«Там радушно принимали гостей, собиралось прекрасное общество, но одновременно мадам Дюбарри приказывала раздавать неимущим хлеб, мясо, дрова. Всё это несчастные получали – впрочем, какие же они после этого несчастные. Часто она приглашала деревенских танцевать в ее парке… Все ее очень жалели…»
[113]
У бывшей фаворитки было доброе сердце, она не могла выносить вид нищеты, что не помешало позднее ее палачам обвинить ее во всех мыслимых преступлениях! В конце 1776 года указ об ее ссылке был отменен, она смогла вернуть себе свой замок Лувесьен, а главное, флигель в виде древнеримского храма, который она приказала построить в парке. Однажды я посетил это очаровательное здание, которое так подходило этой красивой женщине. Благодаря заботам его нынешнего владельца, это жилище до сих пор хранит присутствие Жанны, можно подумать, что в любой момент она может там появиться и мы услышим отзвуки этого по-детски веселого и чистого голоса, который она сохранила до самого последнего дня своей жизни…
В Лувесьене мадам Дюбарри снова начала вести ту жизнь, которую вела в прошлом. Конечно же, она больше уже не была тем, кем была когда-то, но у нее осталось много друзей, которые продолжали чувствовать притягательность ее ума и щедрость чувств. В тридцать семь лет она еще сохранила блеск и очарование. Согласитесь, трудно такой женщине, еще довольно молодой, и с ее темпераментом, не поддаться соблазнам. И, главное, если при этом принять во внимание требования ее темперамента? И поэтому противилась она искушениям недолго.
Среди ее многочисленных воздыхателей, посещавших замок Лувесьен, одному-двум посчастливилось обрести искомое. Граф Генри Сеймур был английским дворянином со статной походкой, и его красота и страстность быстро очаровали графиню. Он был женат, но мы уже знаем, что это обстоятельство Жанна не принимала в расчет. Она воспылала страстью к этому красивому англичанину, о чем свидетельствуют ее собственноручные письма к нему. Когда семейные дела вынудили лорда Сеймура отлучиться, Жанна почувствовала себя одиноко и написала ему: «Заверения в вашей нежности, мой милый друг, составляют счастье моей жизни. Поверьте, что для моего сердца эти два дня кажутся бесконечно долгими, и если бы в моей власти было сократить этот срок, мне было бы намного легче. Я жду вас в субботу со всем нетерпением души и надеюсь, что и вы не желаете ничего большего. Прощайте, я вся ваша»
[114].
Но вот появился соперник, который заменил влюбленного британца… Поистине Жанна была неисправима! Новым ее избранником стал герцог Эркбль-Тимолеон де Бриссак, столь же прекрасный собой, сколь пылкий сердцем, что Жанна снова воспылала любовью. Он появился в жизни молодой женщины в 1785 году и оставался с ней, пока смерть их не разлучила. Это была официальная любовная связь, хотя она и держалась в тайне. Связь эта была настолько страстной, что казалась удивительной для людей уже не юных. Как только обязательства королевской службы ему позволяли – он был командиром полка швейцарцев, Бриссак мчался в Лувесьен или в особняк Жанны на улице Фобур Сен-Жермен. Оба они жили тихим счастьем и думали, что ему не будет конца. Однако в народе нарастало возмущение против режима. Столь любимые народом в начале правления король, и в особенности королева, стали предметами самых яростных нападок. Увы, Жанна не смогла предвидеть краха режима, все выгоды которого она прочувствовала на себе… И недостатки тоже.
Время от времени в ее жизни мелькало зловещее лицо Жана Дюбарри. Тот постоянно занимал у нее деньги: Плут переживал тяжелые времена, которые для него в итоге закончились совсем плачевно. По доброте душевной графиня ссужала его деньгами, но, когда ей надоело быть «дойной коровой», она выставила его за дверь. Приходила и еще одна посетительница, которая просила Жанну вступиться за нее перед королем: это была знаменитая графиня де Ламот, главная фигурантка в знаменитом деле об ожерелье королевы. Осторожная Жанна догадалась, что имела дело с авантюристкой, и выпроводила ее…
Пролетали месяцы, шли годы… День 14 июля 1789 года не смог открыть графине глаза на опасность сложившейся ситуации. Драматические события 6 октября, захват чернью Версальского замка, угрозы в адрес королевской семьи очень быстро вернули ее к реальности. Несмотря на опасность, Жанна приютила в своем замке Лувесьене некоторых королевских охранников, которым удалось уцелеть в этой бойне, за что удостоилась благодарности… от королевы Марии Антуанетты! Кто бы смог представить себе такое сближение двух женщин в то время, когда дофина посылала проклятия на голову «создания»?
Как мы знаем, королевская семья была силой перевезена в Тюильри, где оставалась в заключении. Бриссак последовал за монархами, удалившись тем самым, к его огромному сожалению, от Лувесьена. К счастью, он устроился так, что мог довольно часто приезжать к даме своих мечтаний. А та, несмотря на все случившееся, не изменила стиля своей жизни. Мало того, она имела неосторожность оставить при себе миллионные драгоценности, которые копила столько лет. Эти сокровища стали первым поводом для нападок на нее врагов королевской власти. А начал нападки пресловутый Марат, выступивший против «этой женщины, увешанной бриллиантами, одной из любимых подстилок старого сластолюбца Людовика XV!».
Но драгоценности графини доставили ей и множество других забот: когда она провела ночь 11 января 1791 года в особняке герцога де Бриссака, наутро ей сказали, что в Лувесьен нагрянули грабители и унесли с собой большую часть ее украшений. Полицейское расследование явно буксовало: в те смутные времена грабителей найти было очень трудно, такая уйма их ошивалась по улицам. Чтобы помочь полиции в поисках, графиня совершила роковую ошибку, опубликовав полный список украденных у нее вещей с указанием их стоимости. Лучшего способа вызвать к себе ненависть народа невозможно было придумать: в те времена богатство считалось преступлением.
Однако с опубликованием списка этих драгоценностей мадам Дюбарри объявила щедрую награду тому, кто поможет их отыскать. Спустя некоторое время она узнала, что воры и их добыча были замечены в Лондоне. И поэтому потребовалось ее личное присутствие в столице Англии. Она сразу же туда отправилась, но процедура дознания оказалась очень длительной, и графине пришлось приезжать в Англию трижды. Всякий раз она предусмотрительно запрашивала паспорт и обосновывала свои поездки, чтобы не оказаться занесенной в список эмигрантов. Когда она бывала в Лондоне, за каждым ее шагом шпионили две сомнительные личности, некие Бланш и Грейв. Когда пришло время, они состряпали донос, лживый и злобный, который стал для несчастной Жанны приговором.
Во Франции события развивались с ужасающей быстротой: аристократы, да и вообще все так называемые враги народа, стали подвергаться преследованиям. Когда 25 августа 1791 года графиня Дюбарри в третий раз уезжала из Лондона, ее друзья попытались было ее отговорить от этого поступка: на английской земле она была в безопасности, а кто мог поручиться за ее судьбу на том берегу Ла-Манша? Увы, Жанна была неисправимой оптимисткой и верила, что все будет хорошо. Но в Лувесьене обстановка стала враждебной. Казалось, для Жанны главным в жизни была любовь Бриссака. Но ее любовник был столь же неосторожен, как и она сама. Когда ему представилась возможность бежать, он отказался. Он не пожелал покидать королевскую семью, а главное, не хотел разлучаться с Жанной.
