Влад оправдывал эти зверства тем, что был чересчур осторожен, впрочем, это звучало особенно фальшиво, потому что большинство убитых были мирными жителями, христианами, как и он сам:
Пусть Ваше Величество знает, что мы совершали всё это в ущерб тем, кто заставлял нас своим упрямством смешивать христиан и всех других. Таким образом, пусть Ваше Величество знает, что мы презрели мир с ним не из желания возвыситься, но чтобы защитить Вашу Честь и Святую Корону Вашего Величества, сохранить христианство и утвердить там католическую веру.
Следует обширное объяснение, в котором Влад объявляет о своём решении противостоять Мехмеду II любой ценой и требует срочной помощи от Матиаша Корвина:
[Турки]… видя, что мы сотворили, забросили все свои войны и кампании, в том числе и с Вашим Величеством, и со всей жестокостью накинулись на меня. Если погода будет благоприятной, они будут нападать со всей присущей им жестокостью. Но у них нет брода на Дунае: я приказал их все сжечь, разрушить и разграбить. Поэтому они не могли на меня напасть у брода Видина и решили увести свои корабли в Константинополь и Галлиполи по Дунаю в море. Мой благородный сеньор, если воля Вашего Величества такова, что стоит биться с ними, то соберите всю страну, всех людей, способных держать оружие, конными и пешими приведите их в Валахию и приезжайте сами биться вместе с ними. А если Ваше Величество не может прибыть лично, соблаговолите прислать Вашу армию в Ваши трансильванские владения на День святого Георгия (23 апреля). Если Ваше Величество не хочет посылать всю свою армию, отправьте тогда тех, кого пожелаете, как минимум трансильванцев и секлеров. Если Ваше Величество хочет прийти к нам на помощь, то будьте любезны, не затягивая, дайте нам ответ и сообщите свою волю. И нашего человека, подателя сего письма, мы просим не задерживать, но скорее отошлите обратно, поскольку мы ни в коем случае не хотим отказываться от начатого и хотим довести это до конца. Господь Всемогущий слышит молитвы и жалобы христиан и даёт нам возможность бороться с язычниками и врагами Креста Христова. Это будет честью для нас и важной помощью, если Ваше Величество поможет всем православным христианам. Мы не хотим сдаваться им, но хотим биться с ними всеми способами. А если случится так, что Господь не позволит этого и наша маленькая страна погибнет, то для Вашего Величества это станет существенной потерей и разрушением христианства.
Несколько дней спустя письмо Влада прибыло в Буду. Король Матиаш поспешил отправить копию папе в Венецию. Новости из Константинополя прибыли в Венецию примерно одновременно с письмом, подтверждая все ущербы, нанесённые туркам на берегу Дуная. Весть о новой задумке Влада разнеслась в Болонье и по всей Северной Италии. Посол Венеции в Буде Пьер де Томмаси тут же почувствовал важность этой информации и поддержал короля Венгрии пойти против турок, добавив важную деталь:
Но, светлейший князь, как я уже отмечал в других письмах к Вашему Величеству, отправив посланца, необходимо срочно исследовать ситуацию. Кроме того, нужны деньги для помощи тем, кто находится в серьёзной нужде. Тем не менее, не замечая от короля конкретных действий, а только лишь слова, как уже происходило в прошлом, он боится, что всё обернётся несчастьем (ловушками) и позором для христиан.
В ожидании король приказал трансильванскому воеводе и людям региона вооружиться на защиту страны.
О каких ловушках думал король и каким образом победа Дракулы над турками могла повлиять на них? Нам это неизвестно, но можно доверять Матиашу Корвину. У него не было достаточного количества денег, и, боясь, что может произойти катастрофа в битве с турками, он отправил к папе в Венецию послов с просьбой предоставить субсидии для снаряжения 60 000 солдат, которые были нужны на шесть месяцев. Город Дожей согласился заплатить 12 000 дукатов в месяц (на эту сумму можно было снарядить четыре тысячи кавалеристов), но впоследствии она была уменьшена до 5000 дукатов.
В своём письме от 11 февраля 1462 года Влад попросил короля предоставить им помощь ко Дню святого Георгия. Матиаш не мог согласиться с этой просьбой, поскольку собирался созвать сейм в Буде 10 мая следующего года, чтобы получить необходимые деньги для выкупа венгерской короны. Получив поддержку городов, знати, духовенства (а вскоре и князя Молдавии, 10 августа 1462 года), король в мае отправил папского посла, чтобы попросить обещанные субсидии. Более того, он собирался заключить мир с Яном Искрой из Брандиса, зловещим словацким кондотьером, пообещав ему 40 000 золотых флоринов и несколько укреплённых замков.
Один перед турецкой угрозой
Влад не знал обо всём этом и по-прежнему надеялся, что король присоединится к крестовому походу, как и было решено в Мантуе в 1459 году. Весной 1462 года он внимательно следил за всеми передвижениями турок, зная, что Мехмед II готовится к крупной кампании и собирается возглавлить армию лично. Войско — второе по величине после того, которое завоевало Константинополь (от 60 000 до 80 000 человек), и флот (25 трирем и 150 морских судов) собрали в период с марта по апрель. По поводу предполагаемого направления распространялись лишь слухи: Трансильвания? Белград? В Буде очень быстро поняли, что султан идёт на Константинополь через три дня после Святого Георгия, чтобы разрушить Валахию. Около Видина турки планировали перейти Дунай, т. к. эта крепость соседствовала с Венгрией, но после набега Дракулы осталась нетронутой.
Воевода не бездействовал. Тот же источник — письмо из Северина — утверждает, что он призвал к оружию всех годных людей в возрасте от 12 лет, укрыв всех женщин и детей. Халкокондил уточняет, что валахи:
…как только осознали, что император идёт на них, то привезли своих жён и детей, одних — на гору Брашова [имеется в виду в Карпаты], других — в маленький городок … [неясно, возможно Бухарест], который был окружён болотами, таким образом оставаясь защищённым. Третьих отводили в леса, где трудно ориентироваться человеку пришлому, не знакомому с ними. Они необъятны, густо засажены деревьями, почти не проходимы. Там валахи и оставили своих детей и жён. Что касается их самих, то они собрались вместе в условленном месте и последовали за своим князем Владом.
Во главе армии числом в 31 000 человек Дракула готовился противостоять султану, защищая Дунай. Однако передвижение турецкого флота в сторону Чёрного моря принудило его разделить силы и отправить 6000 человек на защиту крепости Килиа, которой угрожал и Стефан Великий Молдавский
[75].
Матиаш Корвин обещал отправиться в путь, как только завершится сейм. Нужно отметить, что турецкая кампания была на этот раз чётко спланирована, по крайней мере нападение на Белград. Мехмед II не забыл поражения 1456 года. Слух об этом, дошедший до Буды 28 мая, заставил венгерскую знать отправиться защищать свои поместья, которые располагались в опасном регионе. Венецианец Пьер де Томмаси в тот день написал новому дожу Венеции Кристофору Моро, что, согласно слухам, король отправил в Белград конных стрелков, вооружённых арбалетами, и даже выражал желание лично туда приехать. Правда, с оговоркой:
