Постепенно, о чем уже говорилось, ханы предпочли возложить право по сбору дани и прочих выплат на самих русских князей. Но, несмотря на это, баскаки еще долго оставались в русских городах, что находит свое подтверждение в текстах договоров Москвы с другими князьями. Упоминания о них содержатся в летописях, относящихся даже к XV веку. Правда, это относится прежде всего к областям, зависевшим от крымского хана Менгли Гирея, а также к Галиции и Подолии. На территории собственно Руси они сидели во Владимире, Твери, Москве, Туле, Боровске, Рязани и других городах. В чем конкретно заключались их функции, когда вопросами сбора дани занимались непосредственно сами русские князья, выяснить не удалось.
Русских князей, несомненно, порадовало возложение ханами на них вопросов сбора дани, а не на татар. Тем самым их власть стала менее ограниченной. Кроме того, получение права взимать дань в соседних с их княжеством областях способствовало достижению политического перевеса.
Первое время дань поступала в Орду достаточно регулярно, но уже скоро князья стали удерживать значительную ее часть для своих нужд. Так, в 1397 году Мамай вынужден был настоятельно просить московского князя Дмитрия Донского платить ему дань в таких же размерах, как и при Джамбеке. Дмитрий отклонил его просьбу и продолжил производить выплаты в сниженных размерах. Одного из князей, который, несмотря на пример Дмитрия, заплатил дань в прежнем объеме, русские летописцы однозначно назвали предателем.
Такое поведение великого князя Московского является наглядным показателем ослабления власти Золотой Орды, чей закат проступил еще отчетливее, когда в промежуток между 1395 и 1407 годами Москва периодически не платила вообще никакой дани. Она отказывалась от ее уплаты и дальше, несмотря на осаду города Едигеем в 1408 году.
Москва все чаще стала брать на себя прерогативу по выплате дани татарам другими княжествами, что было закреплено в соответствующих договорах, например в 1481 году с князьями Углича и Волоколамска. А в 1504 году в своем завещании Иван III вообще ограничил других князей в правах на общение с Ордой, возложив это право только на своего старшего сына, положив тем самым конец всяческим интригам.
Особый интерес представляет договор с князем Угличским, поскольку в нем приводятся сведения о величине выплат дани татарам в те времена. Из тысячи рублей, предназначенных для выплаты дани, Москва забирала себе 100 рублей, 30 алтын и 3 денежки, а при заключении договора с князем Волоколамским Иван III удовлетворился 61 рублем, 10 алтынами и 1 денежкой.
Деньги, предназначенные для выплаты дани, должны были аккумулироваться в Ярославле. Тот факт, что дань стала выплачиваться ханам нерегулярно, подтверждает выдержка из договоров русских князей с великим князем Московским о том, что дань начнут собирать только тогда, когда она действительно будет передаваться татарам.
Уже в те времена все чаще стало высказываться мнение о том, что татаро-монгольскому игу скоро придет конец. Об этом в завещании своему сыну пишет, например, Дмитрий Донской в 1389 году. А в 1428 и 1433 годах в договорах между русскими князьями содержится условие, обговаривающее, что дань будет выплачиваться только до развала Орды. И вправду, выплаты со стороны Москвы начали производиться все реже, а после (первого) взятия Казани в 1468 году на целое столетие (до 1571 года) и вовсе прекратились.
Дань, наряду с русскими княжествами, обязаны были платить также генуэзские и венецианские поселения в Крыму. Правда, в 1298 году, когда внук Ногая попытался потребовать уплату дани и от жителей Кафы, они убили его.
Выплачивали дань также жители Молдавии и Болгарии. В частности, Вильгельм фон Рубрук утверждает, что она состояла из топоров и необработанного железа. Есть сведения, что дань платили и Грузия с Арменией, где наряду с чиновниками из Ирана находились и налоговые служащие из Кыпчака.
Интересная ситуация с выплатой дани возникла в связи расширением территории Литвы в XIV и особенно в XV столетиях. Подолия стала данником после западного похода Бату в 1241 году, и баскаки распоряжались здесь так же, как и в других завоеванных княжествах. В 1320 году размеры дани исчислялись поголовно и составляли по 100 рублей с князя, по 50 рублей с боярина (знатного человека) и по 5 рублей с каждого крестьянина. Но такая система исчисления размеров дани ввиду территориального расположения Подолии весьма условна. Когда здесь установилась власть Польши и Литвы, новые правители стали собирать в этих землях предназначавшуюся ранее дань татарам по большей части для себя, как, например, Казимир III в 1344 году.
Так же стали поступать и корятовичи после битвы на Синих Водах в 1362 году. По сговору с татарскими чиновниками в этих областях они всячески уклонялись от ее выплат. Время от времени им это удавалось. Но далеко не всегда, так как в различных документах все же говорится о поступлениях дани татарам, правда нерегулярных.
По мере продвижения Литовского государства в земли, некогда принадлежавшие Рюриковичам, размер выплат дани в ханскую казну становился все меньше. Насколько примирились с таким положением вещей ханы Кыпчака, точно не известно. До нас дошло только письмо хана Тохтамыша от 1393 года, в котором он излагает Ягайло свою позицию по данному вопросу. Тохтамыш потребовал заплатить дань с земель, ранее относившихся к Рюриковичам. Король принял ханских послов в Кракове, а 13 августа 1393 года состоялась его прощальная аудиенция с ними. К сожалению, его ответ нам неизвестен, но, судя по событиям, последовавшим вслед за этим, он был отрицательным. Предположительно король переложил всю ответственность за уплату дани на Рюриковичей, заявив, что бремя по ее выплатам должно лежать не на его государстве, а на них.
Бегство Тохтамыша в Литву в 1395 году дало возможность великому князю Литовскому Витовту и его двоюродному брату Ягайло принудить бывшего хана отказаться от своих притязаний и подписать соответствующий документ, который, к сожалению, не сохранился. Хан подарил Литве также области возле Киева, Смоленска и других русских городов. К такому выводу нас приводят более поздние документы, где содержатся подтверждения того, что Тохтамыш передал эти города под управление Литвы.
В то же время Тохтамыш тогда уже не являлся подлинным авторитетным правителем Кыпчака, и после поражения Витовта на Ворскле в 1399 году ситуация в корне изменилась. Великий князь Литовский, по всей видимости, был вынужден согласиться уплачивать дань за Подолию и, скорее всего, за земли, прилегающие к Киеву. Это, конкретно в отношении Подолии, подтверждает документ, датируемый 1401 годом, в котором также говорится о выделении деревни для доминиканцев и освобождении их от уплаты налогов.
Однако данное свидетельство об уплате Литвой дани в то время является единственным, а быстрое изменение политической ситуации подтверждает предположения польских ученых о том, что речь шла только об одном таком случае. Признание в 1412 году татарским ханом Джелял-эд-Дином за Литвой права на эти территории и то, что в период с 1410 по 1426 год татары пять раз оказывали ей военную помощь, позволяет прийти к следующему выводу: о выплате Литвой дани не могло больше идти и речи. Подтверждением этого может служить в определенной мере также нахождение в 1427 году при дворе великого князя Литовского сына хана Улу-Мухаммеда.
