— Даю. — Олейник улыбнулся. — Неделю я продержусь.
Думченко посмотрел на часы.
— Минут через десять будет связь, если готов — приходи.
— Хорошо! — ответил он как можно бодрее, но поморщился, когда за Думченко закрылась дверь.
На письмо ушло не больше получаса. Забрав листы из принтера, Олейник подписал его, вызвал секретаршу Думченко и приказал:
— Срочно с курьером в правительство! — Глядя в ее сонные глаза, добавил: — Это очень срочно и очень важно! Зарегистрируйте и отправляйте!
Защемило в груди.
Сердце болело. Сильно. Но куда больше Олейника мучила не физическая, а душевная боль. Он понимал, что Думченко прав, что соваться в задуманную им авантюру опасно до крайности. Но как можно бросить Наталью? А людей? Девяносто восемь процентов смертности. Это приговор всем, когда локализуют в Приморске. Почти всем заразившимся. Выживет десяток из тысячи. Только из-за того, что кто-то где-то не подписал нужных бумаг.
«Позвонить Наталье?» — подумал Олейник, доставая телефон.
В это время Наталья уплетала бифштекс в кафе «Пикник на обочине» и вдруг задумалась, отложила вилку.
«Что-то дурное у меня предчувствие, — подумала она. — Надо бы позвонить Олейнику».
Но ни Олейник не нажал кнопку вызова, ни она сама.
«Там у них и так хлопот хватает», — резонно подумала Наталья и снова взяла вилку.
Кочергин возился с чуть пересушенным на углях стейком. Периодически ему названивали подчиненные, докладывали о состоянии дел, Кочергин выслушивал, чаще всего отвечая «да» или «нет», хвалил «молодец» или отвечал многозначительно «завтра поговорим». Пичугин развернул фольгу, в которой была запечена на гриле радужная форель, затем аккуратно взялся отделять от костей кусочки па́рящего ароматного мяса и отправлял в рот. Он отложил вилку и сказал, ни к кому не обращаясь:
— Идея! Позвоню-ка я начальству.
— Какому? — буркнула Наталья.
— Прямому, — улыбнулся Пичугин. — Надеюсь, оно не спит.
— ФСБ и МВД не спят никогда, — отозвался Кочергин. — Звоните!
Пичугин извлек двумя пальцами смартфон «от Трифонова» и ткнул в иконку номера генерала. Тот отозвался мгновенно, будто только и ждал звонка. Голос у него был совсем не заспанный.
Пичугин сразу «взял быка за рога».
— Товарищ генерал, нужна ваша помощь!
— Всем, что в моих силах! — отозвался Трифонов.
— Очень нужна кислота… — Пичугин обратился к Наталье: — Как ее правильно?
— Хлорсульфоновая, — ответила она.
— Вот! Хлорсульфоновая. Из нее сделают очень нужное лекарство циклосульфон, которое значительно снизит смертность в нашем случае.
— Много надо? — спросил генерал.
— Полтонны, — заинтересованным тоном произнесла Наталья. — Неужели достанет?
— Я перезвоню, — неопределенно ответил Трифонов.
— Если достанет, я его… — Наталья сделала неопределенный жест, сама не понимая до конца, чем же закончить фразу.
Пичугин заинтересованно ждал, чем же готова наградить Трифонова Наталья в случае успеха.
— Я ему руку пожму! — нашлась наконец она, не оправдав ожиданий Пичугина. По выражению его лица она поняла, что за мысли промелькнули в его голове, и добавила: — А вот тебя поцелую!
Она улыбнулась, не обращая внимания на удивление Кочергина.
— Я вот… — Кочергин запнулся на секунду. — Короче, хотел спросить, Наталья Викторовна.
— Спросите. — Наталья приподняла голову от тарелки и едва не икнула, приложив заметное усилие, чтобы сдержаться. — Я чуток посижу. Переела.
— Вот вы и ответили. — Кочергин рассмеялся. — А то я сижу, удивляюсь, как столько вмещается в такой хрупкий организм? Я нисколько не оговариваю вас, если есть аппетит, кушайте на здоровье. Но у меня дочка такой же комплекции, так она по чайной ложке ест.
— У меня обмен высокий, Станислав Аркадьевич. — На лице Натальи не мелькнуло и тени смущения. — Много трачу энергии, много приходится потреблять. Сплю мало, а работаю много.
— Мне бы таких работников, — позавидовал Кочергин. — Но ведь так вредно?
— Дело привычки, я в этом режиме живу уже много лет. Не даю себе поблажек. Со мной трудно жить и работать. Я страшный человек. Тиран, деспот, коварна, злопамятна. Хотя нет. Я не злопамятна, просто злая и память хорошая.
— По вам не скажешь, что вы злая. — Кочергин покачал головой.
Он хотел добавить что-то еще насчет кукольной внешности Натальи, но увидел в ее черных глазах огонь и промолчал.
— Это же хорошо. Враги недооценивают, — отшутилась она. — Маскируюсь.
Пичугин занимался форелью и в разговор не вмешивался.
— Неужели у вас есть враги? — Кочергин вздернул брови. — Не верю.
— У любого серьезного и ответственного человека есть враги. Особенно у человека с определенной позицией в жизни и собственным мнением. — Наталья нисколько не кокетничала. — Мы не всех своих врагов знаем, к сожалению, но они точно есть.
— И вы всегда готовы к бою?
— Именно так. — Наталья подцепила на вилку оставшийся кусочек бифштекса. — Всегда.
Кочергин снова ощутил скрытую энергию, исходящую от этой маленькой женщины. Его словно жаром из открытой печи окатило. Он оттянул воротник рубашки и глубоко вздохнул:
— Не скрою, Наталья Викторовна, вы меня поразили.
Их разговор прервала мелодия входящего вызова на смартфоне Пичугина. Наталья заметила надпись «Трифонов» на экране. Пичугин поднес аппарат к уху.
— Слушаю!
— Записывайте, Олег Иванович! В лаборатории комплексных соединений НИИ физической химии имеется запас хлорсульфоновой кислоты около семисот килограммов в емкостях по пятьдесят литров. Ройтбурт готов поделиться с возвратом, но при условии, что емкости вернут сразу. Если есть машина, присылайте утром. Да, запишите его телефон… — Пичугин поискал ручку.
— Диктуй, я запомню, — заявила Наталья.
Пичугин включил громкую связь.
Трифонов продиктовал номер заведующего лабораторией Ройтбурта Владимира Михайловича.
— Спасибо! Сейчас все передам в Москву. Вы всех очень выручили!
— Благое дело! — ответил Трифонов и положил трубку.
«Надо же, — подумала Наталья. — Каков! Благое дело. Неожиданно».
— Извините, Станислав Аркадьевич, я должна позвонить руководству, — сообщила Наталья, вставая из-за стола.
— Конечно, конечно. — Кочергин вернулся к остывшему стейку.
Тем временем в Москве близилось к завершению дистанционное совещание, организованное по телемосту. Тумасян получил добро на организацию карантинного лагеря и госпиталя на авиабазе под Приморском. Представитель от МО прямо во время телемоста связался с командующим Юго-Восточным округом и договорился о поддержке со стороны армии и ВВС. Все были очень благожелательны и старались помогать по мере сил. Премьер, как обычно, чуть улыбался, но при этом сохранял серьезность. Ему передали листок, премьер на секунду опустил глаза и прочитал:
