За год срочной службы Еремеенко от всего этого не успел отвыкнуть, но успел соскучиться по родному городу, по кривоватым акациям, выцветшему от жары небу и запаху шашлыка из прибрежных кафе. К сожалению, возвращение домой оказалось намного сложнее, чем ему бы хотелось. Сначала нападение в поезде, затем проклятая пневмония, приковавшая его к постели в Воронеже и чуть не убившая.
Но был в этой истории один важный положительный момент, из-за которого уже почти месяц Еремеенко выходил из дома, опираясь на ортопедическую трость, ковылял по тротуару до соседней улицы и там нес дежурство поочередно у каждого продуктового магазина. Сначала у одного, потом у другого. Сперва по утрам, потом по вечерам, теперь ближе к обеду. И хотя его поиски пока не увенчались успехом, он не терял надежды. По логике, если Карина живет на Ивана Голубца, то рано или поздно ей понадобится выйти в магазин, и они наконец встретятся. К сожалению, он не знал точного адреса девушки, только улицу, на которой она жила. Ничего больше. Но желание встретиться было настолько сильно, что Еремеенко не собирался отказываться от своей затеи.
И вдруг, в тени между домами, на другой стороне улицы, он заметил фигуру, которая показалась ему знакомой. Карина? Пока она не вышла из тени, уверенности не было, но вроде и походка, и манера двигаться, и рост были очень похожи. Вот только девушка помнилась ему довольно полненькой, а эта выглядела заметно стройнее. Опять мимо?
Она сделала еще несколько шагов, оказалась на солнечном свету, но тут же прикрыла от него глаза ладонью, скрыв и лицо. Еремеенко, несмотря на еще дававшую о себе знать боль в голени, заковылял к пешеходному переходу, затем не выдержал и крикнул через дорогу:
— Карина!
Девушка вздрогнула, убрала от лица руку и поискала глазами, кто бы мог позвать ее по имени.
— Карина! — снова выкрикнул Еремеенко, встал на здоровую ногу и замахал в воздухе металлической тростью. — Карина! Это я! Алексей!
— Господи… — прошептала она.
Не сводя с Еремеенко взгляда, тоже поспешила к переходу. Он сначала прыгал на одной ноге, размахивая тростью, затем спешно заковылял к светофору, не обращая внимания на удивленные и осуждающие взгляды прохожих.
Зажегся красный сигнал. Карина и Алексей, стоя на противоположных сторонах улицы, не сводили друг с друга глаз. Между ними проносились машины, автобусы, мотоциклы, велосипеды, но они смотрели сквозь них, не замечая ничего.
Еремеенко снова помахал тростью, мол, стой там, я сам перейду. Карина улыбнулась в ответ и кивнула.
— Молодой человек, поаккуратнее! — пробурчала старушка. — Что вы машете своей палкой?
— Не буду, мамаша! Простите великодушно!
На лицах прохожих тоже заиграли улыбки.
Зажегся зеленый. Алексей, сильно прихрамывая, пересек улицу и остановился рядом с Кариной. Прохожие обтекали их, как река.
— Я тебя тут искал целый месяц, — признался он. — Ждал, когда ты в магазин выйдешь. Кроме улицы, я ничего и не знал.
— А я не в магазин. Думала сухого вина выпить в кафе на берегу.
— Ну вот, а я бы так и ждал у магазина.
— Я тут по магазинам не хожу, у меня супермаркет рядом с работой, там все дешевле, а тут для курортников. Это чудо, что мы встретились.
На переходе снова зажегся красный, и теперь только редкие пешеходы проходили мимо них по тротуару.
— Чудо, — согласился Еремеенко. — Я бы сейчас тоже вина выпил. За компанию.
— Я так рада тебя видеть… Даже не верится. А ты правда меня искал?
— Сразу начал, как только из больницы выписали.
— А нас заперли в карантинном лагере. Весь поезд! Там такое было! Жуть. Потом расскажу. Некоторые даже умерли! Говорят, двенадцать человек. Проводницу нашу, Аню, помнишь? И все трупы сожгли! Ты знаешь, что это было? Я тоже болела, но легче других.
— Мне сказали, что это атипичная пневмония. Какой-то вирус или микроб. Я в них не разбираюсь.
— Пострашнее. Это чудо, что мы оба живы. Но самое большое чудо, что ты меня целый месяц искал. Правда. — Она опустила глаза. — А я похудела на пятнадцать килограммов.
— Я заметил. Ты молодец!
— Это от болезни, — поспешила добавить Карина, чтобы Еремеенко не подумал, будто она специально занималась фитнесом.
— Да, понятно.
— Может быть, пойдем в кафе? — спросила девушка, не понимая, как себя вести дальше.
— Да, конечно, давай, — несколько разочарованно ответил Еремеенко.
Совершенно неожиданно для себя он почувствовал неудержимое желание обнять и поцеловать Карину. Прямо тут, на улице, вопреки всяким нормам приличия и здравому смыслу. Но она не давала никакого намека на то, что тоже хотела бы этого. Возможно, она видела в нем только друга, а может быть, просто стеснялась.
В нерешительности и затянувшейся паузе они оба глянули на светофор, ожидая зеленого сигнала. Но в этот момент порыв соленого ветра упруго толкнул Карину в спину, она сделала короткий шаг, оказавшись вплотную к Еремеенко, и ухватилась за его плечи. Она приоткрыла рот, чтобы извиниться или что-то сказать, но Алексей понял ее движение по-своему, он зажмурился от нахлынувших чувств, обнял девушку за талию, прижал к себе и поцеловал в губы. Она ответила горячо, словно ветер раздувал в ней все большую страсть.
И, когда зажегся зеленый, они так и остались на тротуаре, целуясь взапой, словно школьники на рассвете после выпускного бала. Ветер шумел над их головами, роняя с акаций первые желтые листья, прохожие обходили, но Карина и Еремеенко не обращали на них никакого внимания. В их реальности не было никого и ничего. Только они, только ветер и солнце.
Затем они взялись за руки и молча направились в сторону моря, а ветер носился вокруг них, то и дело поднимая вдоль тротуара пылевые вихрики.
