– А награду с чего платить станете?
– Чай, какая-никакая деньга водится. Не обидим служивых.
Правильно все понимают, господа полусотники. Им выдается шанс еще раз отличиться. И если предприятие выйдет успешным, то и Николай не обойдет их своими милостями. Глядишь, хоть небольшое именьице выделит. А это уже своя земля, которая прокормит семьи куда лучше стрелецкого жалования.
– Добро. Огнеметчиков, припишу вам от штурмовиков. Только, Фрол Минаевич…
– Не сомневайся, Иван Архипович. До чужой славы я не охотник. Как сладят, так о том, честь по чести и доложу государю. Так что, все в их руках.
– Вот и договорились. Ну что, атаман, за успех в твоем опасном предприятии, – воздев оловянный кубок, предложил Иван, и был тут же поддержан всеми присутствующими.
Ирина, остановилась, и навалилась плечом на колонну. На этот раз приступ был настолько силен, что даже голова пошла кругом. Сопровождавшая ее Дарья, бросилась было на помощь великой княгине но та только безнадежно покачала головой. Сейчас верная фаворитка ей не помощница. Нужно только вот так, тихонько постоять. Хорошо бы присесть, да до ближайшей скамейки с полсотни шагов. А ты поди еще их пройди.
– Ирина Васильевна, – все же попыталась помочь девушка.
– Ничего Дашуня. Все хорошо. Бывает такое порой. Сейчас пройдет. Вот же, иноземная немочь.
– Батюшка сказывает, что то вам отравление аукается. Он ведь упреждал, – с явным сочувствием, произнесла девушка.
– Упреждал, – со вздохом согласилась Хованская. – Да только кроме заботы о себе на мне еще и долг. Ничего. Русская баба еще и не такое сдюжит. Оно конечно в предках у меня кого только не было, но я все же русская. Так что, врешь, не возьмешь.
Пока она это говорила, голос ее все крепчал, а на щеках появился румянец. Не горячечный, а самый что ни на есть здоровый. Они отличаются знаете ли. И распознав его, Рощина с облегчением перевела дух. Княгиня же задорно подмигнула, словно и не ей только что было дурно, отвалилась от колонны, и пошла как ни в чем не бывало.
Ага. А вот и скамейка. Да только не ко времени она теперь. Очередной приступ миновал, и вроде как без следа. Хм. До следующего приступа. А они стали проявляться все чаще и чаще. Как-то оно все будет дальше?
– Дозволишь войти, племянница? – Открыв дверь, но не решаясь переступить через порог, поинтересовалась княгиня у Лизы.
– К чему спрашивать, тетушка, коли и без того ведаешь, что никто тебе в этом дворце препятствия чинить не может, – с явной обидой, ответила девушка.
– Кроме тебя, девочка моя, – покачав головой, возразила женщина.
Царевна внимательно посмотрела на тетку, потом вздохнула, и поднявшись в приветствии, с вздохом произнесла.
– Ходи конечно, тетушка, и будь как у себя.
Переступая порог, Ирина бросила мимолетный взгляд на Рощину, и та с легким поклоном, отступила назад, притворяя дверь. Лиза была одна в комнате, и судя по всему, Ирина намеревалась поговорить с ней с глазу на глаз.
– Что не весела, девочка моя? Отчего уж который день сидишь затворницей?
– А ты не ведаешь?
– Не ведаю, – пожав плечами, ответила княгиня. – Ничего особенного не случилось.
– За исключением того, что братец объявил о моей помолвке с боярином Трубецким.
– Князем, – поправила Ирина, и пояснила, всем известное положение дел. – Боярин он в землях Русского царства. В Пскове же, он князь, призванный вечем на княжение. К тому же ни о какой помолвке и речи нет. Ты наследница Русского престола, а потому выдать тебя замуж сейчас нет никакой возможности.
– А как же тогда письмо братца?
– А что письмо. Это только намерения. И обретут ли они реальность, неизвестно.
– Тетушка…
– Ну хорошо, хорошо. Это вполне реально. Не смотри на меня так. Я ничего не знала. Это решение принято Николаем, и только им. Иное дело, что я с ним вполне согласна.
– Тетушка!
– Попридержи свои возмущения, Лизонька, – покачав головой, спокойно возразила Ирина. – Не век же тебе в девках куковать. Горше нет, чем доживать век одной. Уж поверь мне. А Иван Юрьевич, вполне достойный молодой человек, коий старше тебя всего-то на десять лет. Уже спел проявить себя с наилучшей стороны, в младые годы получил боярство. И уж четыре года успел просидеть на княжеском столе в Пскове. А это говорит о его недюжинном уме и способностях. Хм. Кстати, у него есть еще одно достоинство. Его имя. Чай когда разум затуманится не спутаешь ни с кем, – не сдержавшись, с наигранной язвинкой, закончила княгиня.
– Тетушка, – зардевшись, только и смогла произнести девушка.
– А что такого? Ну извини. Извини, девочка моя. Я и не думала тебя обижать. Но и ты хороша. Мы ведь с тобой о том беседовали уже. Наш удел, служить престолу московскому, и народу. От того мы и царского рода. А Псков для нас важен. С Новгородом все непросто. Там колючки во все стороны топорщат, как ежи. А вот псковичи, на Москву глядят вполне дружественно. Вот и князей на стол сажают только московских. Пусть они у них и власти-то считай не имеют, но факт, есть факт. А тут еще и царевна у них поселится. Не-эт, Николай он конечно проявил своевольство. Но поступает мудро.
– А как мне-то быть? Одно дело мы с тобой беседу имели. И совсем иное, знать доподлинно, что вскорости придется идти под венец с нелюбимым.
– А ты полюби его. И вся недолга, – пожав плечами, посоветовала Ирина, говоря об этом, как о само-собой разумеющемся.
– Да как же можно, – вновь возмутилась девушка.
– Ну, если все время себя жалеть, и глядеть на своего жениха волчицей. То о какой уж тут любви речь вести. А ты постарайся не замечать плохое, и отмечать для себя только хорошее. Глядишь и сердечку полегче станет. А там, и полюбишь. Не так, как своего ладушку. Но… Любовь-то она разной бывает. Уж я-то знаю, – с наигранно-авторитетным видом, произнесла она.
– И насколько это помогает? – С грустной улыбкой, поинтересовалась царевна.
– Настолько, что я уже в положении, – потешно выпучив глаза, заявила Ирина.
– Что-о!? – Девушка округлила от удивления глаза.
– А что такого? Чай мужняя жена, – пожав плечами, задорно ответила княгиня, а потом взяла ручку племянницы в свою, и продолжила с виноватым видом. – Ты уж прости меня девочка, но именно из-за этого я и не могла прийти к тебе с того дня, как получила письмо от Николая. Уж больно меня от этого иноземного семени мутит. Ну да ничего, я его все одно пересилю, и рожу русского графа. А там, окончательно привяжу моего муженька к московскому престолу. А он, паразит такой, этого стоит. Тебе же, выпала куда большая честь, ни много ни мало, привести под руку твоего брата Псковские земли.
– Думаешь, Николай именно этого хочет?
– Этого. Даже не сомневайся. А еще, желает чтобы ты была счастлива. И все, что я знаю о Трубецком, говорит в его пользу. Достойный муж.
