплю, все мои сны только о вас, когда я бодрствую, все мои мысли обращены к вам. Письму этому повезет больше, чем мне, поскольку оно будет спать с вами. Судите сами, завидую ли я ему. Доброй ночи, все мое, целую ваших мальчуганов миллион раз».
Эта столь шумно проявлявшаяся любовь не помешала, однако, королю сделать еще одного сына некой белокурой особе по имени Жаклин де Бюэль. Ребенка назвали Антуаном де Бурбоном, а потом он получил титул графа де Море. Мадам де Бюэль была столь же неверна королю, как и Генриетта д’Антраг, и изменила ему с принцем де Жуэнвилем, знатным лотарингским вельможей. Вечный повеса рассердился и поменял Жаклин на мадемуазель Шарлотту дез Эссар, которой подарил титул графини де Роморантен и по доброй традиции… ребенка. На сей раз родилась девочка, которую назвали Жанной-Батистой де Бурбон. Мадемуазель дез Эссар прикидывалась невинной овечкой, ей не составило труда убедить доброго Генриха в том, что это так и было. За это она была поселена во дворце и стала получать ренту. До тех пор, пока бывший любовник Шарлотты господин де Бомон не передал королю письма, которые эта «чистая девушка» написала ему во время их романа. Это открытие очень возмутило Вечного повесу: Шарлотта была сослана в монастырь… откуда очень скоро вышла, чтобы стать любовницей… архиепископа Реймса кардинала де Гиза. Как мы видим, в выборе любовников эта особа не придерживалась строгой системы.
В числе побед Беарнца не забудем упомянуть… сестру Генриетты Марию д’Антраг, которую до того «попробовал» все тот же Бельгард, верный соратник короля в этой области.
Все эти дамы, как мы видим, наградили короля наследниками. Незаконнорожденных детей Генрих одинаково любил и требовал, чтобы они воспитывались вместе с его детьми от Марии, что очень огорчало королеву, которую угнетала мысль о том, что ее отпрыскам приходилось жить вместе с отпрысками «путаны». Как и его мамаше, будущему Людовику XIII не нравилось то, что он был вынужден играться с братьями и сестрами «левой руки», но Генрих блаженствовал, глядя на свою маленькую семью.
После завершающего всплеска 1608 года страсть короля к Генриетте д’Антраг начала затухать. Неужели Генрих наконец-то увидел истинную сущность «королевы сердца»? На самом деле, он уже давно не питал иллюзий на ее счет, но у Генриетты, когда она того хотела, были эффективные средства для того, чтобы привлечь его к себе. Так что же произошло такого, что ее средства соблазна перестали работать? Конечно же, своими постоянными переменами настроения, своими ставшими известными изменами она в конце концов утомила Генриха. Но есть еще одна причина перемены отношения к ней короля. Эта причина была старой как мир: он влюбился в другую женщину, вернее, в девушку, даже совсем еще девчонку. Шарлотте де Монморанси было всего пятнадцать лет, но любовь, которую она внушила почти шестидесятилетнему мужчине, казалось, не испугала ее. Эта юная особа была очень развитой для своего возраста и, кроме того, сказочно грациозна. «Нельзя было найти ничего более прекрасного и более веселого», – сообщает нам поэт Малерб. Именно Малерба Генрих попросил написать эти стихи, которые он посвятил той, что стала последней любовью его жизни:
Когда красавицу, чье преступленье – моя страсть,
На алтаре для жертв увидел я, готовой пасть,
Как агнец для закланья,
Когда увидел, что пиратами похищена она
И переменчивой судьбой была обречена
На муки и страданья,
Несчастная излила криком боль свою:
«Алькандр, о мой Алькандр, избавь меня, молю
От бед, ведь ты так смел!»
Я в ярости хотел уж было за оружие схватиться,
Но остановлен был судьбой, и только слезам дал пролиться.
И это было все, что я сумел.
Как сказал поэт, судьбе не было угодно, чтобы Генрих сделал Шарлотту третьей «королевой сердца». Возможно даже, что он думал о том, чтобы сделать ее королевой Франции, и сделал бы это, если бы кинжал Равальяка не врезался между ним и его мечтой.
Многое было и будет написано об убийстве Генриха IV. Был ли поступок Равальяка, положивший 14 мая 1610 года конец одному из самых великих царствований в истории Франции, столь спонтанным, как можно было подумать? Вложил ли оружие в руку убийцы кто-то из многочисленных врагов короля? Автор не имеет намерения отвечать на эти вопросы и ограничится только выражением сожаления по поводу того, что хватило одного лишь встреченного на пути негодяя, чтобы погиб такой великий полководец, умелый политик, щедрый человек, великий король, каким был Генрих IV. Но есть еще одна причина для упоминания об этом драматическом эпизоде: для этого следует рассмотреть в свете сегодняшнего дня роль Генриетты д’Антраг. Но вовсе не для того, чтобы воздать ей почести. Оскорбленная тем, что король покинул ее, Генриетта снова начала плести интриги. Она снова приняла участие в заговоре, одним из руководителей которого стал ее отец. Хотя мы и знаем, что она была способна на самый дурной поступок, нельзя с достоверностью утверждать, что Генриетта могла быть замешана в заговор с целью убийства короля. Как справедливо заметил Филипп Эрланже, было много людей, для которых смерть короля стала подарком Провидения. Начиная с испанской партии и с Австрийского дома, против которого Генрих готовился начать военную кампанию. Однако, прежде чем закончить с Генриеттой д’Антраг, следует напомнить о показаниях, сделанных в ходе процесса над Равальяком, мадемуазель Жаклин д’Эскоман, которая некоторое время была в услужении у маркизы де Верней. По ее словам, на Рождество 1608 года маркиза тайно встречалась с герцогом д’Эперноном в церкви Сен-Жерве-де-Грэв. Бывшего фаворита Генриха III давно подозревали в в том, что он замешан в заговоре против короля. Целый час они с Генриеттой о чем-то шептались… Но давайте дадим слово самой д’Эскоман:
