Грузовик пошёл под уклон.
Влага в кабине начала конденсироваться на лобовом стекле и на дверцах.
– Не замёрзнем? – пробурчал Веденеев.
– Осталось немного. Рон?
– Ани имапута сакрия, – произнёс проводник замогильным голосом, доставая из-под складок плаща нечто, напоминающее современный смартфон.
– Что он сказал?
– Предупредил, чтобы мы не разгонялись.
– А это что у него в руке?
– Активатор Врат. Для него открыты все порталы, поэтому с ним мы как у бога за пазухой.
– Хотелось бы верить. Он ведь выведет нас обратно, когда мы доставим вашу вакцину?
– Никаких сомнений, – небрежно ответила Роза.
Впереди в ложбине разверзся чёрный провал.
Грузовик влетел в него на полной скорости и оказался в знакомом белёсом тумане, пронизанном светлыми паутинками и неяркими искорками.
Сила тяжести не изменилась, но в кабине стало теплее.
Старик-проводник что-то каркнул спутнице.
Она посмотрела на водителя:
– Не устали? Есть смысл останавливаться?
– Холодно, – поёжился Веденеев.
– Потому что мы больше минуты ехали по дну кратера, в котором температура под минус двести сорок градусов. На Марсе будет теплее.
– Вы там были?
– Неоднократно.
– Где именно?
– Рон?
Проводник разразился длинной скрипучей фразой.
– Каменный уступ, ограничивающий вулкан Аполлинарис на краю Южного нагорья, – перевела Роза. – Я даже и не знала, где торчит портал.
– На Марсе он один?
– Не знаю, но в принципе все маммианы имеют много Врат, Марс не исключение.
– Ник, спроси, как там дела в кузове.
Никанор включил переговорное устройство:
– Айрат, вы там как?
– Мёрзнем, – ответили ему. – Жми быстрей.
Туман впереди рассеялся.
«КАМАЗ» вырвался на буро-коричневое поле, покрытое горками песка и камней, напоминавшими кротовые холмики на земных полях.
Тела седоков потяжелели, хотя и незначительно. Марсианская гравитация была в два с половиной раза меньше земной.
Марсианский горизонт показался совсем близким, подчёркивая округлость планеты и её размеры. Вокруг расстилалась равнина, покрытая желтоватыми и оранжевыми холмами, уступами и группами скал. Небосвод здесь имел зеленоватый оттенок, светлея до жёлтого под низким оком далёкого Солнца.
Никанор, объезжая холм, покосился на Розу.
– Командуйте.
– Скала впереди, похожа на шляпку гриба.
– Остановиться можно?
– Зачем?
– Посмотреть…
– Не надо.
Грузовик вихрем проскочил оставшиеся сто метров и по знаку проводника нырнул в тень под козырьком грибообразного каменного образования.
Что-то проскрежетало по левому борту, под колёсами раскатились камни.
– Не пробить бы колесо, – озабоченно сказал Веденеев.
Никанор включил фары.
Под козырьком оказалась приличного размера полость, ребристые стены которой отсвечивали рыбьей чешуёй зеленоватого цвета. Впереди в сплошной стене протаяла дыра, напоминающая глотку гигантского кита.
«КАМАЗ» устремился в эту глотку и снова окунулся в мерцающий туман.
– Жаль, – проговорил Веденеев.
– Чего жаль? – повернула к нему голову Роза.
– Не успели как следует полюбоваться на марсианские красоты. Да и селфи можно было сделать.
– Вам не четырнадцать лет, – фыркнула девушка. – И кому бы вы показали эти селфи?
– Мало ли кому, детям, к примеру.
– У вас есть дети?
– Конечно, двое, Иван и Маша.
– Я не знала.
Помолчали.
Грузовик ехал, оставаясь на месте.
– Где мы сейчас выйдем?
– На Церере, это я сама помню. Церера – малая планета в поясе астероидов, остаток разорванной когда-то планеты.
– Фаэтона.
– Как её только не называли
[8]. Церера тоже не хилый каменный обломок, она почти такая же по размерам, как и Луна
[9].
– И тоже не имеет воздуха.
– Ничего, проскочим, а там остановимся в приюте на Ио.
– Где?
– На спутнике Юпитера.
– Нет, вы сказали – в приюте.
– На Ио в деривате кто-то построил небольшую гостиницу, точнее, именно приют, где останавливаются дервиши, путешественники по слоям Мамми. Мы тоже остановимся, отдохнём.
Проводник что-то пробурчал.
– Да, согласна, – кивнула Роза. – Ненадолго, рисковать нет смысла.
– А мы в этом вашем приюте не подхватим какой-нибудь космический вирус? Дервиши ваши, небось, не проходили дезактивационную обработку?
– Мы не собираемся там спать или пользоваться едой приюта. Пополним запасы кислорода, подзарядим аккумуляторы и тронемся дальше. Что же касается вирусов, то, чтоб вы знали, все вирусы созданы искусственно как биороботы миллиарды лет назад. Они попали на Землю, и вся ваша биология – результат их работы. Так что не переживайте, вы уже инфицированы. Скорее, это вас надо опасаться, так как ваши тела насыщены вирусами, изменившимися на Земле в результате мутаций.
– А ваши?
– Я не землянка.
– А говорите по-русски свободно.
– Прожила с отцом в России тридцать лет, с момента рождения.
– Кто ваш отец, если не секрет?
– Это не простой отец, – ответила Роза со смешком после запинки. – Таких, как он, называют прямыми потомками Первоотцов.
– Что это значит?
– Без комментариев.
– Хорошо, понял. Какая разница, кто вы, землянка или нет? Вы же тоже инфицированы?
– Все мы живём с вирусами в естественном симбиозе.
– Скажете, где вы родились? Или это секретная информация?
– Потом как-нибудь поговорим.
Туман расползся в стороны тающими лохмотьями, открывая чёрную звёздную бездну, и Никанор вцепился в руль, начиная падать: вестибулярный аппарат отреагировал на уменьшение силы тяжести. На Церере она была ещё меньше, чем лунная.
