Он бы и здесь так же пристроился. Но… Вот сразу как-то не сложилось. За что не возьмется, так обязательно выпячивается. А тут еще и батя взял да записал в стрельцы. Ну как тут не выделиться? Ведь жуть как не хочется стоять истуканом на поле боя, пока в тебя будут целиться, с непременным желанием закатать под шкуру кусок свинца.
С Хованской тоже все слава богу. Два дня назад, когда он выкатил ей новости, княгиня тут же дала ему отставку. Однако, от командования сотней не отстранила, за дверь с гневом не выставляла. Проклятиями не сыпала.
Просто, так, и практически буднично, хотя и с трудом скрывая волнение, заявила, что она освобождает его от данного ей обещания. Отныне он волен поступать так, как пожелает. Даже оговорила то обстоятельство, что он теперь может задирать подол любой приглянувшейся девке. Все. Свобода.
Конечно непонятно как оно будет дальше, но пока все выглядит чинно и пристойно. И кстати, он не очень-то и торопится воспользоваться этой самой свободой. Живет так, как и жил прежде. Разве только прекратил беготню от посыльных Лизаветы. И кстати, надо бы озаботиться, да вернуть в сотню Егора с парнями. Хватит им науку раздавать. Если преображенцы не дураки, то уже успели перенять приемы. Если нет… Ну он им не нянька. А лучшему десятку и в сотне занятие найдется.
Никуда не торопясь привел себя в порядок. Позавтракал. Приоделся в парадный кафтан. Оно конечно любил повозиться в мастерской, и между прочим не безрезультатно. Но за последнее время, слишком мало внимания уделял сотне. А потому, нужно бы заняться делами служебными. Ну и нужно навестить Преображенское, чтобы выдернуть Егора с десятком.
– Вот, так-так, – едва он появился на крыльце, как тут же послышался удивленный голос.
Ясное дело, что проигнорировать подобное восклицание не получится. Вот и Иван обернулся в его сторону. Ого! А ведь и впрямь, есть чему удивиться. Стоящего посреди двора парня, в добром овчинном полушубке, Карпов признал сразу. Пусть они и были знакомы всего ничего, и под конец оба не вязали лыка, расставшись практически в коматозе. Но образ воспитанника коллегиума в память врезался прочно.
– Вот так встреча, – не стал отнекиваться от знакомства Иван. – Гаврила, тебя ли вижу!?
– Ясно дело что меня. Гхм. Э-э. Господин сотник, – приметив на шапке характерную кокарду в виде короны, тут же обозначил парень.
– Сотенный, – поправил его Иван. – Дворянством пока не обзавелся. Но лиха беда, начало.
– А ведь вроде бы сказывал, что по делам торговым.
– Уж не во лжи ли ты меня уличить решил? – Вздернув бровь, и явно потешаясь поинтересовался Иван.
– Я? Да ни божеж мой.
– Расслабься, Гаврила. Тут тебе не там, никто пороть не станет. И вам тогда я не врал. Сам-то тут по какой надобности?
– Ну так, батя меня с рыбным обозом прислал. А кроме того, и дел обычных, велел разузнать, насчет закупок ламп карбидных, и самого карбида, – не без гордости, от того, что ему доверено самостоятельное дело, ответил он.
– Ага. Ну так стало быть ты ко мне и пожаловал. Ну чего ты уставился на меня, как баран, на новые ворота. Подворье это, как и мастерские мне принадлежат.
– Так тебя вроде как звать-то Иваном. А батя сказывал, что мастерские эти принадлежат Архипу Алексеевичу.
– Ну верно. То батя мой. А я стало быть, Иван Архипович и есть. А так как родителя моего тут еще долго не будет, то я и получаюсь самым главным начальником.
– О как, – искренне поразился парень.
– Да уж так.
– А в Вильно-то удачно съездил?
– Не сказать, что так как хотелось бы, – изобразив кислую мину, возразил Иван. – Ерунда это все. Тут либо делать, либо торговать, а совмещать, никак не получится. Если только нанимать неглупых и не вороватых приказчиков. Но с такими, как ты понимаешь, на Руси тяжко. Ладно о том. Серафим, – окликнул Иван Миронова, – что у нас по лампам и карбиду?
– С карбидом трудностей нет. Отгрузим. Не сказать, что его у нас большие запасы, но имеются. К тому же дополнительную печь собираемся ладить. А вот с лампами, куда труднее. Казенных заказов на мастерской столько, что и вздохнуть некогда, – покачав головой, ответил Серафим, сопровождавший Гаврилу. – Я ему о том и толкую. Да как видно, знакомец твой решил, что я цену набиваю.
– И что, склады тоже пустые?
– Не пустые. Но ламп там нет.
– Ясно. Гаврила, а как там у вас в Новгороде с мастеровыми? – Поинтересовался Иван.
– В смысле, у нашей семьи? – Уточнил парень.
– Именно. Тут ведь дело какое. Сама лампа в изготовлении не так сложна. И вариантов ее множество. Главное ухватить суть. Просто толку от них без карбида никакого.
– То есть, покупать у тебя карбид, а лампы уж самим ладить?
– Как вариант. С другой стороны, можно побегать по Москве. Я уж не раз и не два видел, как в лавках торгуют не нашими лампами. Да и карбида с каждым разом приходится выделывать все больше.
– Хм. Подумать надо.
– Подумай, Гаврила. Подумай. Тем паче, может статься и такое, что мы те лампы выделывать перестанем. Иных забот полон рот. М ы свое на карбиде возьмем.
– Хм. А что, толково. Пусть лампы ладят все кому не лень, че их больше, тем тебе лучше.
– Верно мыслишь, дружище. Так что, как поступить решай сам. Ладно, побегу я. Служба. Ты где остановился-то?
– На постоялом дворе в Мясницкой сотне.
– Ага. Знаю такой. Навещу вечерком, посидим, пображничаем. Нужно же мне отдариться за Вильно.
– Так, там-то, ты вроде угощал, – лукаво стрельнул взглядом парень.
– Ну и что. Зато быстро понял, что нечего скакать как блоха, и каждый должен заниматься своим делом. Так что, до вечера.
– Ну, до вечера, – задумчиво почесав густую бородку, ответил парень.
Вот так вот. Теперь ему нужно хорошенько подумать, как быть. Впрочем, век сейчас вообще неторопливый, так что времени для принятия взвешенного решения у него предостаточно. Ивану же, отводить этому слишком много времени как-то не с руки. Хотя, с другой стороны, обрастать знакомствами и связями в купеческой среде вовсе не помешает.
Наскоро переговорил с Серафимом, выслушав его ежедневный доклад о ходе работ. Указаний никаких давать не стал. Незачем. Работа однообразная, и даже рутинная. Все идет по накату. Так что, самое лучшее, что можно тут поделать, это не мешать отлаженному механизму.
Пока говорил с Серафимом, Данил подвел лошадь, и Иван тяжко вздохнув взлетел в седло. За прошедшее время лихим кавалеристом он конечно не стал, но тем не менее на лошади держится довольно уверено. Впрочем. Ну его этот транспорт. Устал, хуже горькой редьки.
Была мысль смастерить себе легкую коляску на рессорах. Но по здравому размышлению отказался от этой затеи. Что не говори но стрельцу все же не по чину такой экипаж. Пусть он и стоит всего лишь в шаге от дворянства, тем не менее, благородным не ровня. Нагружать же себя проблемами ради того, чтобы угодить Ирине не стал.
