«Моток пряжи» в глубине экрана-окошка начал изменять форму, выбрасывая из себя петли светящейся пряжи с мигающими в них звёздочками. Длилась эта метаморфоза несколько минут. Наконец движение петель завершилось, складываясь в подобие пушистой спирали. В её глубине на одной из петель замигала красная искра, превратилась в световую спицу.
– Мы здесь, – с облегчением проговорила Лариса. – Макфа, система коричневого карлика в созвездии Кита. Имеет семь уровней, мы сейчас находимся на самой дальней планете, она чуть больше нашей Луны.
– Приют?
– Станция контроля пространства и связи. Через неё можно связаться со всеми звёздными маммианами.
– Вы свяжетесь со своими?
– К сожалению, я не знаю, как это делается, – сморщилась Лариса. – Попробую, конечно. Но для начала заблокирую Ворота и девайс станции, чтобы к нам не прорвались киллеры Герметикона.
– Киллеры?
– А вы думали, они вас отпустят?
Гонщики переглянулись.
– Мы уже начали догадываться, – признался Веденеев. – Вы знаете, что в контейнере?
– Подождите, дайте закончить.
Лариса отняла ладони от «грибной» панели, почесала их, виновато улыбнулась, снова положила на окошки.
– Колется… электрические разрядики…
«Моток пряжи» в окошке расплылся облачком тумана, который сформировал новую геометрическую фигуру – неровное кольцо с чёрной запятой в центре. Кольцо начало меняться, пока не превратилось в крест с распятой на нём запятой. В глубине запятой разгорелся синий огонёк, и тотчас же отсек управления потрясла серия гудков и дребезжаний. Закончилось всё тем, что весь «грибной» комплекс с местным компьютером в центре помещения опоясали гирлянды мигающих вертикальных оранжевых огней.
Лариса откинулась на «позвоночник» спинки стула, прошептала:
– Слава богу… помогите мне лечь…
Никанор с готовностью наклонился к ней:
– Куда вас отнести? В каюту?
– Нет, полежу здесь, вдруг сработает связь… я послала сообщение…
– Кому?
– Своему командиру.
– На Землю? – уточнил Веденеев.
– На родину.
– Кто у вас главный?
– Генерал Басуров… глава Минобороны ДНР.
– Значит, это он командует вашей Вольницей?
– Нет, над ним тоже есть люди. – Лариса начала бледнеть, и Никанор подхватил девушку на руки, ища глазами, куда можно положить раненую.
– Секунду. – Она что-то поискала на панели, погладила ряд выпуклостей, и из стены справа от колонны управления вылезла толстая пластина из ноздреватого бурого материала, похожего на пемзу.
Никанор потыкал в неё коленом, пробуя на прочность, уложил девушку на своеобразную кушетку. Она закрыла глаза.
– Водички глотните, – достал он флягу.
Лариса попыталась привстать, он поддержал её. Она с благодарностью во взгляде сделала несколько глотков, легла, закрыла глаза.
Никанор посмотрел на Валеру.
– Ей нужен врач.
– Я даже не медбрат, – развёл руками Веденеев.
– А пули доставал и уколы сделал профессионально.
– Просто нас учили в спортшколе делать уколы. Хорошо, что нам досталась спецназовская аптечка, заражения не будет. Надеюсь, Лариса быстро поправится.
– Что предлагаешь делать?
– Ждать, что ещё. Я спущусь к машине, будь здесь.
Веденеев ушёл.
Никанор присел на краешек лежака и стал смотреть на бледное, с фиолетовыми тенями под глазами, но красивое лицо Ларисы.
* * *
Посланница неведомой Вольницы пришла в себя через час, попросила пить.
– А есть не хотите? – спросил Никанор, с удовольствием взявшийся ухаживать за раненой. – У нас есть консервы.
– Да, я что-нибудь бы пожевала, – призналась девушка, разглядывая лицо склонившегося над ней парня. – Вопрос можно?
– Конечно.
– Почему вы согласились на эту авантюру? Мчаться неведомо куда и неведомо зачем? Не зная истинных причин нанимателей и даже условий? Поверили этим нелюдям?
Никанор, собравшийся бежать за едой, озадаченно почесал в затылке.
– Они были убедительны… если честно. Их ждут умирающие люди – как было не поверить? Да и очень хотелось…
– Приключений?
– Ну, да, – признался он простодушно, расплываясь в широкой виноватой улыбке.
– На одно место.
– Я привык верить людям. Ждите, я быстро.
Скатившись вниз, он застал Веденеева в кузове грузовика.
– Доставай консервы.
Валера перестал осматривать «золотой» контейнер, отыскал картонную коробку, принадлежащую команде Розы, спрыгнул на пол ангара.
– У нас осталось всего четыре банки тушёнки и один пузырь с водой.
– Она просит есть. А что ты делал?
– Думал.
– О чём?
– Так… обо всём…
– Хотел бы я прочитать твои мысли.
– Не стоит, Ник, у тебя будут кошмары, – усмехнулся Веденеев.
– Снова что-то заподозрил? Она… Лариса… нас обманывает?
– Не думаю, у неё глаза чистые. Хотя её командиры могут быть абсолютными уродами.
– Она говорила, что Басуров – хороший мужик.
– Она может ошибаться.
Веденеев бросил в кабину коробку с консервами, повесил на плечо автомат, подал приятелю второй автомат.
– Стрелять умеешь?
Никанор осторожно взял в руки оружие, осмотрел, поднял на штурмана смущённый взгляд.
– Если честно, никогда не мечтал стать военным. В детстве, где-то в классе втором-третьем, меня забирали на лето к родичам в деревню, в Брянскую губернию. Деревенька называлась Фошня. Я мастерил самострел и охотился на лягушек в местном болотце, за старой банькой.
Веденеев подождал продолжения.
– И что?
– Представляешь, в шишки, в бутылки, в камешки попадал первой же стрелой, а в лягушку – ни разу! – Никанор посмотрел на Валеру с детским недоумением. – Понимаешь? Я никогда не промахивался, а тут – как заколдовал кто.
– Так и не разобрался?
Никанор взвесил в руках автомат, выдавил на губах улыбку.
– Только теперь я понял: какое счастье, что я ни разу не попал в лягушку!
Веденеев засмеялся, похлопал его по плечу:
– Не переживай, ты рисковый парень, однако не родился комбатантом.
– А кем я родился?
