Окоченели все так, особенно пассажиры в кузове, что едва смогли выбраться из грузовика, когда машина остановилась наконец в тамбуре приюта, где царила вполне сносная температура – плюс пятнадцать градусов.
– Вы не говорили, что и здесь есть приют, – укоризненно посмотрел на девушку Веденеев.
– Сама не знала, – огрызнулась Роза.
– Дышать-то в этом приюте можно?
Роза стащила с головы маску.
– Все тамбуры Врат солнечной маммианы снабжаются земным воздухом.
– Почему?
– Что ты ко мне пристал?! – рассердилась девушка. – Я не справочное бюро и не Интернет.
– А я догадываюсь почему, – сказал Никанор, сняв маску и принюхиваясь к запахам приюта.
– Да?
– Потому что большинство пользователей сети Врат – люди, дышащие кислородом.
Проводник кашлянул.
Роза посмотрела на него удивлённо, усмехнулась, покачала пальцем.
– Соображалка у вас работает, мальчики, хотя не это главное. Солнечную сеть Врат строили предки Праотцов, живших в Солнечной же системе, а они были настоящими людьми и дышали нормальным воздухом.
– Одно другому не противоречит, – флегматично сказал Веденеев. – Вы говорите, предки Первоотцов жили в Солнечной системе. Где именно, на какой планете? На Земле?
– На Фаэтоне, потом сотни миллионов лет назад переселились на Марс, в те времена на Марсе были и вода, и воздух. Потом началась война, и марсиане переселились на Землю. И хватит задавать вопросы, Валерий, даю четыре часа на отдых, после чего идём дальше.
Веденеев хотел спросить что-то ещё, но Роза отвернулась, подошла к проводнику, и они оба скрылись за одной из дверей ангара.
К приятелям подошёл Айрат, вытирая руки ветошью. Лицо у него было перемазано маслом и грязью.
Притяжение Гипериона и внутри приюта было совсем незначительным, поэтому любое движение, даже простое шевеление рукой, закручивало тело человека, из-за чего приходилось всё время возвращать тело в исходное положение, хватаясь за ближайшие выступы стен. Однако привычка сдерживаться становилась нормой, организм перестал «падать в пропасть» и почти не реагировал на экстремальные условия сатурнианского спутника.
– Что дальше? – спросил механик.
– Как движок? – вопросом на вопрос ответил Никанор.
– Смазка высохла, надо менять.
– Ничего удивительного, мы не один час провели в вакууме при сверхнизких температурах, – сказал Веденеев. – Вот смазка и испарилась. Я вообще удивлён, что мы ещё движемся.
К гонщикам подошёл появившийся в ангаре Валет.
– Заряжайте аккумуляторы, по коридору направо.
– Помог бы, – огрызнулся Айрат.
– Сами справитесь. – Бритоголовый бугай залез в кузов, повозился там и вылез обратно с банкой пива в руке. – Хотите? Там ещё есть.
– Спасибо, не надо, – отказался Веденеев.
– Перекусить бы не мешало, – сморщился механик. – И в туалет забежать.
– Туалетов тут нема, – ухмыльнулся Валет. – Выбирайте коридорчики подальше отсюда.
– Что, и автоматики уборочной нет? – не поверил Веденеев.
– А чёрт его знает, есть или нет, я всего раз останавливался в приюте, да и то далеко отсюда.
Появилась озабоченная Роза. По-видимому, она услышала слова спутника, так как сказала:
– Автоматика тут есть, хотя и своеобразная. Её просто надо уметь включить. Колёса проверили? Есть ещё пробитые?
– Я проверю, – пообещал Айрат. – И масло заменю.
– Хорошо, идёмте, покажу апартаменты, где вы сможете расслабиться. Ваш друг потом отдохнёт.
Никанор и Валера последовали за девушкой.
Приют на Гиперионе мало чем отличался от приюта на Церере. Строили его те же специалисты, используя естественные пустоты в горных породах спутников и укрепляя стены рёбрами. Он был двухэтажным, центр управления находился на втором этаже, жилой блок – на первом.
В отсек управления заглянули мельком: там расположился проводник, явно знающий принципы работы здешнего компьютера. Он сидел на стуле с изогнутой позвонкообразной спинкой, елозил руками в перчатках по мерцающей панели перед собой и на появившихся спутников внимания не обратил.
Роза задала ему какой-то вопрос (на том же непонятном языке), он ответил, не оглядываясь, и девушка повела гонщиков вниз.
– Всё в порядке, он включил обслуживание.
– Интересный мужик, – сказал Веденеев. – Он всё время ходит в перчатках?
– Это не перчатки.
– А что?
– Цвет его кожи, – ответила Роза равнодушно.
– Так он африканец?
– Харон – житель одной из маммиан почти в центре Большого Коловрата.
– Где?!
– В центре Галактики.
Больше вопросов ошеломлённый штурман не задавал.
Да и Никанор был шокирован ответом девушки не меньше, в очередной раз подумав, что поход по планетам, представлявшим на самом деле слои «матрёшки», ему снится.
Жилой блок приюта вмещал шесть кают разных размеров. Все они были снабжены лежаками с мягким серовато-фиолетовым покрытием, и, судя по количеству лежаков, отдыхать в отсеке могли сразу двадцать человек. То есть путешественников по Мамми-миру.
– Предлагаю вам одноместные каюты, – сказала Роза. – Они имеют туалеты и кабинки для умывания.
– А как же ваши друзья?
– Обойдутся номерами поскромнее.
– Зачем ваш Валет шутил насчёт удобств в коридорах?
– У него плохо с чувством юмора. – Роза вошла в одну из кают, где кроме лежака действительно в нише прятался комплекс для ухода за телом. – Хотя допускаю, что в туалет он ходил в тупики коридоров. Вот, смотрите, как включить камеру для… э…
– Унитаз.
– Да. – Девушка показала на ряд рычажков, торчащих из стены над стульчаком с воронкой золотого цвета. – Белый тумблер – подготовка, красный – слив. Умываться можно здесь, над этим грибочком. Включение воды – белый рычажок. Понятно?
Мужчины дружно кивнули.
– Вода греется? – уточнил Веденеев. – Или польётся ледяная?
– Харон включил обслуживание, вода подогреется. Кто останется?
Валера посмотрел на Никанора.
– Оставайся ты, – сказал Никанор.
Роза вышла.
– Если что, радируй, – сказал Веденеев. – Мобилы тут не работают. Хорошо, что взяли рации. А в кабине можно будет их подзарядить.
– Хорошо.
Никанор проследовал за девушкой в соседний номер.
Он был точно таким же, разве что лежак здесь представлял собой настоящую широкую кровать, накрытую полуметровым слоем фиолетового «мха».
