Энгель восстанавливает период правления 1456–1462 и 1476 годов, опираясь на историка Халкокондила, саксонские хроники Трансильвании, письмо Босиньоли от 1524 года, но основным источником остаётся памфлет 1488–1493 годов. Именно там Влад появился как «тиран, ещё более коварный и кровавый, чем Мохаммед II», «самое страшное чудовище, ужас человечества… тигр, изголодавшийся по крови». Последние утверждения принадлежат Михаю Когальничену (1817–1891), одному из величайших румынских историков XIX века, который знал работы Энгеля, Хаммера, Фесслера, Халкокондила, Бонфини и Дель Киаро, короче говоря, все источники, доступные в то время на восточных языках.
Русские рассказы о Дракуле
Образ князя начал меняться лишь с появлением русских рассказов: это связано с увеличением Румынского государства (1859) и с тем, что новое поколение исследователей стало переписывать его историю. В 1842 году русский филолог А.X. Востоков опубликовал большое произведение, содержащее описание славянских и русских манускриптов из музея Румянцева в Санкт-Петербурге, сейчас находящееся в коллекции библиотеки Салтыкова-Щедрина. Манускрипт 358 из этой коллекции, датированный концом XV или началом XVI века, помимо прочего, содержит рассказ «О валашском воеводе» («О мутьянском воеводе»), собрание из 19 историй о Дракуле, в которых анонимный автор утверждает, что видел «здесь, в Буде», одного из сыновей Дракулы. Основываясь на этом утверждении, Востоков определил автора рассказов — Фёдора Курицына, секретаря великого князя Ивана III Московского, отправленного послом в Венгрию между 1482 и 1485 годами. Но Востоков не знал о существовании немецких рассказов, так что его выводы были опротестованы другими специалистами, которые обратили внимание на сходство между двумя произведениями и пересечения в текстах.
Более чем через полвека румынский славист Ион Богдан принялся за сравнение русских рассказов (он опубликовал четыре варианта: Востокова и ещё три более поздних) и немецких. Богдан полагал, что немецкие рассказы никак не повлияли на русский текст, авторство которого он приписывал Фёдору Курицыну.
Обнаружение в 1929 году самой старой версии рассказа, названной «Сказание о воеводе Дракуле», позволило специалистам засомневаться в том, в чём все были уверены. Дата этого текста — оригинал от 13 февраля 1486 года и переписанный в 1490-м переписчиком по имени Ефросиний — приписывала авторство Курицыну, вернувшемуся в Венгрию раньше августа 1485-го, единственному, кто мог встретить сына Влада в Буде. Это утверждение было принято всеми специалистами, советскими и западными, хотя и опротестовывалось румынскими историками и лингвистами с 1939 года. Тем не менее сейчас авторство «Сказания о воеводе Дракуле» не вызывает сомнений — написал его именно Фёдор Курицын.
Фёдор Курицын в период между 1480 и 1501 годами был одним из ближайших советников Ивана III в международной политике, возможный основатель русской дипломатии. Он играл роль министра иностранных дел в очень важное для своей страны время, когда строилась политическая система Московского государства, позволявшая правителям показать власть над страной. Одного взгляда на карту средневековой Руси достаточно, чтобы понять цель этой политики: Московское царство на начало XIV века занимало площадь около 47 тыс. кв. км. Полтора века спустя, к моменту восхождения на трон Ивана III, Московия уже была гигантом на 2,8 миллиона кв. км, объединяя в себе все древние русские княжества, за некоторыми исключениями (Киев, Волыния, Галиция и т. д.), удержанные Польшей. Она превосходила все великие европейские королевства, вместе взятые: Францию, Испанию, Германию, Англию и Италию — своей площадью, но не всегда населением, которое всё ещё оставалось скромным, порядка нескольких миллионов. Превращение этой мозаики из княжеств и городов в огромную империю требовало чёткой политической доктрины и решительных действий, а также создания административных кадров и военной силы. Фёдор Курицын и его брат Иван Волк приняли участие в создании отряда функционеров (дьяков). Быстрый карьерный взлёт этих людей показывает рост власти центральной администрации в жизни провинций, составляющих части Московского государства. Стержнем этого государственного устройства был великий князь, его статус постоянно рос на протяжении двух последних десятилетий XV века и всего следующего века. С 1449 года великий князь московский назывался князем «по Божей милости». Это выражение вошло в оборот при Иване III, который так обратился к послам императора в 1488 году:
«Мы являемся властителями страны с незапамятных времён, со времени наших первых предков, а Господь даровал власть нашим предкам и нам».
Эти слова произносились от имени великого князя Фёдором Курицыным, что не должно казаться странным. Мы убеждены, что именно ему его господин обязан переменой титула с «царя» на «Великого Государя всея Руси», что показывало стремление владеть всей русской землёй.
Стремление это основывалось на том, что его признавали лидером православной церкви за пределами страны и бесспорным властителем внутри. Решающими в этой ситуации были три момента: совет 1439 года во Флоренции, который провозгласил объединение православной и католической церквей, падение Константинополя в 1453 году и ослабление татаро-монгольского ига после стояния на реке Угре в 1480 году, когда войска Ивана III стояли лицом к лицу с ханом Золотой Орды Ахметом. Падение, или упадок, этих двух властей создало пространство, которое поспешили занять московские князья Василий II (1425–1462), Иван III (1426–1505) и Василий III (1505–1533), чтобы показать свою власть сначала над своими подданными, потом над остальными русскими княжествами. Сделав это, великие московские князья установили политическое преимущество Киева, средневековой русской столицы, попавшей под польское влияние.
Чтобы укрепить власть в условиях новой политической ситуации, Иван III и его сподвижники начали искать поддержку у наиболее влиятельных слоев общества: знати, награждённой княжескими почестями, у новых православных, а главное, у «группы давления», состоявшей в основном из нерелигиозных людей, во главе стояли Фёдор Курицын и его брат. Они поддерживали московскую автократию, а также её претензию на главенство Киева на Руси, принцип невмешательства церкви в дела государства и возвращения её к евангельскому минимализму.
«Сказание о воеводе Дракуле» — политический учебник Ивана III
В 1482 году Фёдор Курицын был послан в Венгрию во главе посольства к королю Матиашу Корвину, чтобы заключить союз против Польши и Литвы. В то же время в его задачу входило набрать немецких и итальянских специалистов — архитекторов, литейщиков пушек и т. д., которые были необходимы для реализации гражданских и военных проектов великого князя Московского. 5 февраля 1483 года посольство Курицына выполнило свою миссию в Венгрии и готовилось к возвращению в Россию. В тот день Матиаш Корвин написал знати Бистрицы, на северо-западе Трансильвании, письмо с просьбой принять русского посла и его свиту, сопроводить их в Молдавию, ко двору Стефана Великого, по пешей дороге до Борго. Запоним это название, поскольку в 1897 году оно появится снова под пером Брэма Стокера, расположившего в том месте замок Дракулы!
