— Понятно. — Евдокимова кивнула. — Но это не совсем так. Мы неоднократно спорили об этом с Василием Федотовичем. Я, как врач, понимала, какие медицинские перспективы открывает перед людьми АКСОН. И даже если это благо будет дано не всем, человечество в целом от этого только выиграет. Но вот военную составляющую, уж простите, я постараюсь свести к минимуму, буду в этом откровенна.
— Не удивлен, — признался Трифонов. — Больше удивлен тем, что согласились. Но такое ваше решение избавляет лично меня от массы проблем. И я соглашусь. Безусловно.
— Вас не узнать, — честно поделился впечатлением Пичугин. — В Воронеже вы произвели на меня совершенно иное впечатление. И сегодня я ожидал жесткого торга, сделок, а не мирового соглашения.
— Ну… Насчет Воронежа, думаю, вы все понимаете, — ответил Трифонов. — Причина в том же, что и с уважаемой Натальей Викторовной. Психологическое воздействие, поверка… Прошу прощения. А что касается мировой. Ну говорю же, всем выгодно.
«Он недоговаривает чего-то, — подумал Олег. — Прячет какую-то собственную уязвимость, которая возникла у него недавно, к которой он еще сам не привык. Что-то произошло во время разговора с Лемехом, скорее всего. Как бы вызнать?»
— Я думаю, мы теперь поступим так, — продолжил генерал. — Вы, Наталья Викторовна, продолжите работу над циклосульфоном. Препарат важный, нужный, и возможно, у него даже больше областей применения, чем мы все пока думаем. Я сначала передам вам все имеющиеся у нас документы по проекту ИСВ-1, вы их изучите и переформатируете в концепцию проекта ИСВ-2. За это время мы, со своей стороны, подготовим гранты. Необходимое оборудование, вы наберете людей, и мы плавно сольем наши интересы с вашими.
— Не возражаю. — Евдокимова кивнула. — Теперь, думаю, все.
«Не все! — подумал Пичугин, положив под столом ладонь ей на руку. — Он что-то скрывает, что-то такое, что нам важно знать!»
Женщина, готовая было встать, осталась на стуле. Трифонов удивленно поднял брови.
— Вы ведь что-то еще хотели узнать? — почти наугад спросила она.
— С чего вы взяли? — Трифонов чуть напрягся.
— Интуиция, — ответила Наталья. — АКСОН значительно способствует ее развитию.
— Шутить изволите?
— Нисколько.
— Ладно, хорошо. Один вопрос меня действительно мучает.
— Почему же не задаете? — удивилась Наталья.
— Уверен, что не ответите. А никаких зацепок у меня нет.
— Попытайте счастья.
— Ну…
— Погодите! — прервал их Пичугин. — Мы сошлись на мировой, не заключали никаких сделок, никого ни к чему не принуждали. Это очень странно в сложившейся ситуации. Даже какое-то тревожное ощущение вызывает.
— Вы серьезно? — Трифонов рассмеялся.
— Я предлагаю, для сохранения общего статуса беседы, одну сделку все же заключить.
— И в чем ее суть? — заинтересовался генерал.
— Тот вопрос, который вы не решаетесь задать, важен для вас? — уточнил Олег.
— Честно? Не знаю, — ответил Трифонов. — Он вызывает у меня острейшее любопытство, не дающее мне покоя. А насколько ответ для меня важен, я не знаю.
— Отлично! — приободрился Пичугин. — У меня есть точно такой же вопрос. Я тоже представления не имею, важен ли для нас ответ, который прозвучит, но лично меня одолевает жуткое любопытство. Давайте обменяемся? Мы откровенно отвечаем на ваш вопрос, а вы, так же откровенно, на мой.
— Лучше наоборот, — по привычке принялся торговаться генерал. — Сначала вы свой. Заинтриговали.
— Хорошо, — согласился Олег, коротко глянув на Наталью, словно спросив у нее разрешения, хотя ничего между ними озвучено не было. — Когда я сказал «как туман на рассвете», вы вздрогнули. Почему?
Трифонов настолько был поражен вопросом, что на несколько секунд замер. Его лицо словно превратилось в восковую маску, некоторое время ничего не выражая. Пичугин сразу понял, что попал точно в цель, в некую ахиллесову пяту генерала. И это был, возможно, самый важный выстрел его в жизни. Теперь многое зависело от искренности Трифонова.
— Ладно… — Он улыбнулся, но улыбка получилась совсем ему несвойственной и смущенной. — Вопрос неожиданный. Но раз мы затеяли такую игру, простите, не игру, откровенный разговор, я отвечу на него. Во время разговора с Лемехом, точнее, с иноком Лукой в храме, мы обменялись клятвами. Он пообещал мне рассказать всю правду о проекте, а я же пообещал ему не причинять вам вреда. И вот, когда мы закончили разговор, прямо в ту же минуту, алтарь осветился ярким светом. Это было очень странно и неожиданно, я, признаюсь, испугался. Лемех сказал, что это рассвет, мол, окна выходят на восток. Но сам я, признаюсь, воспринял это как знамение. Если бы не это, наш разговор, скорее всего, протекал бы совершенно в другом ключе. В общем, беседа с Лукой произвела в моей душе и сознании некое действие, материалистического объяснения которому я не нахожу. Вас устроил ответ?
— Более чем. — Олег кивнул.
— Теперь ваш вопрос, — произнесла Наталья.
— Просматривая запись с камер наблюдения в аэропорту, перед вашим вылетом в Приморск, я обратил внимание на одну странную фразу. «Они синхронизируются». Что вы имели в виду?
— Благодаря АКСОНам мы можем общаться, не разговаривая вслух, — ответила Наталья и положила руку на запястье Пичугина. — Вот так, просто прикасаясь друг к другу. Обмениваемся мыслями. АКСОНы, находясь и у меня, и у него, синхронизировали наши сознания настолько, что мы способны не только обмениваться электрическими сигналами через кожу, но и верно интерпретировать их. То есть мы как бы стали думать одинаково, как бы обрабатывать схожую информацию одинаковыми зонами мозга. В общем, мы понимаем друг друга без слов. И на это уходят доли секунд. Мы в этот момент как бы единое целое. Я, наверное, неудачно пыталась объяснить этот процесс, но пока только так. В виде гипотезы. Это явление и способность требуют особого изучения.
Трифонов от неожиданности чуть не опрокинул стоявшую на краю чашку.
— Лемех, наверное, даже не предполагал такого, — с трудом выдавил он из себя. — Но это ведь. Телепатия?
— Не совсем, на расстоянии мы общаться не можем и чужие мысли не читаем, — с улыбкой ответила Наталья. — Скорее это обмен биоэлектическими импульсами через нервные окончания кожи. И их интерпретация. Но, впрочем, да, в какой-то мере.
— Вот что вы имели в виду под словами «коллективный разум», — задумчиво произнес Трифонов. — Это открывает такие перспективы, о которых я даже не думал.
— А о моих перспективах вы думали? — напрямик спросил Пичугин. — С перспективами АКСОНа туманно, но понятно. С перспективами Натальи Викторовны все ясно и очевидно, они прекрасны. А с моими что?
— Да, понимаю. — Генерал кивнул. — Но вы ведь мечтали о карьере в госбезопасности. Просто не сложилось. Я думал, что ваше восстановление в звании…
