Словом, скучно Жабину было бы командовать полусотней, и все тут. Ефим Степанов, тот прекрасно себя чувствовал в роли старшины. Хозяйственный оказался тип. И признаться, Ивана он на этом месте так же полностью устраивал. С одной стороны, человек на своем месте. С другой, кому еще доверять, если не другу детства. Понятно, что с годами все меняются, и нередко далеко не в лучшую сторону. Но к Ефиму это не относилось.
Итак, на роль полусотника оставались два кандидата, Егор и Артем. И пусть оба были только десятниками, а не взводными сержантами, тем не менее потенциал у парней был изрядный. А главное, оба оказались охочими до учебы. Иван уже планировал их на взводных, но…
Тут ведь дело какое. Для начала нужно чтобы то место освободилось. А при нынешних реалиях, это возможно только со смертью или увечьем. Но так уж случилось, что вакантным оказалась должность полусотника. Вот тут-то Иван и подвис. Никого из ребят обижать не хотелось, и оба службу несли так, что любо дорого. Их десятки находились в постоянном соперничестве.
Но, разрешилось все самым неожиданным образом. Иван вдруг получил письмо от Хованской… Хм. Н-да. Великой княгини де Вержи, об откомандировании Егора в ее распоряжение. Причем, со всем десятком. Взамен же Карпову не возбранялось набрать новый, как впрочем и закупить все необходимое воружение и амуницию.
Вот так и вышло, что Артем стал вполне довольным собой полусотником. Н-да. Ну, пока довольным. А там… Аппетит он приходит во время еды. Да только, Иван как-то не стремился ни к каким авантюрам, дабы подарить дворянство еще одному своему офицеру.
Хм. Пока не стремился. Несмотря на то, что Керчь был весьма шумным городком, скука постепенно подбиралась к Карпову. А потому, в одном известном месте у него уже начинало слегка зудеть. Так что, глядишь еще чего учудят, такого, эдакого. Кстати, предложения уже поступали…
– Артем, ты толком говори. Чего насупился как сыч? Ну? – Нетерпеливо потребовал Иван.
– Да чего говорить-то. Казаки из разведки вернулись. Вести на хвостах коней принесли, – со вздохом ответил парень.
Ну да. Не все коту масленица. И не всем казачкам в морских разбойников играть. Часть из них была призвана на службу государеву. Две сотни состояли в керченском гарнизоне, и попеременно выходили дозорами в степь. Бывало уходили и вовсе вглубь Крыма, откуда нередко возвращались с живой добычей. Государь платил по пять рублей за каждого русского освобожденного из неволи, женщина, мужчина, ребенок, без разницы.
– Оч-чень интересно. И что же тебя так расстроило?
– Говорят турецкий султан потребовал от крымского хана, чтобы он выжег осиное гнездо, в которое превратилась Керчь. А потом, ее вновь займут турки, и запрут Азовское море. Чтобы ни одна казачья чайка или царев корабль не смогли выскользнуть в море Русское.
– И чем ты недоволен? Хотел же отличиться. Вот тебе и представится возможность, – допив вино в кружке одним большим глотком, хмуро ответил Иван.
Оно конечно, у него уж свербело в одном месте. Но пока еще не настолько серьезно, чтобы бросаться в бой. Опять же, с воеводой местным имелись кое-какие расхождения в вопросах обороны и тактики применения стрельцов.
Вот не хотелось Ивану вести своих парней в штыковую, или бездумно затыкать ими бреши в обороне. Нет, если придется, то тут уж никуда не денешься. Но местная тактика была, мягко говоря прямолинейна. А де Вержи столь успешно выводивший сотню из под дурости гения местных военачальников сейчас далеко.
Не в Москве. Николай сейчас рубится с турками на Буге. Уж два сражения выдержали, с неопределенным результатом. Каждая из сторон причисляет победу себе. Правда же заключалась в том, что после сражений, противники еще несколько дней стояли напротив друг друга, хоронили павших, обихаживали раненых. Несли новые потери в коротких стычках небольших отрядов. А потом, расходились, подыскивая новое место схватки. Ну и гвардия со своим полковником при государе. А то как же!
– А недоволен я тем, что Селим Герай, лиса, не собирается воевать Керчь, – в сердцах ответил Артем.
– И-интере-эсно, – тут же оживился Иван.
– Да чего интересного-то, – отмахнулся Жабин, принимая у подавальщицы, большую миску с мясом. – Ему вишь выгоды от захвата Керчи никакой. Иное дело, если удастся захватить хотя бы одну из трех крепостей на Перекопе. Дела в Крыму вроде как совсем швах. Чуть не до голода доходит. Потому как у них все на разбое держалось. А тут проход закрыт. Пытались мол в зиму пройти через Сиваш, да тот не замерз. Вот и желает хан открыть ворота в Дикое поле.
– Так, а что тебя расстроило-то, Артем?
– Да как же! – Едва не воскликнул в сердцах парень. – Как тут отличиться, коли татары не припожалуют.
Ну а Иван о чем! Хочется парню отличиться и непременно дворянство заполучить. А что такого? Коли Ванька добился того для других, то уж для дружка так и подавно сможет. А уж за Артемом не заржавеет. В лепешку расшибется, а такого достоин будет!
Все это аршинными буквами читалось на лице парня, и сотнику ничего не оставалось, кроме как малость поддержать друга. Ну а как же иначе-то? Для чего еще нужны друзья?
– Ты Артем так-то не расстраивайся. Думается мне, что не все так просто. Сам посуди. Хан еще из своего Бахчисарая не вышел, а мы уж знаем все о чем он думает. Бывает ли такое?
– Ну-у… Не знаю. Но казаки ить…
– Казаки. А мне думается, что хан специально такие слухи распустил. Чтобы мы тут расслабились, а он потом сюда и припожаловал. Здрасти, не ждали.
– А как же Перекоп? Походы за добычей и невольниками?
– А вот так. Не посмеет хан пойти против турецкого султана. Исполнит так, как тот и велит.
Ну вот. Это совсем иное дело. Глазоньки загорелись, румянец на щеках. Вот и радуйся. И службу отправляй с удвоенным усердием. Оно только на пользу. А что до татар…
Не пойдут они на Керчь. Им она и впрямь не нужна. Султан Герай, он конечно вассал Ахмеда Второго. Но в то же время, весьма хитрый лис, и думает в первую очередь о пользе для своего ханства. А интересы и образ жизни крымцев требуют открытия прохода в Дикое поле. Нужда гонит их в поход.
Вот только Артему о том ведать не нужно. Вон у парня даже аппетит появился. А уж о настроении и говорить нечего.
– Слышали слух из Москвы? – Поинтересовался явно повеселевший Артем.
– Смотря какой, – с некой ленцой, поинтересовался Фрол.
– Ну так, у царя сын родился.
– Про цесаревича Алексеевича всем ведомо, пусть пошлет ему господь здравия и многие лета, – отмахнулся казак.
Хм. Или бывший казак? Хотя-а… Казаки бывшими не бывают. Это лет через сто или близко к этому они превратятся в сословие, и этим званием буду одаривать всех кого не лень, и калмыков, и башкир и бурят, даже поляки с французами отметятся после Отечественной войны восемьсот двенадцатого года. Сейчас же это практически отдельный народ. Так что, казак, пусть и служит в стрелецком полку, и звание теперь имеет дворянское.
