Грузовик взвился над серой, заштрихованной чёрными тенями поверхностью малой планеты, мчавшейся вокруг Солнца между орбитами Марса и Юпитера.
Проводник сипло кашлянул.
– Сбрось скорость! – Роза вцепилась Никанору в плечо.
К счастью, машина не перевернулась, хотя и скользила некоторое время боком по почти невидимой дороге между холмами серого и бурого – там, где склонов касались лучи яркой звезды – Солнца, – цвета. В кабине снова похолодало. Однако всё обошлось. Путь от одного портала до другого занял всего полминуты. Не успели пассажиры «КАМАЗа» как следует замёрзнуть, как впереди в чёрной стене протаяло ещё более чёрное отверстие, и грузовик, бросая вперёд себя лучи фар, въехал в длинную пещеру, формой напоминающую огурец, стены которой были усыпаны чёрными кристалликами.
– Кха-кхе! – прокашлял проводник.
– Поняла. – Роза снова положила руку на сгиб локтя Никанора. – Въедем в дериват, остановишь машину.
Проскочили пещеру, едва не врезались в стену, до последнего мгновения не желавшую открывать вход в следующий слой «матрёшки». Стена наконец ухнула вниз, и грузовик, подскочив на полметра, ворвался в беловатое облако тумана.
Никанор затормозил.
– Не выключай двигатель.
– Хорошо.
Проводник завозился на сиденье, толкая Веденеева в плечо.
– Выпусти его, – сказала девушка.
Валера посмотрел в окошко.
– Там же туман… пусто…
– Выпусти.
Штурман послушался.
В кабину ворвалась струя холодного и плотного как кисель воздуха.
Проводник, накинув на голову капюшон плаща, вылез, исчезая из виду.
– Куда это он?
– По нужде, – усмехнулась Роза.
– Я серьёзно.
– И я серьёзно… почти. Кстати, если хотите опорожниться, лучше сделать это сейчас, а не в приюте. Только не отходите от машины ни на сантиметр, всё время держитесь за борт.
Веденеев подумал, кивнул.
– Пожалуй, в этом есть сермяжная правда. Схожу в кустики.
– Я не шучу, всё время держитесь за борт или крыло, иначе останетесь здесь навсегда.
– Понял.
Валера вылез, впустив в кабину ещё один клуб туманной мороси.
– Сходил бы и ты, – окончательно перешла на личное местоимение девушка.
– Не хочу, – мотнул головой Никанор. – Может, предложить тем, в кузове?
– Сами догадаются.
Веденеев вернулся через три минуты, зябко передёрнул плечами, потёр ладонь о ладонь.
– Холодно, однако, под минус пятьдесят, не меньше. Куда девался ваш Харон? Нигде не видно.
– Придёт.
– Задать вопрос по теме можно?
– Валяйте.
– Почему маммиана… ну, слой этой вашей Мамми-матрёшки, выглядит как планета? Ведь если Мамми – на самом деле гигантская матрёшка, её слои должны иметь вид пузыря или сферы. А планета представляет собой концентрацию массы и вещества.
– Я уже говорила, таково человеческое восприятие реального положения вещей. Ваша психика формирует образы именно таким способом. Маммианы являются одновременно и сферическими оболочками и планетами.
– Как электрон – и волна и частица, так?
– Спросите чего-нибудь полегче.
– Но Церера – одна из тысяч малых тел в поясе астероидов, почему этот слой Мамми разбит на куски?
– Не знаю, спросите у Харона, если вам это важно.
– Интересно же. Харон – его настоящее имя?
– У него нет человеческого имени, я называю его так для удобства обращения. Он тоже не землянин.
– Почему бы вам не рассказать всё подробней? Некрасиво получается, будто рабами командуете.
– Уйдём от земной маммианы подальше и объяснимся.
В дверь стукнули, Веденеев нажал на ручку, впустил старика в плаще, выглядевшем так, будто на него вылили цистерну воды. Проводник устроился на сиденье, прокрякал несколько слов.
Роза помрачнела.
– Вот зараза!
– Что случилось?
– Харон утверждает, что за нами началась погоня.
– Как он узнал?
– У него есть связь с дервишами на Земле.
– Что за связь? Расстояние от пояса астероидов до орбиты Земли больше двухсот пятидесяти миллионов километров, радиоволны будут лететь туда и обратно почти полчаса, а с учётом того, что Земля может находиться в противоположной от Цереры точке орбиты, то вообще почти час.
– Вряд ли дервиши пользуются радиосвязью.
– Поподробней об этом можно?
– Нет времени на научные беседы.
– Спросите у него.
– Потом. – Роза дёрнула Никанора за рукав. – Поехали. Надо опередить погоню, добраться до приюта первыми. Чем быстрей мы проскочим маммианы Солнечной системы, тем больше шанс благополучно добраться до цели.
Никанор тронул «КАМАЗ» с места.
Ио является одним из так называемых Галилеевых спутников Юпитера, наравне с Европой, Ганимедом и Каллисто. Она была открыта Галилеем в тысяча шестьсот десятом году, и её можно наблюдать с Земли даже в любительские телескопы.
Диаметр Ио составляет три тысячи шестьсот сорок три километра. Вращается она вокруг самой большой планеты Солнечной системы с периодом, меньшим двух суток, и повёрнута к патрону, благодаря приливной синхронизации, всегда одной и той же стороной.
Поэтому Никанор был весьма ошеломлён, когда увидел над горизонтом планетки огромный, пухлый, серо-голубой, покрытый цветными полосами, шар Юпитера, занимавший четверть небосвода Ио.
Оказалось, что в отличие от своей соседки – Европы, покрытой мощным слоем льда
[10] и подлёдным океаном, Ио представляет собой каменный шар, пропечённый как хлебный батон, истыканный метеоритными кратерами и вулканами, в том числе действующими.
Ошеломила и малая сила тяжести
[11] Ио, сравнимая с лунной, судя по реакции желудка.
Атмосфера у неё была слабенькая, да и та состояла на девяносто процентов из сернистого ангидрида, с добавками молекулярной серы, монооксида серы и хлористого натрия. Кислорода в ней всего два процента. Но приют оказался заполненным нормальным земным воздухом, так что маски не понадобились, а Валера Веденеев заметил, когда все выбрались из кабины:
– Похоже, делали вашу гостиницу нормальные люди, земляне.
– Ошибаетесь, – сухо возразила Роза, на лице которой отразилось беспокойство. – В Галактике немало маммиан, жители которых дышат кислородно-азотной смесью. Сейчас вас проведут в техноотсек, смените кислородные баллоны и подзарядите аккумуляторы. Отдыхать будем в другом месте.
