От слов «по расписанию» и «чаепитие» я едва не взвыла и рванула по коридору с такой прытью, что проходивший мимо придворный замер и удивленно открыл рот.
Подобно доктору Хаусу я сноровисто прохромала мимо, опиралась на тонкую трость из ярко красного дерева. Внутри все просто кипело негодования и несправедливости постигшей меня.
Ну почему именно я влетела в тот канализационный люк? Почему?! Почему?!! Почему!!!
Сбив по пути напольную вазу, словно нарочно поставленную для того чтобы разозленная принцесса ее грохнула, я переступила через разбитые черепки и заковыляла по лестнице вниз.
Дурацкая трость так и норовила проскользнуть мимо ступеньки, к тому же я постоянно забывала на которую ногу должна хромать.
Не сбавляя скорости, одолела чертову лестницу и, проигнорировав парочку придворных, попытавшихся было заговорить с взбешенной девушкой, торопливо двинулась к выходу в сад.
— Достали! — в сердцах высказала я невысокой яблоне, что росла в королевском саду рядом с беседкой.
Дерево естественно проигнорировало мой крик отчаянья, чем выбило меня из эмоционального равновесия окончательно.
— Ненавижу этот мир! Ненавижу сенешу с ее гребаным расписанием! Но в особенности этого очухавшегося женишка!
Окончательно слетев с катушек, я со всей дури ударила ствол яблони правой ногой. Естественно отбила мизинчик и заорала теперь уже от боли.
Зло откинув трость в сторону, уселась прямо на голубую травку и, облокотившись о дерево, начала растирать пульсирующую от боли ногу.
И что с того, что принцессы существа кроткие, воспитанные и не должны орать на деревья. Ну а на кого в таком случае мне орать?
Последние три дня подготовки стали моим персональным филиалом ада под четким руководством сенеши Альцины. Надеюсь черти поскорее очухаются и приберут к рукам такого ценного работника.
Нет, ну серьезно! Сенеша с этим ее дурацким расписанием сам дьявол во плоти.
Мало того, что эта коварная женщина урезала мой сон до пяти часов и теперь я поднимаюсь задолго до первых лучей солнца, так она еще и мучает меня всякими этикеточными делами с рассвета и до заката!
«Держите спину, принцесса!», «Прекратите есть словно голодранка с улицы!», «Улыбайтесь сдержаннее!», «Не кладите ногу на ногу!»…
Задолбала уже!
Нет, я все конечно понимаю, конспирация и прочая чухня, но помимо адекватного поведения в обществе мне не дают абсолютно никаких сведений об этом мире! Словно способность пить из чашки не хлюпая как-то поможет мне в беседе ответить на чей-то безобидный интерес: «А как поживают ваши чудные родственники?»
На мой прямой вопрос Семушка (да — да, вдохновившись плохим примером дипломата Байхо, я тоже начала его так звать) задумчиво почесал подбородок и заверил, что все уладит. И он действительно разобрался с этим вопросом просто напросто пустив слух о том, что принцесса Мариэлла малость не в себе от известия о скорой свадьбе с врагом народа, поэтому страдает провалами в памяти и легким помешательством.
Нормально, да? Вместо того, чтобы провести кратенький курс «Наш мир со всеми его тараканами», он выставил меня слетевшей с катушек!
Удивилась ли я? Ну вот ни капельки!
Во дворце принцессу Мариэллу считали не слишком умной и дико некрасивой. Чему если честно я сильно удивлялась, рискуя потерять итак не слишком высокую самооценку.
Вроде все при нас: худая спортивная фигурка, не лишённая при этом женственных форм и изгибов. Длинные темно — русые волосы (у меня, правда, с модной игрой цвета, над которой стилист трудился не один день), красивые глаза.
А то, что этакое совершенство имеет носик — курносик и детские пухлые губки — не беда! Пара килограмм косметики, правильно расставленные акценты и карапуз становится роковой красоткой.
И чего с нашей внешностью не так?
Хотя, с учетом того, что выдают нас за врага народа, вывод напрашивался только один — не любят и ни во что не ставят здешнюю принцессу Мариэллу.
А мне ее изображать надо!
Хуже всего, что настоящая принцесса была хромонога от рождения и теперь мне приходилось царственно хромать, опираясь на тонкую трость. По правде, я постоянно боюсь, что эта хрупкая опора тяжестью моего веса треснет и я неграциозно шлепнусь на пол.
Но во всей этой «грусти — печали» было и кое-что хорошее. Едва наступали сумерки, в мои покои входил дипломат Байхо и тайно шел обучать меня верховой езде.
Сенеша Альцина кривилась, считая, что настоящая дама не должна скакать как примитивный кахар. Придворный маг если и имел что-то против, то вслух об этом предпочитал не высказываться.
Ну а я от таких вечерних вылазок откровенно кайфовала. Во — первых, это был единственный шанс улизнуть из дворца, стены которого давили на меня, а во — вторых…
Ну это же лошадки!
— Да у тебя талант! — смеялся придворный «мопс», наблюдая за моими жалкими попытками вскарабкаться в седло.
Талант — это еще мягко сказано!
За три дня я кое как научилась держаться в седле без риска вылететь вперед головой. С подъемами в седло я тоже худо — бедно начала справляться, а вот спуски оставляли желать лучшего.
Дипломат Байхо предложил мне не особо заморачиваться с последним пунктом верховой езды.
— Просто сиди и жди, когда тебя осторожно снимут с лошади и поставят на землю.
Придворный «мопс» мне нравился, хоть я и старалась держать с ним ухо востро. Он же, узнав, что мне не рассказывают о мире куда я попала, предложил узнать необходимую информацию хитростью.
Информационный голод предлагалось удалить за счет моей горничной Агафны и библиотеки.
— Серьезных книг никто тебе конечно не позволит читать, зато любовные романы не вызовут подозрений, — заговорщически подмигнул дипломат Байхо.
Его предложение оказалось стоящим.
Пользуясь тем, что с прической и нарядами Агафна помогала мне без участия сенеши, я задружилась со скромной девушкой и начала выведывать полезные сведения. Рыженькая горничная оказалась болтушкой каких только свет видывал, а самое главное знала она много и рассказывала интересно.
Сначала я просто пыталась запомнить все то, что она говорила, но потом плюнула на это бесполезное занятие и начала конспектировать.
— Принцесса Мариэлла, — окликнул знакомый голос и передо мной, закрывая почти весь обзор, встали знакомые шаровары.
Ну вот! Нигде мне нет спасенья!
Словно в подтверждении этой печальной мысли, Семушка наклонился, сцапал меня за руки и решительно поднял с земли.
— Ты что творишь! — зашипел он. — Хочешь, чтобы тебя вычислили и прирезали? Учишь тебя учишь…
— Ой, да не ори! — вырываясь из его цепких рук, фыркнула я. — Подумаешь присела под яблоней отдохнуть, свежим воздухом подышать…
